По всей вероятности мы должны убеждать других разделять нашу позицию, если мы
стремимся гармонизировать наши идеалы с общественным восприятием этих проблем.
Здесь такое сближение, вероятно, будет более совместимо с религиозными законами в
сфере питания, чем в области, ожидающей своего развития — этике.
Обычно считается, что не так уж трудно определить позицию отношения к животным,
наиболее соответствующим нашим убеждениям. Нас никто не принуждает приносить в
жертву какие-либо ценности, потому что в нашей нормальной жизни отсутствуют
серьезные столкновения интересов между человеком и животными. Однако
возможность более необычных случаев, когда такие столкновения интересов станут
реальностью — вполне допустима. Например, нам необходимо вырастить урожай
овощей и зерна для собственного пропитания. Но этот урожай может быть уничтожен
кроликами, мышами и другими «вредителями». И уже перед нами конфликт интересов
между людьми и животными нечеловеческого происхождения. Как нам быть в данном
случае, если мы хотим действовать в соответствии с принципом равных подходов к
рассмотрению интересов? Давайте отметим, что делается сегодня в такой ситуации.
Конечно фермер будет стремиться уничтожить «вредителей» наиболее дешевым и
доступным способом. По всей вероятности это будет ядохимикат. Животные съедят
отравленные приманки и умрут медленной мучительной смертью. Ядовитое вещество
останется в окружающей среде, распространяясь в почве и воде. Не касаясь совсем
интересов «вредителей», отметим лишь, что формулировка «вредители» создает
впечатление отсутствия иной оценки для животных. Однако классификация
«вредители» — это наше собственное произведение и кролик, выступающий
вредителем, может испытывать страдания, но как объект, заслуживающий
рассмотрения, может толковаться как умный белый кролик — общий любимец.
Проблема заключается в том, как защитить наши собственные пищевые необходимые
запасы с учетом уважения интересов животных. Решение проблемы не должно
исключать использование наших технологических возможностей для этого, и если нет
способа общего удовлетворения сторон, то по крайней мере, это должен быть выход с
наименьшими страданиями не в пример вышеупомянутому «решению» фермера.
Очевидно, что лучшим было бы использование приманок, вызывающих стерильность,
вместо затяжной смерти.
Когда нам необходимо защитить наше продовольствие от кроликов, а наши дома и
наше здоровье от мышей и крыс, нам свойственно подстегивать наше насилие над
животными, якобы сознательно захватывающими нашу собственность, забывая, что
животные постоянно ищут пищу, питаясь там, где удается ее найти. При нынешней
нашей позиции к животным было бы абсурдом ожидать, что люди изменят их
поведение в этом отношении. Возможно со временем, когда основные жестокости
будут исправлены, и позиция к животным будет изменена, прозревшие люди смогут
увидеть, что те самые животные, считающиеся сегодня «угрозой» нашему
благосостоянию, не заслуживают тех жестоких смертей, в которые мы их повергаем, и
тогда мы наконец разработаем более гуманные методы ограничения численности тех
видов, интересы которых действительно несовместимы с нашими собственными.
Подобный ответ может быть дан тем охотникам и контролерам, которые вводят нас в
заблуждение, говоря о контролируемых ими неких «убежищах дикой жизни». Эти
охотники или титулованные «творцы нового порядка в природе» заявляют, что во
избежание перенаселенности оленей, тюленей или иных видов животных, о которых
идет речь, они должны периодически отстреливаться охотниками в виде своеобразной
«жатвы» или изъятия особей, превышающих оптимальную популяцию. И все это
необходимо делать в интересах самих же животных. Использование термина «жатва»
или «сбор урожая» часто встречается в публикациях охотничьих организаций,
