Федька Крапивкин пошел в отца – многоженца и мелкого афериста. Он с энтузиазмом поддержал инициативу брата по наладке канала переправки наркотиков из Средней Азии.
- Дачку построим! Машинку купим новенькую! – обрадовано говорил он. – Только Ленке не гугу! Баба, язык - помело…
Больше его ничто не волновало. Саша Крапивкин оказался умнее и осторожней отца. Он нашел торговцев, готовых предоставлять свои мандарины-абрикосы в качестве маскировочного материала и водителей, готовых эти «фрукты» перевозить. Иченко со своей стороны обеспечивал прикрытие на таможне и по дорожным постам.
Тогда и родился некий мифический Валюшин. «Валюшин будет недоволен, Валюшин разберется, я доложу Валюшину». В основном под Валюшиным понимался сам Иченко, но Саше Карпивкину тоже разрешалось прикрывать свои решения этим именем.
Потом Иченко отправился к Жоре Прималову. С ним разговора не получилось. Жорка на намеки и недомолвки не понимал, переспрашивал, пожимал плечами и почесывал в затылке, Иченко скоренько свернул разговор в сторону и перевел встречу в обычные родственные посиделки.
Но племянников пригласил в гости.
Москва произвела на них такое ошеломляющее впечатление, что Тимофей отказался возвращаться.
- Ты мне, дядюшка, найди хоть какую работу! – умолял он.
Дядюшка нашел. На Тимофееву смазливую мордочку глупенькие девочки ловились как рыбки на откормленных червячков. Девочек скоренько сажали на иглу и отправляли на панель или на съемочную площадку – для фильмов «с клубничкой» по-русски. Спрос на подобного рода кассеты не падал никогда, не смотря на времена и политический строй.
Таню дядюшка подсунул под Николая Дробышева, к которому давно присматривался. Николай по- тихому собирал с пары бизнесменов скромненький процентик – на жизнь – и Иченко об этом, естественно, знал. Но после расспросов Тани, Иченко в Дробышеве разочаровался – слишком прямолинеен и не гибок был Николай. Легко просчитываемый, туповатый исполнитель.
Арест Тимофея грянул неожиданно, как гром посреди ясного неба. Иченко рвал и метал. Болван! Мальчишка!
Досталось и Саше, доставшему для Тимофея те самые капли.
- Зачем ему? Она же ему не жена!
- Они вроде заявление подали, - бормотал Крапивин.
- Вроде! А он решил подготовить почву? Кретин!!! Закопаю, хоронить нечего будет!
Замять не удалось. Следователь из прокуратуры оказалась въедливой и на инсинуации Тимофеева адвоката, о возможной попытки суицида со стороны самой жертвы, не прореагировала, и судью не дала сбить с толку.
Тимофея определили в колонию под Гродно. Иченко пошел на определенный риск, но добился перевода племянника на поселение через два года отсидки, а потом и амнистии.
Нет худа без добра. Наркотрафик из Средней Азии пора было сворачивать – слишком опасная обстановка там складывалась, слишком много людей было задействовано, слишком много длинных языков и непомерных аппетитов, слишком многие начали крысятничать или гусарствовать, привлекая ненужное внимание. А вот Белоруссия в этом отношении выглядела перспективно.
Иченко поручил Саше Крапивкину подчищать хвосты и утрясать ликвидационные проблемы, а сам вплотную занялся белорусским трафиком. В это время и Тимофей и Татьяна стали уговаривать Иченко привлечь Дробышева к делам семьи. Иченко уступил, но предупредил, что Дробышев все-таки чужак и посвящать его полностью в суть вещей не годится. Так что Дробышеву тоже наплели про таинственного и всесильного Валюшина, нечистоплотного чиновника, занимающего высокий пост.
*****
«Как все неудачно сложилось». Сначала Федька Крапивкин устроил им концерт «цыганочки с выходом». Требовал возобновить Средне Азиатский трафик, передав ему в полное владение все связи и каналы. Допустить до власти глуповатого и жадноватого Федьку – погубить дело и подставится самим. А Федька настаивал и делал непонятные намеки. Саша и Иченко посовещались и вынесли зарвавшемуся родственнику смертный приговор. Расследование даже не проводилось. Мало ли бьется водил по дорогам – спросонья, с бодуна…
Потом Дробышев решил проявить инициативу. Если быть полностью справедливым, то идея принадлежала Тимофею. Гадкий мальчишка не оставил мысль обойти дядюшку на кривой козе и сорвать крупный куш. О богатом владельце банка Имжанове он как-то слышал от дядюшки и заинтересовался. Безпроблемно сошелся с одним пареньком из службы охраны Имбанка, поставляя тому девочек за бесплатно и подкидывая даровой кайф, легонький, но привязывающий. Паренек в ответ делился с Тимофеем информацией о шефе и его семье.
Тимофей понимал, что одному ему киднепинг не провернуть. Он посвятил в свои планы сестру. Затем понадобилась информация из конторы. Встал выбор между Иченко и Дробышевым. Остановились на Дробышеве, решили что он обойдется подешевле. А тот в свою очередь решил сыграть на себя. Он по натуре был трусом и паникером, и постоянный риск доводил его до нервных приступов. Самый трусливый индивидуум, загнанный в угол, по необходимости звереет и забывает об обычной осторожности.
Дробышев чувствовал себя именно таким озверевшим существом. При удачном же повороте дела, одним махом он решил бы две проблемы – избавился от необходимости больше рисковать и обеспечил небедное существование.
Конечно, Иченко все узнал. Он понял и просчитал ситуацию в тот момент, как услышал о похищении.
Имжанов – человек со связями – обратился в их контору за подстраховкой. В другой отдел, но разве для Иченко существовали секреты?
Он кинулся к Тимке Прималову. Но того не было ни на одной из квартир, ни у друзей, ни у партнеров. Оставался Николай Дробышев.
*****
Танечка встретила его приветливо. Потащила пить кофе, но Иченко некогда было разводить политесы с племянницей. Он легонько сжал ей горло и встряхнул. Танечка захрипела и открыла рот.
- Где Тимка? – по-родственному мягко спросил Иченко.
- Не-е-е
Иченко ослабил захват и отбросил ее на кресло. Мимо кресла Танечка промазала, завалившись между ним и стенкой.
- Где?
- Не знаю! Дядюшка, да в чем… - она прокашлялась. – В чем дело?
- Таня, лапуля моя…только не вкручивай мне! Тимка решил сработать на себя? Мимо кассы, мимо дядюшки? Кольку твоего наверняка на подхват пригласил… Говори, сука! – Иченко отодвинул кресло ногой и навис над Татьяной.
Татьяна, сжавшись в комочек, решила поплакать, но ощутимый пинок в бок, остановил ее рыдания.
- Я не знала, что они тебе не сказа-а-али! Я не знала-а-а-а…
- Заткнись! Не вой! Где они?
- Не зна…
-
Татьяна серьезно занервничала – Тимофей с ней не откровенничал, куда спрячет мальчика и деньги, но как убедить в этом дядюшку? Пока объясняешься, останешься без половины внутренних органов – отобьет.
Хлопнула входная дверь, в комнату влетел старший сын – Саша Дробышев.
- Ой! – только и пискнул он.
Иченко скрутил ему руки за спиной и дернул вверх. Захрустели плечевые суставы. Саша завопил, а Татьяна зажмурилась и снова полезла за кресло.
- Ой-ой!!! Пустите!
