Алекс.
Сестра Анна тепло приветствовала их и поздравила Патти с назначением.
— Я так обрадовалась, когда Фрэнк сказал мне… — Шум стоял такой, что от серьезной беседы пришлось отказаться.
Постепенно привыкая к хаосу, Патти и Алекс помахали членам совета, прочим знакомым и поздоровались с Нуньесами. А затем зазвучала «Кукарача» рядом с Патти выросла Роза и схватила ее за руку.
— Пойдемте! — сказала девушка, увлекая Патти за собой.
Каким-то образом. Розе удалось заставить людей расступиться и освободить пространство в центре комнаты.
— За мной! — крикнула она и пустилась в пляс, втягивая вкруг других девушек.
Испанская часть публики поддерживала их криками «оле!». Смеющаяся, раскрасневшаяся Патти по примеру Розы скинула туфли и, помахивая подолом юбки, закончила танец замысловатым коленцем.
Вспыхнули аплодисменты, и Патти, тяжело дыша, надела туфли.
— Ну, Роза, это было здорово!
— Что ж, для «англо» неплохо, — снисходительно похвалила ее девушка.
Увидев торопившегося навстречу Алекса, Патти смутилась. Не осрамила ли она его перед коллегами?
— Откуда в тебе столько энергии? — спросил Алекс, стараясь перекричать шум.
— От печеных устриц и сыра со специями, — ответила Патти. — А еще от маринованной селедки.
— Фу, какая гадость! — засмеялся он.
Откуда-то появились Айрин и Пол и принялись расхваливать танец Патти. Через полчаса обе пары очутились в ближайшем кафе — неказистом заведении, пропитанном запахами мексиканской кухни. Картину дополнял дремавший в углу пес диковинной желтой масти.
— Зря я не пришел сюда в сомбреро, — сказал Пол.
— Замечательная вечеринка! — вставила Айрин. — Знаете, мы ведь тоже испанцы, только сильно англизированные. Я и мечтать не могла о такой фиесте!
— Только не вздумай пригласить к нам в дом двести пятьдесят человек! — пригрозил ей Пол.
— Похоже, я многое потерял. Я ведь вырос в Новой Англии среди людей, возводящих свою родословную к прибывшим на «Мэйфлауэре»[13],— задумчиво промолвил Алекс.
Только тут Патти сообразила, что он не сказал о ее танце ни одного худого слова. Наоборот, Алекс вел себя так, словно искренне восхищался непосредственностью и непринужденностью собравшегося у Нуньесов общества.
Когда дождь слегка утих, они поехали домой по мокрой мостовой, в которой отражались огни фонарей. Было хорошо очутиться в тихом домике Патти и лежать вдвоем в двуспальной кровати. Она казалась теплым коконом, оазисом в холодной ночи.
Молодые люди проснулись в объятиях друг друга. Нежные прикосновения Алекса воспламенили Патти.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
Алекс в ответ поцеловал ее в грудь.
— Ты моя вечная любовь, — еле слышно проговорил он, подняв глаза. Губы Алекса нашли ее губы; его ласки становились все более настойчивыми.
Патти задыхалась, не в силах бороться с пронзавшим тело желанием.
И вдруг он отстранился и спокойно улегся рядом, хотя у обоих гулко билось сердце.
— Алекс… не останавливайся! — взмолилась она.
— Ты так и не сказала, что выйдешь за меня, — коварно напомнил он.
— Я… — Патти вздрогнула и поняла, что все ее опасения исчезли. Как будто за эту ночь растаял айсберг. Вечеринка у Нуньесов… танец… смеющийся Алекс…
— Да, — сказала она. — Я выйду за тебя. — Патти попыталась снова привлечь Алекса к себе, но тот вывернулся.
— Когда?
— Завтра. На следующей неделе. Мне все равно.
— Где?
— Алекс!
— Я хочу полной ясности.
Патти досадливо вздохнула.
— Как насчет озера Тахо? Не нужно возиться с гостями, угощением и всей этой ерундой…
— Издеваешься? — приподнялся на локте Алекс.
При виде его широкой груди в Патти вновь проснулось желание; она провела пальцами по завиткам волос. — Я всегда думал, что моя свадьба пройдет по всем правилам и о ней узнает весь город.
— Пожалуйста, поговорим об этом позже, попросила она.
— Ни в коем случае. Я хочу венчания в церкви, цветов, хора певчих, органа и грандиозного пира…
— Теперь ты издеваешься! — простонала Патти.
Она лизнула Алекса в ухо, но тот предпочел не отвечать.
— Если хочешь, я могу взять это на себя, — предложил он. — От тебя потребуется только надеть платье и выйти из дому.
— Прекрасно. Можешь побороться за эту честь с моей матерью. Она будет счастлива увидеть в тебе единомышленника.
Алекс широко улыбнулся.
— Здорово! А ты не передумаешь?
— Алекс!
Он фыркнул, прильнул к ней, — возобновил свои страстные ласки и продолжал их, пока Патти не почувствовала, что готова расплавиться, а затем объятия сменились яростными движениями в такт безумно колотящемуся сердцу и криком наслаждения.
— О моя любовь, — прошептал Алекс, прижавшись губами к ее уху. — Моя невеста. Моя жена.
Это слово звучало чудесно. А потом они испекли пирог с корицей и наполнили бокалы яблочным сидром, поскольку шампанского у нее в буфете не нашлось.
— Наверно, надо позвонить родителям — сказала Патти.
— Отличная мысль, — Алекс отвел ее в гостиную и сел на диван.
Патти набрала номер. Раздались гудки, и она с трепетом услышала голос матери.
— Алло?
— Мама? Это Патти.
— Ох! — воскликнула мать. — Эдгар! Это Патти!
Спустя мгновение отец взял параллельную трубку.
— Здравствуй, моя радость!
— Я хотела сообщить, что мы с Алексом решили пожениться.
На мгновение в трубке воцарилось молчание…
— Чудесно! — наконец сказала мать. — Я так рада за тебя! Когда свадьба?
— День мы еще не назначили, но скоро, — ответила Патти. — Конечно, мы хотим, чтобы вы приехали.
— Он прекрасный молодой человек, — промолвил отец.
— Хочешь поговорить с ним? — Она передала трубку Алексу, который сказал несколько слов, принял поздравления и пообещал беречь Патти.
Когда она снова включилась в разговор, мать пробормотала:
— Патти, я хотела тебе кое-что сказать…
— Да, мама, — нерешительно ответила она и принялась ждать.
