Странные чувства охватили Люка. Он не подготовлен к таким испытаниям. Все чаще и чаще он думал, имел ли право брать на себя ответственность за ребенка. Люк не представлял своей жизни без Эмили, но каждый день, за каждым поворотом его ждали новые открытия. Он и радовался им, и боялся их.
— Она заговорила.
Сидни подняла брови и заговорщически улыбнулась.
— Что же она сказала?
— Не знаю. — Люк вдруг усомнился, что действительно слышал «речь» дочери. — Она говорит на каком-то неведомом языке. Тарабарщина.
— Детский лепет, — поправила Сидни.
— Но сегодня… — внезапно у него перехватило дыхание. — Сегодня она сказала «папа».
— Ах, Люк! — Сидни, положила руку ему на плечо. — Как же это здорово!
Люк испытал громадное чувство облегчения и благодарности. Сидни не стала смеяться над ним, уверяя, что ему померещилось. Не стала ссылаться на то, что все младенцы издают такие звуки, которые чокнутые отцы принимают за желанные слова.
Посмотрев ей в глаза, он увидел, что Сидни действительно этому рада. Люк расплылся в широкой улыбке.
— Не представляете, что я испытал.
Сидни медленно убрала руку. Но в это мгновенье Люк успел почувствовать, что не желает шагать в одиночестве по этой долгой дороге в будущее. Ведь именно Сидни он захотел рассказать о сегодняшнем потрясающем случае. Люк хотел делить с ней трогательные минуты, когда Эмили начнет сама ходить, произнесет первые осмысленные слова и пойдет в детский садик. Хотел делиться и разочарованием, и печалью. Неудачами, вопросами, тревогами.
Последние проблески света растворились, и тьма окутала их. Люк словно очнулся. Что это ему пришло в голову? С чего он вдруг так раскис? Неужели начал всерьез думать о женитьбе? Неужели захотел с кем-то делить Эмили, отбирать у нее драгоценные минуты общения с отцом? Ради кого? Ради женщины, которая ясно выразила свое отношение к браку. Ей не нужны ни Эмили, ни он сам. Она не захочет стать частью их жизни, войти в их семью.
Его обдуло холодным ветерком, и пустота в сердце стала еще глубже.
— Вы часто выходите сюда? — Тихий голос прервал его мысли. — Здесь такой покой.
Люк пожал плечами.
— Редко. До появления Эмили я был слишком занят в ресторане. Теперь я слишком занят ею.
Она потянулась вперед и дотронулась кончиками пальцев до воды. Мелкие концентрические круги побежали к краям бассейна.
— Что вы собираетесь делать?
Его внезапно рассердили настойчивые расспросы Сидни. Он огрызнулся:
— Продавать ресторан.
Женщина резко повернулась. Ее нога с всплеском поднялась из воды.
— Как?
В это мгновенье в слабой подсветке бассейна он заметил, что ногти на ее ногах покрыты красным лаком. Эта интимная подробность вызвала в нем неожиданный чувственный отклик. Между тем здравый смысл заставлял отключить сознание от мелких деталей, дурманящих не меньше, чем тот, единственный, поцелуй. Раздосадованный бесконечными внутренними разногласиями, усилившимися в романтическом ореоле полной луны и мерцающих звезд, он скрестил руки на груди.
— Ничего, не беда. — Несмотря на кажущуюся браваду, Люк говорил искренне. Мысль о продаже ресторана оказалась не столь болезненной, как он опасался. Больше того, даже вызвала облегчение. Поскорее бы только продать.
— Но в нем была вся ваша жизнь.
— Теперь она в Эмили, — спокойно заметил Люк. — Все меняется. — Он тоже изменился, а значит, и его надежды, мечты, желания. — Когда-нибудь, если захочется, я смогу открыть новый ресторан. Денег от продажи нам хватит на безбедную жизнь в течение некоторого времени. А я пока буду думать, чем еще можно заняться.
— Например, занудной службой с девяти до пяти? — Сидни покачала головой. — Не представляю вас в костюме и галстуке.
— Я тоже. Но я не представляю и то, как каждый день отвожу Эмили в ясли. Поэтому поищу какую- нибудь домашнюю работу, чтобы Эмили ощущала мою постоянную заботу.
Люк украдкой взглянул на Сидни, опасаясь увидеть непонимание или, хуже, презрение в ее глазах. И замер от неожиданности.
Свет, струившийся из окон, мерцал в слезах, наполнивших ее глаза. Бездонная синева притягивала, словно океан.
— Это самый мужественный поступок во имя любви. — Хриплые нотки в ее голосе подняли в нем новую волну эмоций. — Эмили повезло, что вы ее отец.
Люк едва смог выдавить:
— Я не могу поступить иначе.
— Неправда. — Она печально покачала головой. — Вы могли выбрать миллион других решений. Но вы выбрали верное. Я восхищаюсь вами. Не многие на такое способны.
Мужчина смутился и стремительно вскочил. Потоптался и протянул ей руку.
— Не пора ли обратно?
Сидни положила прохладные пальчики ему на ладонь, и он обхватил ее руку. В точке соприкосновения вспыхнул огонь и побежал в обе стороны.
— Попробуем каково на вкус? — Прозвучавшая двусмысленность вызвала неловкую паузу. Люк больше не слышал доводов «трезвой» половины своего разума: он знал, что имел в виду поцелуй.
Всю прошлую неделю он слишком часто думал об этом. Ночью, ворочаясь в своей огромной кровати, вспоминал сладкий вкус ее невероятно нежных губ, лестный многообещающий жар ее внезапной страсти.
В мягком свете луны Люк заметил, что ее лицо раскраснелось, а в глазах загорелись лукавые огоньки.
— Если вам кажется, что уже пора…
Откуда-то издалека к нему снова пробился отрезвляющий сигнал и разрушил безумную эйфорию.
— По-моему, да. — И речь уже не шла о поцелуе.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ее пальцы порхали с изящной уверенностью и завораживали Люка. На секунду ему захотелось стать клавиатурой компьютера, чтобы почувствовать, как эти руки касаются его. Надо было сосредоточиться на цифрах, но он не мог оторвать глаз от Сидни. На ее гладком лбу появилась маленькая морщинка. Прищурившись, она посмотрела в блокнот, где делала пометки.
Узнав на прошлой неделе о планах Люка продать ресторан и, возможно, организовать новое дело, которое не будет отрывать его от Эмили, Сидни вызвалась помочь с расчетами.
Первая предложенная цена за «Погребок железного коня» была ошеломляющей. Денег хватило бы на вполне сносное существование. Люк мог бы открыть счет на образование Эмили и на свадьбу. Но об этом еще рано думать. Сначала надо сделать инвестиции в повое дело.
— Ничего себе! — Люк смотрел через плечо Сидни. Он склонился над ней и, щурясь, разглядывал цифры. Аромат духов и свежий запах волос туманили голову. Он сглотнул и постарался сосредоточиться. — Я не думал… Боже! Где взять такую сумму?
Сидни легко постукивала пальцами по клавиатуре.
— Нужна толковая реклама. Она требует огромных вложений на раскрутку, необходимых фотографий, красочных каталогов, печати и почтовых расходов. Все это без малейшей гарантии, что поступят
