будем отрицать, его занимал и открывающийся вид. Однако, сидя на дереве, о спасении бегством думать невозможно.
Он проделал уже значительный путь, когда внезапно наступило утро, и надо было срочно искать убежище.
Лес здесь круто поднимался в гору, и местами проступали камни, еще выше отвесная скала, наклонившись, словно смотрела в долину.
Подняв голову, Лутра направился к подножию скалы, обросшей густым кустарником, в котором могло оказаться что-нибудь похожее на нору. С трудом пробравшись сквозь чащу, он заполз под можжевельник; дальше начиналась отвесная скала и идти было некуда. Он не стал долго раздумывать, а разгреб опавшие листья и, посапывая, улегся. По его понятиям, он сделал все возможное для защиты и поэтому, вздохнув, закрыл глаза, даже и не подумав, что у людей о нем свои соображения. Да и у людей соображения разные. Оба мальчика, к примеру, хотят охотиться неподалеку от дома, на лесной делянке.
—Идите за мной! — машет им рукой лесник.
И они опять лезут в гору; впереди отец, возле него Валет; когда кто-нибудь из ребят его окликает, он помахивает коротким хвостом, однако не покидает хозяина; потом городской племянник и позади малыш Лаци.
На третьей поперечной просеке они останавливаются, и лесник шепотом отдает приказ:
—Постойте здесь, пока я дойду до следующей просеки. Когда сверну на нее, идите и вы. Ты, Лаци, вместе с Валетом пройдешь две сотни шагов, а ты Йошка, сотню. С места трогайтесь одновременно, идите прямо ко мне, не спеша и тихо постукивайте по стволам…
Пес в задумчивости смотрел вслед хозяину и вильнул хвостом, что означало:
—Хорошо, я останусь, раз это приказ, хотя предпочел бы пойти с тобой.
Когда лесник свернул на другую просеку, двинулись и мальчики; они шли друг за другом, изредка переговариваясь шепотом.
—Стой тут, Йошка. Валет, пошли.
Пройдя еще сотню шагов, остановился и Лаци. Он поднял руку: можно, мол, начинать гон.
Лесник уже застыл на месте, с ружьем в руках. Мальчики были от него в пятистах-шестистах шагах, а между ними Валет. Ребята гнали по всем правилам: время от времени кашляли и постукивали по стволам деревьев, а собака, принюхиваясь, бегала от одного мальчика к другому. Никакого больше шума не доносилось, но лесник уже понял, что на этой делянке им выдру не затравить; он обнаружил ее следы, ведущие на соседнюю делянку.
Как только начался гон, за густым заиндевелым кустом, будто призрачное видение, мелькнула какая-то тень. Лесник стал медленно поднимать ружье. Возле другого куста, значительно ближе, показалось какое-то рыжее пятно. Ружье уже было у плеча, а между двумя деревьями стояла красивая лисица.
Она остановилась, чтобы прислушаться к шуму загонщиков, и ее тут же сразил выстрел.
— Гав-гав-гав, есть, есть! Я побежал! — разорялся Валет, но его лай вдруг зазвучал иначе, и лесник, пошарив по карманам, спешно перезарядил ружье.
— Гав-гав-гав, вау-вау, приближаются, приближаются! Ой, уже приближаются! Погонюсь за ними!
По густому лесу, шурша листовой, бежало небольшое стадо кабанов. Впереди старая кабаниха, за ней красивые кабанчики. Ружье нацеливалось то на одного, то на другого, но не спешило выстрелить, словно ждало кого-то еще, и не напрасно: за стадом чуть в стороне показался крупный кабан.
Раздалось два выстрела подряд, но кабан, не снижая скорости, скрылся в дальней чаще.
Шум стих.
Валет подбежал к лисе. Поглядев на нее с минуту, он схватил ее зубами и парадным шагом, как на цирковой арене, понес хозяину.
—Вот она. Я затравил ее и принес.
—Валет, — лесник погладил собаку по голове. — Валет, до чего ж ты умный пес!
Валет слегка подрагивал под тяжестью любящей руки, и глаза его светились счастьем и бескорыстной преданностью, свойственной, к сожалению, лишь собакам.
Подошли к леснику и оба мальчика и шепотом принялись обсуждать достоинства убитой лисы.
—Думаю, будет у нас и кабан, — сказал лесник. —- Он ушел, но мы поищем его на обратном пути. Если я в него не попал и мы его сейчас спугнем, он побежит куда глаза глядят, во всяком случае, уйдет на соседнюю делянку. Пойдемте дальше. Поохотимся там. Пускай здесь все успокоится.
Выйдя на поперечную просеку, лесник остановился.
—Вы хорошо гнали, — похвалил он мальчиков. — Если бы Валет не спугнул кабанов, они прибежали бы сюда, словно овечки. И лисица как раз к вашему стуку прислушивалась, когда я ее застрелил. Впрочем, думаю, — он поглядел по сторонам, подкручивая свои необыкновенные усы, — надо нам поторапливаться. Ветер подул, и еще вчера начала портиться погода. Скоро снег повалит.
Ветер пока едва чувствовался. Повернувшись лицом к югу, лесник курил, лениво выпуская дым. Подернутый туманом склон горы казался совсем серым.
— Делайте все, как раньше, — распорядился он. — Валет, останься здесь!
— Опять? — пес покрутил хвостом с удивительным благодушием и смирением, свойственным опять- таки только собакам.
И начался второй гон.
С деревьев падал и падал иней. Тихий ветерок уносил на своих крыльях покашливание и постукивание мальчиков, до лесника этот шум не доходил, и поэтому, держа в руках ружье, он внимательно смотрел ни
