говорил, что ока ему вовсе не безразлична.
Они вышли на террасу в стиле XVIII века. Грэгори попросил вынести сюда стол и стулья. Ему не посмели прекословить, и через минуту все было готово. Было приятно посидеть на солнце. После дождей голубело небо. И обед получился на славу.
— Великолепно, — искренне поблагодарила девушка, когда поела. Она была рада, что Грэгори не тратит время за обедом на разговоры.
— А теперь я хотел бы поговорить о сегодняшнем вечере. Мне предстоит важная встреча с финансистами, — сказал он, наблюдая, как она сморщила нос. — Согласен, это скучное занятие, но необходимое. Я должен поговорить с ними о делах. Но они будут с женами, а тем непременно захочется потанцевать. Я этих штучек знаю. Прилипнут — руками не отдерешь. Так как у меня нет жены, я могу надеяться, если вы, конечно, согласитесь пойти, только на вас.
— Вы хотите, чтобы я выглядела ревнивицей?
Мне нравятся женщины, которые все быстро схватывают, — одобрил он. — Я хочу, чтобы вы сыграли роль моей любовницы. Устраивайте сцены ревности, выкидывайте любые номера, я разрешаю все — пусть только они оставят меня в покое…
Я должен оговорить несколько важных сделок и прокляну себя, если хоть одна из них не состоится из-за бабских глупостей…
— Я защищу нас, — согласилась Ирэн. Он улыбнулся:
— Уверен, что у вас прекрасно получится, вы справитесь. У вас почти мужская хватка, вы изворотливы и находчивы, в меру циничны… Это то, что надо для такой роли.
— Цинична?
О, как Грэг ошибается, подумала про себя Ирэн. Да, но отношению к мужчинам, с которыми ее сводила жизнь, она иногда была вызывающе циничной. Но в душе… Ирэн всегда надеялась, что встретит человека, которого действительно сможет уважать и любить всем сердцем.
— Вы останетесь довольны, — решительно тряхнула головой девушка. — Если вы будете подыгрывать мне, я сделаю то, что просите. За удачу! — Она подняла бокал. — Правда, когда я знаю, что мне предстоит работать, я хорошенько готовлюсь…
— Сексуальное нижнее белье, надушенное тело… — не удержался и подначил Костас.
— Фу… — пренебрежительно фыркнула Ирэн. — Сначала я собираю информацию. Для моей роли на вечеринке ее достаточно. Тут нет проблем. Но вы мне еще не рассказали о предстоящих выходных. Чтобы хорошо сыграть роль гида, я должна знать, с кем буду иметь дело. Что за дама эта ваша писательница? Она работает в серьезном жанре или печет свои книги, как блины? Она известная или из второсортных? Хотя второсортных, как я понимаю, вы не привечаете…
Грэгори, казалось, обдумывает ее слова. Но тут официант все испортил. Принес кофе. Грэгори взял шоколадную конфету, чтобы угостить девушку, но не дал ей в руку, а сам поднес к ее губам. Без всякого желания воспротивиться, Ирэн, наклонилась вперед и открыла рот.
Волна нежности охватила ее. Этот жест, сто пылкий взгляд были красноречивы. Он перегнулся через стол и поцеловал девушку в губы. Потом притянул ее еще ближе, прижал ее колени, они обнялись и слились в долгом, горячем поцелуе.
— О, вы ведьма! Я должен идти, — произнес он, отрываясь от Ирэн с сожалением. — Возьмите деньги и купите себе вечернее платье. Вызовите такси. Будьте в фойе гостиницы «Хилтон» к восьми.
Он встал и ушел. Ирэн понимала, что он не только взбежал ответа на ее вопросы, но и одурачил поцелуями, которым она не могла сопротивляться.
Почему прием назначен в «Хилтоне»? Почему выбрано именно это место из всех? Для нее это вдвойне опасно… и подозрительно. А что, если он догадывается? Ирэн стало не по себе. Она знала, каким он может быть жестоким и беспощадным с женщиной, которая пытается обвести его вокруг пальца. Справиться со своей ролью надо, во что бы то ни стало…
VII
Ирэн выбрала очень короткое и очень дорогое вечернее платье. Оно было немного скучновато, и, чтобы как-то освежить его, девушка попросила пришить к нему сотню одинаковых бантов.
Теперь оно выглядело потрясающе. Атласные ленты колыхались при каждом ее шаге. Когда она любовалась собой перед зеркалом, за окном своего номера увидела пожилого мужчину. Вернее, сначала она услышала с улицы музыку. Играл аккордеонист.
Сейчас, вынужденная ждать Грэгори в фойе, Ирэн смотрела и слушала, как он играет. Это были прекрасные, чуть грустные мелодии. Уличный аккордеонист играл с чувством, выразительно, но никто не обращал на него внимания. Прохожие равнодушно шли мимо. Девушка решила было сбегать наверх, взять деньги, чтобы вознаградить музыканта за доставленное удовольствие, но тут рядом с ним остановилась машина. Из нее вышел Грэгори Костас.
Ирэн почувствовала волнение, нервно затеребила бантик на бедре, хотя секунду назад она была совершенно спокойна.
Неожиданно музыка смолкла. Пожилой человек осторожно поставил аккордеон на стул и неуклюже достал из кармана пачку сигарет. Должно быть, он чем-то привлек внимание Грэга. Во всяком случае, он не уходил, наблюдая за бесплодными попытками этого человека закурить. Ирэн подумала, либо он пьян, либо его пальцы онемели от холода — так неуверенны были все его жесты. Да он слепой! Вот в чем дело, догадалась вдруг девушка. Какая жалость! Как черствы люди, не желающие хоть чем-то помочь бедняге. Все бегут, все отводят глаза… Все, за исключением Грэгори. Он предложил музыканту зажигалку, помог зажечь сигарету и, как показалось Ирэн, сказал ему несколько вежливых слов.
Она была тронута. Грэгори даже подал ему руку, когда прощался. Они расстались как друзья.
До чего же он скрытный, подумала Ирэн. Как редко позволяет себе быть самим собой. Этот эпизод рассказал ей о многом. Он сочувствует людям и внимателен к ним. Под его холодной внешностью скрывается нежное сердце, добрый и великодушный человек.
Когда Ирэн увидела приближающегося Грэгори, она отошла от окна: вряд ли ему понравится, что она все видела и кое-что в нем поняла… Девушка следила, как он вошел в фойе, разделся. Он был очень красив. Смокинг облегал его широкую грудь и спину, брюки были хорошо отутюжены, рубашка — безукоризненной. Все взгляды устремились на него, в них было почтение…
Грэгори заметил ее, слегка кивнул. Ирэн чувствовала себя, как девочка на первом свидании, когда он медленно подходил к ней.
— Целую ручки, — тихо произнес он, наклоняясь.
— Я думала, что вы не узнаете меня, — слегка смутившись, сказала Ирэн. — Я была уверена, вы будете искать кого-нибудь в черном.
Грэгори бросил взгляд на ее чрезмерно украшенное платье и улыбнулся. Затем сел рядом с ней, все еще держа ее за руку, ласково заглянул в глаза.
— Я, конечно, не предполагал, что вы так вырядитесь, но вам идет, — восхищенно признался он. — Я видел только ваше прекрасное лицо, и ничего больше… Может быть, вы скажете свое настоящее имя? — спросил он. — Не могу же я весь вечер называть вас Рири.
— Ирэн, — проговорила она, понимая, что рискует, открывая ему правду.
— Ирэн… Греческое имя, обозначающее мир. Ирэн…
В его устах ее имя прозвучало так нежно, как никогда раньше она не слышала.
— Вы ожидали что-нибудь необыкновенное? — прошептала она, не отрывая от него глаз.
— Нет, прекрасная Ирэн… — Чувствуя ее возбуждение, Грэгори ласково дотронулся до нее. — Смотрите мне в глаза, и никто не посмеет помешать нам.
