Соглашение с дьяволом. Германо-российские взаимоотношения от Первой до Второй мировой войны

они заключат соглашение с державами Антанты? По всему, что известно, выбор был за ними.

Ратенау видел, что шансы договориться с Западом резко уменьшатся, если он примет русское предложение. «Теперь, когда я знаю положение дел, я пойду к Ллойд Джорджу» — сказал он.

Мальцан возразил: «Если Вы это сделаете, я уйду в отставку». Рейхсканцлер Вирт прекратил короткий кризис тем, что он встал на сторону Мальцана. Собственно говоря, он был «западником», как и Ратенау. Но ему было довольно нервной пытки прошедшей недели. Предложение русских было для него выходом — синицей в руках; Вирт устал ловить журавля в небе. В пять утра немецкая делегация приняла решение поехать в Рапалло. Ратенау предложил, что следует по меньшей мере сначала сообщить об этом английской делегации по телефону. Из этого ничего не вышло. В первый раз они еще спали, во второй раз они уже ушли из отеля.

В Рапалло затем все прошло как по маслу. Русские были сама любезность. Явно они уже заранее решили при всех обстоятельствах прийти к заключению договора. Они не стали чинить никаких препятствий, когда немцы от такого усердия стали подозрительными и потребовали еще одно изменение проекта договора в свою пользу. В 5 часов пополудни договор в Рапалло был подписан.

По содержанию это был материальный договор — и не более того. Брест-Литовский договор был аннулирован уже в ноябре 1918 года. Теперь вместо него появился настоящий мир. Обе стороны признали границы друг друга, возобновили дипломатические и консульские отношения, взаимно отказались от репараций, предоставили друг другу режим наибольшего благоприятствования и договорились об экономическом сотрудничестве и «взаимных консультациях, если это сотрудничество потребуется урегулировать в более широких международных рамках». Это было все. Военных или особых тайных статей договор не содержал. Тайное военное сотрудничество между рейхсвером и Красной Армией, которое правда понемногу началось уже до этого, не упоминалось в Рапалльском договоре. Дипломаты, которые его составляли, большей частью вовсе ничего не знали о нем.

Тем не менее, договор был небывалым событием — подземным толчком, который изменил весь международный ландшафт. Германия и Россия, обе впервые снова допущенные в европейское сообщество государств, использовали возможность, чтобы объединиться против этого общества — к этому сводилось дело. И именно за спиной у конференции — и одновременно так сказать на их глазах! Переполох был неописуемым. У Ллойд Джорджа случился припадок бешенства, когда он услышал новость: все его планы рухнули. Французская делегация демонстративно упаковывала чемоданы. Некоторые газеты писали о войне.

Это все миновало. Были объяснения, заверения, заявления для успокоения общества, медленное затухание эмоций. Конференция не развалилась тотчас же, хотя в какой-то момент казалось, что так и случится. Она тянулась еще несколько недель, но потеряла свой смысл и в конце концов все безуспешно разъехались. Единственным достижением конференции стал договор в Рапалло.

Рапалльский договор, возникший столь неожиданно и второпях, оказался поистине долговечным. Формально он оставался в силе почти двадцать лет — до нападения Гитлера на Россию 22 июня 1941 года. После прихода Гитлера к власти в 1933 году он, разумеется, превратился в мертвую букву. Но в течение одиннадцати лет он реально определял отношения между Германским рейхом и Советским Союзом. В это время Веймарская Германия с развитым капитализмом и большевистская Россия были друзьями. Это не была неомраченная ничем дружба — у нее были свои перипетии, свои трудности, осложнения и предубеждения с обеих сторон. Тем не менее, она оказалась поразительно прочной и плодотворной. Решающим намерением к заключению этого договора было намерение русских. Немцы подписали его, поскольку полагали, что у них нет другого выбора. У русских же был выбор. Они могли бы вместо Германии заключить соглашение с Западом. Они предпочли договор с немцами. Почему?

Наиболее ясный и пожалуй откровенный ответ даёт изданная в 1947 году в Москве официальная «История дипломатии». Там говорится: «Договор в Рапалло сорвал попытку Антанты создать единый капиталистический фронт против Советской России. Планы восстановления Европы за счет побежденных стран и Советской России были обречены на провал». Это проясняет дело. Если бы Россия клюнула на приманку немецких репараций и присоединилась бы к западным государствам, то и Германия вынуждена была бы подчиниться этой подавляющей комбинации и вписаться в неё. В воссозданной таким образом всеевропейской структуре большевистская Россия была бы изолированным, неспособным двигаться чужеродным телом и вероятно раньше или позже снова была бы втянута в кильватерную струю превосходящих сил капитализма. Пока Советская Россия, ослабленная мировой и гражданской войнами, оставалась окруженной капиталистическими странами, ей нужно было использовать национальные противоречия между ними. И для этого нужно было противопоставить более слабую, побежденную и неудовлетворенную страну против более сильных, победоносных и удовлетворенных положением дел — и не наоборот. Но этой страной была Германия.

Тем не менее, русским нелегко далось решение выбрать партнерство с Германией. Германия была той страной, которая совсем недавно, в Брест-Литовске и после Брест-Литовска, чуть не задушила Россию. Это также была страна, которая остановила и разбила мировую революцию, на которую тогда еще большевики возлагали все свои надежды на будущее. Огонь, который Ленин и Троцкий хотели разжечь своей «начальной искрой» в Петрограде, потух на улицах Берлина и Мюнхена. И все же большевики выбрали теперь в друзья того, кто загасил это пламя. Это было сделано по трезвому государственному благоразумию — определенно не от бьющей ключом симпатии; но одновременно это потребовало насилия над собой, едва ли меньше того, с которым Ленин в 1917 году принял поддержку кайзеровской Германии, а в 1918 — мир в Брест-Литовске.

Все же Рапалло был самым здравомыслящим действием на свете, и чем угодно, только не любовным союзом: он основывал настоящий политический брак и должен был его также мотивировать.

Чичерин, советский министр иностранных дел, который осуществил договор, назвал его «символом общества взаимопомощи обоих международных мальчиков для битья — Германии и России». А Радек, который принес в Россию первые зародыши мыслей о договоре, заявил: «Политика, которая исходит из того, чтобы задушить Германию, в действительности включает и наше собственное уничтожение. Какое бы правительство не было в России, у него всегда есть заинтересованность в существовании Германии». Тем самым он высказал мысль, которая в то время для политики Советского Союза была определяющей и оставалась крайне важной еще десятки лет. Многое должно было еще произойти, чтобы эта политика изменилась.

6. Рейхсвер и Красная Армия

Договор в Рапалло не содержал никаких тайных военных статей, и на это снова и снова совершенно справедливо обращали внимание. И тем не менее его важнейшим практическим результатом было тайное немецко-русское сотрудничество такой близости, какой никогда прежде не было между двух государств, даже союзников.

Это сотрудничество началось уже до Рапалло — в опытном порядке и в малых объемах; но после Рапалло оно стало систематически развиваться в объемах, которые должны были иметь всемирно- исторические последствия. После осуществления большевистской революции руководством Германского рейха в 1917 году это пожалуй самый большой парадокс в немецко-русской истории нашего столетия: немецкий вермахт, который в 1941 году чуть было не прикончил Советский Союз, в своих решающих составных частях был выпестован в Советском Союзе с 1922 по 1933 годы — так сказать тут же, на месте, под покровом глубочайшей секретности, при полном согласии и с помощью советского правительства. Даже если не принимать во внимание то, что проявилось лишь позже и что тогда пожалуй никто из участников не желал или не предвидел, а именно — то, что Советский Союз пригревал змею на своей груди — то и тогда эта операция по вооружению Германии в России остается одной из поразительнейших глав современной истории.

То, что в настоящее время представлено атомным оружием — отравляющие газы, бомбардировщики и танки — все это было запрещено иметь Германии по Версальскому договору. Западные державы-