- Это плохо, я попробую что-нибудь придумать. Без магов даже там сейчас опасно, а Райт, - магистр неожиданно лукаво ухмыльнулся, - кроме целительства на уровне ученика, освоил пока только уничтожение грязи. Вместе с одеждой. Сейчас вернусь… пароль - болванчик Ненкис.
- Нет, - категорично объявила Тренна, даже не дослушав мужа, - Милли я туда не отпущу. Ни одну, ни вместе с Сел. Да и Людвиг будет против, он не желает расставаться с дочерью ни на день. Не говоря об Аннигелл. А вот Риселлу можешь взять… но она сейчас под заклинанием сна… и еще… в этом случае я должна буду открыть тебе одну важную тайну.
- Тренна, - маг нежно привлек к себе жену и заглянул ей в глаза, - скажи, а наступит такой счастливый день, когда между нами не останется ни одной важной тайны?
- Я очень на это надеюсь… - магиня ответила с необычайной серьезностью, - но ты же должен понимать, что такое Лижский монастырь для знатных девиц?! У меня в группе не было ни одной девочки, за спиной которой не стояла бы тайна. У кого-то маленькая и довольно безобидная, а у некоторых очень страшная и не одна. Ну а после того, как стало известно, что я стала наставницей Аглессы, все самые знатные девочки с самыми нешуточными секретами попадали почему-то именно ко мне.
- Родная… - сокрушенно выдохнул магистр, - это чрезвычайно интересно, и я бы с удовольствием про все это послушал… но сейчас мне пора бежать, король ждет. Можешь рассказать коротко?
- Могу. Риселла незаконнорожденная дочь Вольдера.
- Тьма! - Так и охнул Гиз и сообразил, что ради такой тайны можно немного опоздать, Багрант не рассердится, когда узнает, из-за кого ему пришлось нервничать, - А он… знает?!
- Да. Любовница короля, сумевшая обойти заклинание предохранения, сразу же потребовала от Вольдера признать её второй женой. Но ты же в курсе, что Сангезир не принадлежит династии королей Гренессии, это его жена урожденная принцесса?! И пока жив её отец, всё, что может Вольдер - это бесконечно пировать. И никаких незаконных детей ему не простят. Потому-то он спешно выдал шантажистку замуж в Имгант, за довольно знатного, но бедного графа, соблазнив того достойным приданым.
- Ну, и что дальше?
- Да, я тебе, в общем, всё уже рассказала. Остались несущественные подробности о матери Сел. Бедняжка умерла через час после родов. Вольдер поставил ее мужу условие, кровь ребенка обязательного должна была пройти испытание амулетом королей. Если помнишь, такие хранятся во всех больших монастырях. Никто не знает, почему леди отправилась в монастырь слишком поздно, может, хотела переждать непогоду, а может, просто тянула время от страха. В дороге карета попала в поток, женщина промокла и пока добралась, промерзла и подхватила горячку. Ею сразу занялась штатная знахарка… но случай был очень тяжелый. Пока решились позвать меня, было слишком поздно.
- Трени, а этот граф… жив? Только покороче, Багрант с советниками очень хотят домой.
- Он погиб через пять лет на пожаре, вместе с новой женой. Сел вынесла из огня нянька. А через неделю её привезли ко мне с личным письмом Вольдера.
- Она знает про Вольдера?
- Да. Мне приказали раскрыть ей эту тайну в день второго совершеннолетия. Но она категорически отказывается признавать Вольдера отцом.
- Ну и замечательно. Тогда я забираю её. И на всякий случай прихвачу Таргеля, надеюсь, он справится. Ты идешь с нами?
- Не могу… - с сожалением отказалась Катренна, - меня ждет Аннигелл. Да, вот еще… Дрезорт однажды обидел Сел…
- Тренна, поверь мне, Брант её никогда больше не обидит. Если хочешь мне помочь отправить Риселлу, поторопись, я иду открывать портал. И… не нужно её будить. Я сам разбужу, когда прибудем на место.
Уснуть Дорданду так и не удалось. Слишком много всего свалилось на герцога за последние дни, слишком напряжены были нервы. Да и потрясшая новость о воскресших родителях заставляла вновь и вновь вспоминать прошедший год. Теперь совершенно в новом свете виделись и виноватые взгляды короля, которые он украдкой бросал на племянника, и его настойчивые советы развлечься, и заразительное веселье Дрезорта.
Дорд не верил, что отец посвятил капитана в свой план, скорее всего Брант выполнял личную просьбу короля. Очень хорошо выполнял, Дорду иногда удавалось на несколько часов забыть об утрате. Зато потом его мучило горькое раскаяние, развлекаться, пока не истек срок траура, герцог считал кощунством.
Провалявшись в постели почти два часа, герцог с досадой сообразил, что надеяться на отдых бесполезно, и отправился одеваться. Нечего зря валяться, раз сон все равно не берет. Ляжет с вечера пораньше. А сейчас лучше сходить к морю, там у него есть любимое местечко среди камней, где раньше так хорошо мечталось о дальних странах и подвигах, совершенных ради прекрасных принцесс.
Он саркастически фыркнул и решительно покинул спальню.
- Не спится? - Оказывается, мать уже перебралась с малышкой в общий зал третьего этажа, сидела боком на краю странного дивана, которого тут раньше не было.
Дорд присел на тугой валик, окружавший со всех сторон широкую и низкую кушетку, способную вместить не меньше десятка человек, и заинтересованно уставился на ползающее по ней существо. Раньше таких маленьких детей он видел только издалека, на руках сельских женщин.
Хорошо, что мать сказала, что это девочка, сам он по смешным штанишкам и круглощекой мордашке ни за что бы не догадался. Малышка доползла до изящного овала с дыркой посредине, выточенного из ценного мягкого дерева зирайи, крепко ухватила его ручкой и села. Оглянулась на миледи, торжествующе потрясла игрушкой. Внутри овальчика загремело, блеснули врезанные в дерево драгоценные камни. Юная леди счастливо улыбнулась, демонстрируя один зуб, и внятно пролепетала:
- Ма-ма!
У Дорда от неожиданно нахлынувшего умиления перехватило горло. Так это крохотное, беспомощное и хрупкое существо умеет думать и чувствовать? И отличает мать от других людей? Как странно! Лично себя он помнит лет с трех… или четырех. И никогда раньше ему даже в голову не приходило выяснить, а чем он занимался до того времени.
- Ты все время возишься с нею сама? - просто, чтоб что-то сказать, спросил он мать.
- Нет, у меня есть две помощницы, ночная и дневная… - миледи выглядела немного виноватой, и Дорд сообразил, что отец не позволяет матери слишком много заниматься ребенком, заботясь о ее здоровье, - просто, когда никого нет дома… с нею веселей.
- Прости, мам… я не подумал.
Действительно, намного приятнее играть с этим замечательным существом, чем бродить по пустому дому и рассматривать портреты. Дорд невольно вспомнил детство. Отец всегда был чем-то занят… а у них с Райтом хватало собственных, увлекательных занятий. Герцог с досадой сообразил, каким, оказывается, он был невнимательным. Наверное, мать всегда чувствовала себя очень одинокой.
- Ты сильно изменился… - миледи улыбнулась слегка удивленно и печально, не так-то просто обнаружить, что всего за год благоразумный, но слегка провинциальный юноша превратился в возмужавшего мужчину.
- Там шум? - Лаурина вдруг вскочила и прислушалась к происходящему внизу, - кто бы это?
- Посиди тут, я сам сбегаю, - остановил мать Дорданд, и бросился к лестнице, но резко остановился, услышав странный, мягкий и негромкий перезвон.
- Это Ран! - Миледи торопливо бросилась к зеркалу, что-то поправлять в прическе, и попутно объясняя, - это специальный сигнал, что пришли свои… а такой тихий - чтоб не пугать Мэл.
Она подхватила ребенка, сделала несколько шагов и встревоженно оглянулась на сына. Он рассматривал их с непонятным выражением на осунувшемся лице, грустном и добром одновременно.
- Хочешь взять ее на руки? - неожиданно для себя предложила Лаурина, и по блеснувшей в знакомых глазах благодарности поняла, что угадала, - держи. Вот так, прижимай крепче, не бойся, она вертится…
Малышка незнакомца ничуть не испугалась, с любопытством уставилась на блестящие пуговицы камзола, настойчиво попыталась одну открутить, а когда не получилось, сделала попытку ухватить ртом. Дорд едва успел отодвинуть сестренку в сторону. И тут она заметила серьгу в его ухе. Поняв, что сейчас её будут выдирать с особой жестокостью, герцог запаниковал, но тут на лестнице раздались торопливые шаги
