фигуру и в ее душе вскипала свежей болью еще не успевшая затянуться рана. Сел судорожно выдохнув, яростно смахнула с ресниц жгучие слезинки, не слишком ли часто он стал от нее уходить вот так демонстративно?!
Ну, вот что она снова сделала не так, ведь все началось так прекрасно! Не почудились же девушке горячие и ласковые ладони, так крепко и бережно сжимавшие ее талию? Что изменилось в один миг, где она допустила ошибку? И допустила ли?
А может, это он опомнился, передумал, как тогда… решил, что не стоит с ней связываться?!
Риселла чувствовала, как где-то в груди, в голове, в каждой клетке ее тела зреет протест.
За что он так? Ну, допустим, в обед она была виновата сама… но почему Брант так обиделся сейчас? Даже глаза стали темнее… а залегшая возле губ складка просто кричала о боли… каждая знахарка это знает. Вот кто бы сказал, откуда она?
Ведь даже нескольких внятных слов не сказал… нес какую-то чушь про герцога и про радость…
Что?! Чего он себе снова придумал, и причем тут Дорд, ведь он еще там, на водах, глаз не сводил с Милли, каким дураком нужно быть, что не понять этих взглядов?!
Тьма, как хочется догнать и со всей силы постукать кулачками по этой каменной спине, чтоб ему было так же больно и обидно, как ей! Но бегать за мужчиной моветон… да и шагает он широко, как цапля.
Что же делать? Кричать? Так Брант уже далеко, еще три шага и скроется за поворотом! И неудобно как-то тут кричать… а через миг будет поздно…
Словно кто подтолкнул Риселлу под руку, заставив привычным щелчком пальцев создать банальный воздушный смерчик, какими все травницы достают самые труднодоступные цветы и побеги.
Не ахти какой силы заклинаньице, но после нескольких дней, проведенных в обители, резерв Cел был переполнен энергией. И смерч получился гораздо больше обычного.
Вмиг догнал капитана, ударил в ненавистно вытянутую спину, крутнул вокруг себя и шваркнул об лохматый ствол пальмы. Так резко, что Брант не удержался на ногах, а Риселла от испуганного вскрика.
Не помня себя, травница опрометью бросилась к озадаченному странным падением капитану, налетела на него как раз в тот миг, когда он поднялся на ноги.
- Больно? Где больно? - бормотала испуганно, торопливо ощупывая руки и шею своей жертвы, не замечая, что щеки мокры от слез.
- Здесь… - осторожно взяв в свою крепкую руку ее ладошку, Брант приложил к груди в том месте, где взволнованно колотилось сердце, а второй рукой осторожно обнял девушку за талию, - уже целый год болит. Почему ты плачешь, Сел?!
- Потому… - она еще сердилась, и не успела оправиться от испуга, иначе никогда бы так не сказала, - потому что чуть не убила человека…
- Неужели тебе меня жаль? - вспомнив совет магистра, Дрезорт пытался выяснить все интересующие его вопросы, но Риселла почему-то снова начала хмуриться.
- Сама не знаю. - Ответила девушка уклончиво, злясь про себя на капитана, он что, ждет, что она первая начнет признаваться в чувствах?
Так не дождется. Леди Тренна всегда твердила, что первым должен признаться мужчина. Девушки, первыми выдающие свои сердечные тайны, легко могут попасть в неловкое и даже смешное положение.
- Сел… - капитан начал понимать, что что-то снова идет не так, но никак не мог сообразить, почему?!
Вроде он далеко не мальчик и с женщинами всегда умел себя вести так, что они просто таяли от восхищения. Отчего же с единственной, по-настоящему нужной ему девушкой, никак не может выяснить простого, но так важного для него обстоятельства?!
- Что? - не отнимая ладошки от его груди, пробормотала травница.
- Я хочу спросить одну вещь… только мне нужно видеть твои глаза… - Дрезорт оглянулся в поисках более светлого места, - не возражаешь, если мы пойдем в ту беседку… там горит лампа?
Сел только плечами пожала, единственное, чего ей хотелось, это чтоб он больше никогда не уходил… только сказать это она никогда бы не отважилась, несмотря на свой бойкий характер.
Капитан сделал в сторону беседки шаг и вдруг ясно понял, что не хочет выпускать девушку из объятья, и не хочет, чтоб она убрала с его груди свою ручку.
Легко подхватил Риселлу на руки и понес, с каждым шагом все больше убеждаясь, что мечтал об этом целый год. А может и много дольше, только не знал, какой она будет, его любимая.
- Брант… - вдруг пришла в голову Сел здравая мысль, - а зачем тебе мои глаза? Ты думаешь… я буду лгать?
- Нет… - он остановился только на пороге беседки, - мне хочется видеть… выражение твоих глаз… когда я буду ждать ответ на свой вопрос.
Шагнув под лампу, Дрезорт заглянул в лицо Риселлы и как-то несчастно спросил:
- Ты… простила меня за тот случай? Я не хотел… ничего плохого. Хотел просто поцеловать… ты была такой хорошенькой… прости.
- Ладно… прощаю, - в голосе травницы звучало разочарование, - можешь отпустить меня.
- Нет, - тренированная интуиция просто кричала что он снова сделал ошибку, - не отпущу. У меня есть еще вопросы.
- Много? - В голосе девушки звучала обида.
- Очень! - Начиная злиться на Гиза за добрый совет, сообщил Брант, и сел в кресло, - и первый вопрос, на что ты сердишься? Нет, я понимаю, что еще не сделал ничего такого, чтоб ты смогла меня полюбить, но у меня пока просто не было возможности. Ты все время с Милли и все время меняешь города, дома и личины… у меня нет возможности за тобой гоняться. Да и букеты ты не принимаешь, не говоря о подарках. Ты не ответила мне ни на одно из двенадцати писем…
- Семь, - оскорбленно поправила Сел, чувствуя, как в душе от его признанья распускается огромный и яркий цветок счастья, но, вовсе не собираясь сразу объявлять об этом Бранту, - я получила только семь… интересно, куда делись остальные?! Ну дядя… если это его проделки!
- Ты зовешь Людвига дядей?
- Ну он же мне родственник… и всегда заботился. Подарки и игрушки покупал наравне с Милли… так что там с письмами?
- Ты их читала?
- Да… - пряча счастливые глаза, кротко призналась Сел, так приятно было видеть его волнение.
- И ни на одно не ответила…
- Я не умею сочинять ответы… а что ты еще хотел спросить?
- Ты еще на эти вопросы не ответила.
- Я уже забыла… - слукавила Риселла, - про что они были? Вроде про цветы?
- И про цветы и про подарки и про письма и про…
- Тсс, - травница нежно прижала пальчик к губам капитана, - хватит. Ты уже задал слишком много вопросов. Теперь моя очередь. На что ты обиделся утром - я знаю. Но они маги… эти Эр-Маджарские красавцы, нельзя было допустить между вами драку. За что ты бросился на герцога, я тоже знаю, он признался, что хотел заставить тебя ревновать. Но вот почему ты так стремительно ушел из беседки… я очень хочу понять?!
- Сел… - сообразив, как неверно истолковал слова травницы, Брант издал короткий стон, - тогда у меня остался только один вопрос, зачем тебе такой недогадливый и ревнивый капитан?!
- Вообще-то мне его пока никто не предлагал, - сокрушенно вздохнула травница, и чувствуя, как руки Бранта крепче притиснули ее к себе, добавила, - но думаю, в хозяйстве пригодился бы.
- Риселла! Я предлагаю мою руку, верность и имя… предложил бы и сердце, но оно и так уже целый год принадлежит тебе, - с наигранной легковесностью объявил Дрезорт, однако его глаза с таким напряженным ожиданием следили за девушкой, что она не решилась шутить дальше.
- Беру. Нельзя же разлучать сердце с хозяином…
- Любимая… - Брант, наконец, сделал то, о чем мечтал целый год, бережно приподнял за подбородок зардевшееся личико Сел и прильнул к её губам в нежном и жарком поцелуе.
