- Милли, ты завтракала? - окликнуло сразу несколько голосов, и успокоившаяся принцесса безо всякого стеснения замотала головой.
- Так садись, поешь, - Тренна приветливо указала глазами на место напротив, - потом сходим, проведаем Мирену. Маги скоро Аглессу приведут… надеюсь, ей интересно будет знать, что мать жива. И уже почти здорова.
- Что с ними было? - усаживаясь за стол, осторожно спросила Милли, и замерла, боясь услышать нечто жуткое.
- Только ожоги… и частично удушье, - нехотя пробормотала наставница, - Ты молодец. Вода здорово помогла, там все столы уже горели. Но Мирена не очень сильно пострадала, её Ленбар своим телом прикрывал. Гектору здорово досталось, это именно он бросил в монстров элементаля. И, естественно, оказался к огню ближе всех. Но сейчас уже всё в порядке… правда приобретенную тут внешность пришлось убрать. Мы же регенерацию усиливали… а она опирается на врожденные параметры. Вот когда он пошел пятнами… приняли решение снимать заклинание. Без него заживление быстрее пошло. А с Ленбара уже специально вначале сняли личину, чтоб не путаться.
Милли ненароком оглянулась и, заметив, с каким вниманием и задумчивостью магистры слушают Тренну, только теперь сообразила, что магиня рассказывала не для нее одной.
- Когда им можно будет вставать? - не выдержал кто-то.
- Дня через два, - уверенно сообщила магиня, - сейчас они спят. Самое основное мы сделали, но организмы сильно ослаблены… усиленной регенерацией. И последними волнениями. Не хотелось… чтоб они увидели друг друга прежде, чем восстановят силы.
- Это правильно, - успокоенно кивнул один из воздушников, судя по совсем светлой ауре, - когда человек спокоен, он всегда быстрее выздоравливает.
- А когда здоров - легче воспринимает досадные известия, - кивнул природник, пришедший в столовую вместе с принцессой, - уже объявили, когда начнем открывать порталы?
- Первая группа уходит через час, - привычно взглянув на вычурную раму часового механизма, сообщила Тренна, выдавая тем самым свою привычку конспирироваться под слабую знахарку.
Магистрам не нужно смотреть на часы, одно единственное заклинание позволяло всегда знать время с точностью до мгновенья. А при переезде в другую страну достаточно просто мысленно добавить поправку.
- Я пойду с вами? - уже топая за наставницей на второй этаж, где разместили пострадавших, осторожно спросила Милли, но Тренна ответила категоричным отказом.
- Нет. Не хмурь бровки, я и сама никуда не иду. А тебя вообще хотят видеть родители, уже с утра новое письмо прислали. И я пообещала, что к обеду ты будешь во дворце. Могла бы и раньше отправить… - Тренна добралась до площадки и приостановилась, испытующе вглядываясь в лицо воспитанницы, - но у меня есть к тебе дело. Очень важное. Гиз прочел… самые верхние мысли Ленбара, ну знаешь… обычная предосторожность, вдруг они заготовили какую-то ловушку на случай, если попадут в лапы шаманов. Так вот… Ленбар очень не хочет, чтоб Гектор достался Аглессе.
- Почему?! - не сразу поняла Милли, - она же уже не принцесса… командовать не станет.
- Ты её плохо знаешь?! - насмешливо спросила магиня и, заметив, что по лестнице кто-то поднимается, подтолкнула ученицу к ближайшей двери, - поговорим тут… это моя спальня.
В спальне было настежь распахнуто окно и гулял прохладный ветерок, за опущенными занавесками балдахина угадывалась неприбранная постель. Не похоже на аккуратную Тренну, значит с утра, едва поднявшись, побежала к пациентам.
- Садись, - указав ученице на кресло, магиня коротко бормотнула хозяйственное заклинание, и комната немедленно приобрела тот торжественный вид, какой бывает лишь у свежеубранных покоев.
- Я её хорошо знаю… - задумчиво вздохнула, устраиваясь в кресле, Милли, - но ведь людям свойственно меняться. Например, я… сейчас совсем не та, что была в Кархине еще месяц назад.
- Неужели я должна тебе говорить, что все меняются в разную сторону? - На лицо Тренны легла тень усталости и печали, - сама же всё понимаешь. Вспомни хотя бы жителей Кархина… от знахарок обычно ни тайн, ни свойств характеров никто не скрывает. Мне это очень знакомо. И что печальнее всего - никогда нельзя предугадать, в какой момент веселые и беззаботные дети, с великодушной щедростью раздающие игрушки и сладости, начинают превращаться в жадных скряг или злобных завистников. Некоторые выказывают свои недостатки с юного возраста… а большинству удается благополучно скрывать отсутствие совести и благородства души почти до конца. Иногда не только возраст, но и какие-то кардинальные события, к примеру, смерть жены, заставляют человека проявить до конца истинную сущность. И тогда он выгоняет из дома детей и родственников, вешает на сундуки неподъемные замки, закапывает поглубже накопленные денежки и драгоценности… пусть лучше пропадут, чем достанутся близким. Бывает наоборот… став старше и мудрее, и осознав подлинные влечения, люди раздают всё до нитки и уходят в монастыри или в обители, где стараются помочь страждущим. Некоторые, склонные к научным изысканиям, переезжают в академии, философы уединяются в отдаленных замках или уезжают на южные острова. Но таких, к сожалению, меньше… большинство же накапливает с возрастом не только деньги, но и жадность, зависть, злобу и мстительность.
- Зачем ты мне это говоришь? - насторожилась Милли.
- Чтобы ты не вздумала жалеть Аглессу. Когда мы её отправляли из обители… кто-то из магов решил, что она будет переживать за мать. И попытался успокоить… сказал, чтоб не волновалась, мы обязательно спасем Мирену. Она ответила… очень грубо и резко… что у неё нету матери, и этим отвернула от себя всех наших. Даже мне досталось несколько осуждающих взглядов, всё же именно я считаюсь её наставницей.
- Тренна… но ведь она не виновата, что её чувствами и судьбой играли Хисс и Аннигелл… извини, моя мать.
- Тобой тоже играли, и ничуть не меньше… - с горькой усмешкой перебила магиня, - но ты же не обозлилась и не стала отказываться от матери? Хотя пока даже не представляешь… чего она тебя лишила своей мстительностью.
- Не нужно об этом, - Милли решительно поднялась, - Тренна… я всё понимаю… и уважаю твое мнение, но не обижайся… в этот раз решу сама.
- Я на это и рассчитывала, - ничуть не расстроилась наставница, - просто предупредила, что никто тебя не станет осуждать, если ты не будешь особо с ней миндальничать. А теперь идем к Мирене.
Перекинуться с бывшей дуэньей хотя бы парой слов Милли не удалось. Как выяснилось, целители только что снова погрузили ее в сон. Разрешили только посмотреть на пациентов от двери и то всего несколько минуток. Но и их Милли хватило, чтоб увидеть главное и успокоиться.
Пострадавшие лежали в специальных саркофагах из полупрозрачного горного хрусталя, завернутые в воздушные коконы. Очень дорогое из-за большой затраты энергии заклинание, которое магистры использовали очень редко. И только в крайних случаях, таких, как этот. Когда заново выращенная кожа пострадавших еще так нежна, тонка и чувствительна, что прикосновения даже самого мягкого и нежного белья доставляют страдания.
Из-под овальных отверстий в крышках, отделанных по краям лебяжьим пухом, виднелись лишь бледные лица с мирно прикрытыми глазами. И если необычайно помолодевшее и похорошевшее лицо Мирены принцесса узнала сразу, то два других пришлось изучать заново.
Судя по всему, строгие, чуть резковатые черты худощавого лица, обрамленного рыжевато-каштановыми короткими волосами, принадлежали Ленбару, и Тренна это подтвердила. Шепнув, что именно это и есть его настоящий облик, хорошо известный в Дензире, где магистр прожил долгое время. Только волосы он всегда носил длинные… но ничего, отрастут.
В третье лицо Милли вглядывалась пристальнее всего, пытаясь найти в нем хоть малейшее сходство с дерзко красивым, черноволосым учеником. И - не находила. Но почему-то сразу поверила, что чуть веснушчатое, по-юношески свежее и миловидное округлое лицо и есть истинный облик Гектора.
А что более странно, эта внешность почему-то казалась Милли много более подходящей приветливому и открытому парню, чем личина рокового красавца. Да и подвиг, что Гектор совершил, ринувшись с опасным артефактом на толпу монстров, тоже больше подходил этому милому пареньку. Принцесса уже успела заметить, что очень красивые мужчины, привыкшие слышать комплименты и похвалы своей
