внешности, и считать её не подарком родителей и природы, а собственным достоинством, самоотверженностью не отличаются.
- Идем, - легонько потянула воспитанницу за рукав Тренна, - подождем прибывающих в доме Каражая, его портальная башня самая удобная.
- А его… - вспомнив отчаянно-злое лицо степняка, поежилась Милли, - еще не вылечили?
- Сард займется, как только принесут. Мы его спрятали дальше всех… неизвестно, на что решились бы шаманы, получив его тело, - коротко объяснила наставница и, испытующе глянув на принцессу, вдруг спросила, - ты чего-то боишься?
- Нет… не боюсь, - подумав, вздохнула та, - просто не хочется мне в Дензир. Знаешь… я очень ясно поняла… за эти три дня, мне там тесно и душно. Не хочу я целыми днями жевать пирожные и болтать о том, какие украшения пойдут к какому платью.
- Я так и думала, - открывая двери на балкон, хмыкнула Тренна, - пойдем галереями, я уже немного разобралась в этих переходах. Ну что тебе сказать, есть у меня один план… только пока не знаю, как бы его провернуть втайне от Зелика. Боюсь… ему не понравится то, что я задумала. Ладно… это не главное… изобрету что-нибудь. Главное - другое. Я должна быть уверена, что твои чувства к Дорду не самообман и не благодарность за учтивые ухаживания.
- Тренна! - резко остановившись посреди пустынной галереи, сердито уставившись на наставницу Милли, - с чего ты взяла… что есть какие-то особые чувства?!
- Зелик сказал, - невозмутимо сообщила магиня, и потянула ее дальше, - ты разве не знаешь, что он эмпат?! Причем один из сильнейших. И отлично чувствует все эмоции… особенно сейчас, когда вынужден ходить без щитов. Так вот, о любви. Вернее, о моем плане. Для того, чтоб на него решиться, мало простой симпатии и даже романтической влюбленности. Нужно осознать, насколько эти чувства важны для тебя… чем ты готова пожертвовать ради них и любимого человека. И, разумеется, готова ли сделать выбор. А сделав - держаться до конца, обещать, что будет легко и просто я не могу. Сама понимаешь, твое положение само по себе огромная преграда. А еще это проклятие… и даже не столько проклятие, мы могли бы придумать, как его обойти. Но вот слухи, которые уже поползли по Дензиру и наверняка раздуваются пособниками шаманов, и создают общественное мнение. Ты же изучала историю… знаешь, на что способны запуганные обыватели, опасающиеся за свою жизнь? Тем более, ты в первый же день нажила столько врагов, сколько Аглесса не накопила и за три последних года, что жила во дворце.
- Тренна… подожди… я запуталась. И не могу так сразу решить… - взмолилась Милли, снова останавливаясь, - мне нужно время… хоть немного.
- Пятица, - непреклонно бросила магиня, - и это не моя прихоть. Именно столько даст тебе Аннигелл, чтоб ты назвала имя избранника. Ну что ты так смотришь, словно я карточный шулер? Неужели не знаешь, что для знахарок, как и для слуг, во дворце все стены прозрачные?
- Тренна… - принцесса смотрела в глаза наставницы с затаенной надеждой и плохо скрытой болью, - я всегда знала… что ты не просто знахарка или наставница, но почему ты мне помогала?! Из-за договора с Аннигелл? Ради ковена? Или чего-то еще?! Я же теперь не знаю… насколько могу на тебя положиться.
Тренна резко развернулась и растерянно уставилась в глаза девушки.
- Милли… как ты могла так подумать? Что ради ковена или выгоды… Нет, разумеется, я никогда не говорила вслух… знала, что когда-нибудь Аннигелл призовет тебя к себе… но ты же не могла не чувствовать?! Все эти годы, с того момента, как я взяла на руки крошечное, обреченное на гибель существо, в мое сердце самовольно вселилась невообразимая смесь чувств… огромной нежности и жалости, тревоги и гордости, печали и сомнения. У меня нет своих детей… но мне кажется, я знаю, что такое материнская любовь.
- Тренна… - девушка ринулась в объятья приемной матери и, вцепившись в нее, как утопающий в брошенное ему полено, горько зарыдала.
- Тихо… тихо… - обхватив воспитанницу за талию, магиня мягко похлопывала одной рукой по вздрагивающей спине, а другой старательно размазывала по собственным щекам непрошенные слезы, - ну успокойся. И прости, меня, ради всех богов. Это я виновата… опасалась, Аннигелл решит, что я переманиваю ее дочь. Теперь точно знаю… это было неправильно. Как теперь оказалось, я всю жизнь делаю ошибки. Люблю, но не умею признаваться в любви, отдаю ребенку всю душу и нежность, но стараюсь скрыть это ото всех, отойти на задний план, чтоб не переходить дорогу родной матери… глупо, признаю. Поверь, я никогда не хотела, чтобы так получилось, само как-то вышло… что поделаешь, это жизнь. Но ты должна знать, сердцем я всегда была с тобой. И буду. И никто уже не сможет этого изменить.
- Тренна, - некоторое время спустя, прорыдавшись и немного успокоившись, робко пробормотала принцесса, пряча взгляд, - а что у тебя за план?
- Ты уверена… что хочешь его знать?
- Да… - еле слышно прошептала девушка, заливаясь стыдливым румянцем, - уверена.
- И готова перенести все, чтоб оказаться рядом с любимым? - Настойчиво всматривалась в приемную дочь магиня.
- Я-то да… - щеки принцессы заполыхали еще жарче, но произнести вслух то что ее мучило, она так и не решилась.
- Ты сомневаешься в его чувствах?! - сама догадалась Тренна, - Ну вот тут я могу помочь. Нет, рассказывать про его чувства не стану, пусть сам старается. Зато я точно знаю, чем он сейчас занят.
- Чем? - слишком поспешным вопросом Милли невольно подтвердила сделанные Гизелиусом выводы.
- На украденном у монастыря баркасе удирает от дедушки с острова Битар. Где его держали ради его же безопасности. И направляется, как я могу предположить, именно в Дензир.
- Ох, боги! - встревожилась Милли, - а туда ему зачем?
- Я думаю, хочет встретиться с одной очень важной особой… - загадочно усмехнулась магиня, - для него важной. А теперь идем, привели первую партию женщин и учеников. Тебе предстоит решить судьбу Аглессы.
Белокурые завитки, украшающие головку Аглессы, Милли разглядела издали, и невольно нахмурилась. Сводная сестрица с самым независимым видом в одиночестве стояла посреди просторного приемного зала дома Каражая, построенного в харильском стиле, и злобно похлопывала себя по ладони сложенным веером.
Вокруг обнимались, целовались, смеялись и плакали от счастья десятки людей, звенели громкие возгласы и детский смех. Люди радовались победе и встрече с любимыми. Мимо бывшей принцессы, подхватывая узлы и мешки вернувшихся, чуть суетливо сновали ученики. Помочь женщинам быстрее добраться до родных жилищ было их сегодняшним заданием. Идеально совпавшим с тайными намерениями и планами самих красавцев.
Чтоб зря не волновать отосланных на побережье женщин, Гарди велел охранявшим их магам отправлять в обитель все письма, которые женщины захотят написать. И многие из учеников неожиданно для них самих получали все три дня пачки посланий от бывших обитательниц гарема. И теперь очень надеялись на более серьезное продолжение начавшихся в письмах романов. Или хотя бы на вполне заслуженную награду за отвагу, в виде поцелуев и свиданий.
Стараясь не попадаться им на пути, Милли торопливо пробиралась к Аглессе, кроткими улыбками отвечая на сыпавшиеся со все сторон приветствия. И не могла не заметить сопровождающих ее настороженных взглядов. Как не могла и не разгадать, что они все означают. Большинство из учеников и ушедших в обитель магов были сиротами или изгоями и втайне тосковали по собственным семьям. И потерянным родителям. Потому и осуждали Аглессу так резко и непримиримо.
- Привет, - неприязненно буркнула Аглесса в ответ на приветствие Милли, - пришла полюбоваться?!
- Иди за мной, - чувствуя как внутри, против желания, просыпается старинное раздражение, спокойно приказала Милли и, не оглядываясь, пошла вперед.
Не то что бы очень была уверена в покорности сводной сестрицы, просто надеялась, что та не станет показывать свое глупое упрямство.
Одна из комнат, дверь в которую была приоткрыта, показалась Милли подходящей и она свернула туда,
