тяжело, потом все образумится, утрясется, жизнь то продолжается. — Это верно, у кого то продолжается, а у кого то уже закончилась, — и он стряхнул слезы с глаз. — Что, скончался? — Да, сегодня после полудня, его уже и в деревню повезли, хоронить будут в имении. И зачем он ввязался в эту политику, жил бы и жил…
В примерочной царил гомон, говор и шум. В комнате было не менее десятка фройлен и столько же портних и модисток. Они о чем то спорили, что то разглядывали, тыкали пальцами в мои эскизы. Заходить я не стал, боясь, что попав туда вырвусь оттуда не скоро. К счастью Глория заметила меня и вышла сама. — Арт, честное слово, они сами и все со своими портнихами, как будто во дворце им места мало. Я вздохнул:- Миледи, я пошел в терму, откисать, греться и мыться, надеюсь, вы ко мне присоединитесь? — Обязательно, как только немного освобожусь, не сердись Арт. — Ночевать то хоть придете леди? — но она уже не слышала меня, дверь за ней захлопнулась и я пошел по знакомому уже коридору в семейную баню, которая теперь стала моей.
В теплой воде повязки отстали довольно быстро. Боли я уже почти не чувствовал. На боку были два небольших шрама, что уже налились синевой, а вот с рукой было немного хуже. Пальцы пока сжимались и разжимались с трудом и болью, крутить кистью было невозможно, сразу же возникала резкая боль. Мыться одной рукой было неудобно, по этому я просто нежился то в теплом и сухом воздухе, то в горячем, то в парной. Наконец то я отпарился и откис. Свежее белье лежало на стульях аккуратно разложенное. Я закутался в простыню, и вовремя. В аподитерию прямо буквально ворвались Глория и маленькая Лу. Они смеялись. Увидев меня в простыне, они засмеялись ещё громче.
— Арт, ты представляешь, девочки были готовы идти мыться к тебе, лишь бы уточнить некоторые рисунки и получить советы. Я им запретила. Пришлось взять с собой Лу, она их всех внимательно выслушала, собрала все эскизы теперь будет задавать тебе вопросы по каждому фасону платья. Вы пока тут разберитесь что и как, а я быстро пойду ополоснусь. Лу, помоги мне раздеться. А я сидел и раскрыв рот смотрел, как она раздевается не стесняясь меня ни капли. Действительно красивая фигура, стройные ноги, ни капли жира, даже намека на него. Глория выдернула какие то заколки из волос и они с тихим шуршанием упали ей на спину и грудь, закрыв её почти полностью до пояса. Глория связала их в какой то узел и закрепила на затылке.
— А знаешь, Арт, ну их эти платья, пойдем со мной, я хоть спину тебе потру, а то как ты одной то рукой мылся? Лу, раздевайся и присоединяйся к нам. — Глория, а это удобно? — Ты про Лу? Да она видела тебя во всех видах, когда мы тебя мыли, смазывали и перевязывали, так что стеснятся нечего. А со мной она моется постоянно. Мда, женская логика не поддается объяснению. То я её собственность, то Лу пошли с нами мыться… Не понятно. Я решительно сбросил с себя простыню и пошел впереди Глории в тепидарий. Для начала я провел её по всем помещениям, рассказывая о назначении каждого и о том порядке омовения который строго соблюдался знатью в мерсисайской империи, а потом мы начали с самого начала, с самого первого помещения. Вскоре к нам присоединилась и Луиза. У неё тоже была почти идеальная фигура. Только если у Глории ещё были некоторая угловатость подростка, то у Лу уже была округлость настоящего женского тела. Я смотрел на них и не мог отдать предпочтение ни одной из них. Хотя непосредственность Глории и её фигура мне нравились больше.
— Ну, рассмотрел нас? И что скажешь? — голос Глории как бы завораживал. Она, сидя в бассейне потянулась с грациозностью кошки, её грудь напряглась и я почувствовал, что мне тоже лучше спрятаться в воду, а то слишком заметным будет последствие рассматривания обнаженных красавиц. — Я бы вас с удовольствием обоих нарисовал. Каждая из вас по своему красива. Глория как первоцвет, что вот вот распустится, а Луиза уже распустившийся цветок, но мне больше нравится первоцвет. Обе красавицы засмеялись и придвинулись ко мне как можно ближе. Я не выдержал и обнял правой рукой Глорию, привлекая её к себе. Она вывернулась со смехом, встала на колени и стала своей грудь водить по моим губам, а я пытался их поймать и поцеловать. Мне несколько раз это удалось, а Лу в это время ласкала мою плоть.
— Все, хватит, — взмолился я и попытался встать, но мне это не удалось с первого раза. Обе девушки смеясь стали по очереди ласкать меня. Наконец то мне удалось сесть на бортик бассейна. Меня повалили на теплый мрамор, и не успел я ничего сообразить, как Луиза уже оседлала меня. Я даже не сообразил как вошел в неё. Она стала 'скакать' на мне. Потом внезапно остановилась, быстро слезла и её место заняла Глория. Она тоже попыталась сразу же 'оседлать' меня, но у неё ничего не получилось — Мне больно, Лу, — пожаловалась она. Он у Арта такой большой, что не входит в меня. — Я тебе помогу, а больно всегда, когда это происходит первый раз, придется потерпеть. Привстань, вот так, сейчас я его правильно в тебя направлю, а ты резко садись. Боль надо перетерпеть, да и утихнет она быстро. Глория резко села на меня, я почувствовал что вхожу на неё, Луиза придавила её за плечи и не позволила встать, когда она хотела это сделать. — Ну все, все, боль проходит, теперь скачки. Придется немного поработать, я его разогрела хорошо, так что тебе осталась самая малость. И действительно, буквально несколько десятков движений и я изогнулся от наслаждения и даже застонал.
— Ну вот жеребец и объезжен, можно вставать. Глория заулыбалась, — А я не хочу вставать. Это так необычно, что у меня внутри там что то шевелиться… — А придется вставать, принцесса, все остальное в вашей спальне. Глория встала и я заметил, как у неё между ног потекла сукровица. — И вы вставайте сэр Арт, пора мыться и идти на ужин, а то он скоро остынет. Потом мы втроем сидели и остывали, закутавшись в простыни. Потом Лу сначала помогла одеться принцессе, а потом помогла одеться мне, затем оделась сама. Распустив волосы, Глория стала похожа на тех сказочных красавиц, что часто изображали наши художники на своих картинах. Я засмотрелся на неё. — Что то не так? Ты как то странно смотришь на меня. — Не знаю, говорил ли я, но ты красивая, и не просто красивая, а очень красива. Можно бесконечно на тебя любоваться, так ты хороша.
— Ваше высочество, ужин. И нам надо, что бы сэр Арт наконец то разобрался со всеми этими эскизами, а то я уже всё забыла, кто и о чем меня просил. У входа в зал нас ждал Иоган. — Гостей нет? — Нет ваша милость, — ответил он не отрывая взгляда от Глории. А это кто? — Её высочество леди Глория, дочь короля Фредерика. Она ваша подруга? — потрясенно спросил старый управляющий, — какая красавица. Я думал, что меня уже ничто в этой жизни не удивит, а оказалось я не прав…
— Иоган, а мы сможем ещё накормит десяток верещащих девиц, что ждут нашего появления. — Ну а чего не накормить, накормим. Но ночевать не оставим, от них шуму много, да и молодые люди под окнами шастают, как бы непотребства какого не приключилось. Им приключения, а нам неприятности и бессонная ночь. Нет, пусть уж к себе во дворец езжают… Под ворчание старика мы прошли в зал. Вскоре к нам присоединились и фройлены принцессы.
Когда собираются две женщины для общения, то уже можно забыть о тишине, а когда их больше десятка? Ужин затянулся, пока я дал каждой разъяснение, пока они записали, пока я рисовал изменения, пошло не менее чем два часа. На улице было уже не просто темно, а очень темно. Вошел Иоган, пользуясь привилегией самого старого и бессменного управляющего этого дома. — Ваша милость, этим вертихвосткам спальни готовы, куда ж они на ночь глядя поедут. Что ж мы изверги какие? Модистки и портнихи тоже размещены. Ещё кого сегодня ждать придется? — Да откуда же я знаю, Иоган.
И словно в подтверждение моих слов в зал ворвался испуганный слуга, который заикаясь сообщил:- ККККороль прибыл. — Не обделался с испугу, братец? — его величество король Фредерик по хозяйски зашел в зал и огляделся. Я думал тут два голубка при свечах воркуют, а тут целая стая. Барон, покормишь? А то мне толком сегодня и поесть не дали. Вишь, лысина появляется и он постучал по своей шевелюре. 'Обидел бедную девочку, грубиян.' Моли, иди сюда, посмотри на свою обиженную девочку, вон как сияет. Ишь,
