прошептал:
- Мама…
'Мама дома. А тут только мы'.
- Вася?
'Нет, блин, это Шрек с Микки Маусом, да ещё Белоснежка с семью гномами!'
- Ты разговариваешь?
'А чего, нельзя? Вот нахрен тебе понадобилось соединение сознаний? А если бы мозги закипели к чертям собачьим? Хотя.. мне понравилось. Слов много узнал. Неприличных. Лена так не умеет'.
Слева послышался стон - старшая сестра, болезненно морщась, пыталась встать на колени, упираясь в землю дрожащими руками. Саня поднялся сам, подошёл помочь.
- А ты крепкий, - Лена опёрлась на подставленное плечо. - И оклемался быстрее.
- Я мужчина!
Девушка ласково потрепала брата по макушке, едва доходившей ей до подбородка:
- Пошли, защитник.
- А оружие? И босиком?
Васька громко фыркнул и скосил глаза в сторону озера:
'Там?'
- Угу, только глубоко очень.
'Пофигу'.
- Вася, ты как выражаешься?
Зверь не ответил, бесшумно растворился в камышах. Через мгновение послышался тихий плеск, и Саня повернул голову, стараясь хоть чего-нибудь рассмотреть. Бесполезно, заросли полностью закрывали обзор, встав непроницаемой стеной.
- Лен, а он плавать умеет?
- Не знаю, но зачем-то сам вызвался? Значит умеет. - Внезапно лицо девушки помертвело, и она прошептала, почти не шевеля губами. - Не двигайся, сзади двое.
- Где? - несмотря на предостережение, Санёк резко повернулся и встретился взглядом с летящим на него тварёнышем. - Кыш отсюда, уроды!
Звери, уже бросившиеся на движение, умудрились в полёте изменить траекторию и приземлились по разные стороны. Застыли. Уши прижаты, головы низко опущены… чего-то ждут.
- Проваливайте, говорю! - Саня замахнулся ружьём, но ударить не успел - твари скрылись так же внезапно, как и появились. И погрозил вдогонку кулаком. - В задницу себя поцелуйте, придурки!
- Фу, какой ты грубый! - старшая сестра не забыла своих обязанностей по воспитанию, но делала выговор с чуть подрагивающим подбородком. - Разве так можно?
Появившийся из камышей Васька, мокрый, и с сапогом в зубах, не согласился:
'Правильно сказал. С ними по другому нельзя - команды должны выполняться'.
- Все?
- Все, исключений нет. Иначе - самоликвидация'.
- Но последняя…
'А это уже их проблемы. Приказ начальника - закон для подчинённого. Обувайся, сейчас остальное принесу. Рыбу захватывать?'
- Патронов мало, - в который раз пожаловался Санёк, ощупывая патронташ, снятый с убитого Васькой чужака. - А у тебя вообще нет.
Лена в ответ грустно улыбнулась и развела руками - поднятые со дна озера боеприпасы хоть и были для надёжности залиты пчелиным воском, но доверия не вызывали. У брата такие же, но из четырёх опробованных три дали осечку. Трофейную двустволку ему и отдала, оставшись с одной лишь шашкой на ремне через плечо, да 'Сайгой' вместо дубины.
- Зачем тебе патроны? Стрелять собрался? А пробовал когда-нибудь в живых-то?
Пацан повернул голову, и в зрачках отразилось невидимое пожарище, тут же смытое волной рассудочного, контролируемого безумия.
- Сегодня и попробую.
- Саня!
- Что? - показалось. Будто в голосе мелькнуло низкое горловое рычание, а сам он стал выше ростом. - Я мужчина.
- Говорил уже.
- И повторю. Не смог защитить - хотя бы отомщу.
- Кому?
- Найдём. Вместе найдём.
Васька вслушивался в разговор, потом вмешался:
'Право на месть - священно. Помочь в этом - обязанность'.
- Как? Как ты нам поможешь?
Они втроём наблюдали да деревней, спрятавшись в высокой траве почти у самой стены. Когда-то картофельное поле заросло чернобыльником и лебедой выше человеческого роста, а выкосить этот бурьян просто не успели, ограничившись для страховки от тварёнышей проволочными ловушками. Впрочем, Ваське они нисколько не мешали, он отодвигал петли лапой, вытаптывая полянку и сектор обзора. А Дуброво притихло, только изредка доносилась неразборчивая ругань, пьяные выкрики, да ещё поднимался дымок в том месте, где совсем недавно виднелась крыша родного дома. Сейчас её не было, и при взгляде туда сами сжимались кулаки, и во рту появлялся солоноватый привкус крови от прокушенной губы.
Санёк отворачивался. Мужчины не плачут, а то, что стекает по щекам, это не слёзы - это уходит детство. Уходит, забирая с собой и несостоявшуюся юность, оставляя в душе пустоту, заполняемую горечью. И он откуда-то знает, что смыть ту горечь можно только чужой кровью. Первобытное чувство? Нет, сладкое и восхитительное предвкушение справедливой мести. Она должна, обязана совершиться, иначе… иначе душа просто выгорит изнутри. И умрёт сам, задохнувшись под толстым слоем горячего пепла. Выбора нет, как и вариантов.
Лена с тревогой наблюдала за изменениями, происходившими с младшим братом. Будто внутренним ветром с него сдувало маску ребёнка, десятилетнего мальчишки, открывая спрятанную под осыпающейся оболочкой истинное лицо. Лицо зверя?
- Вася, ты это видишь?
Тот виновато уставился в землю:
'Всё слишком быстро произошло. Не успел поставить защиту. Соединение сознания получилось без ограничений. Совсем без ограничений'.
Санёк встрепенулся:
- Я зверь?
'Нет, ты больше'.
- Это как?
'Крутой мен с медными яйцами', - пояснил Василий и прижал уши, ожидая справедливого подзатыльника.
Репрессий не последовало - Лена прижала палец к губам, призывая к тишине, и показала в сторону ворот деревни. Оттуда, ощетинившись из приоткрытых окошек стволами ружей, неторопливо выкатился 'Уазик'. Потом, заскрежетав коробкой передач, бойко рванул вперёд, чуть притормозил на перекрёстке, и поехал по дороге на Солонское. Санёк подскочил.
- Стой, придурок! - девушка еле успела ухватить брата за шиворот. - Куда?
- Там… там… - голос парнишки звучал глухо и прерывисто. - Там наши…
- В машине?
- Угу, - Сашка зло сплюнул в сторону и сел в траву, сжимая в руках оказавшееся бесполезным ружьё. Только у Серёги голова разбита. Чувствуешь запах крови?
Лена болезненно поморщилась:
- Она здесь везде.
