а потом и вовсе сошел на нет, я осознал, что вновь могу различать звуки. И тут же услышал, как всё громче и отчетливее звучит над заваленным телами полем яростно-торжествующий рев: «Арр-ррайд!!!»…
Ни один воин Ронана не ушел с поля боя живым. Наши потери тоже были велики — уцелел едва ли один из каждого десятка бойцов, и каждый был ранен. Многих, очень многих мужей, братьев и сыновей оплакивали той ночью женщины Темры-на-Форайре. Тело моего отца, Кернана Калада, так и не нашли. Впрочем, у меня оставалась надежда, что отец жив, и приказал продолжать поиски. А сам, позволив Майре и матери наскоро перевязать свои раны, отправился встречать неожиданных союзников.
Илбрек Мак-Аррайд, Черный Орел Севера, гордо вошел в зал в сопровождении своих младших вождей.
— Трен, дружище! — проревел он, раскрыв мне объятия. — До чего же я рад, что ты с нами!
— Не по своей воле, Лоннансклех, и ты это знаешь, — ответил я, стараясь сразу же задать тон беседе. — И хотя я бесконечно благодарен тебе и твоим людям за своевременную помощь…
— Забудь! Я всё знаю от Лаурика. Вчера вечером он появился в моем лагере и рассказал обо всём. Мы спешили, как могли. Теперь, благодаря тебе, армия Ард-Ри сократилась почти вдвое, а моя возросла.
Я недоуменно поднял брови.
— Да ладно тебе! — Илбрек наградил меня шутливым тычком под ребра. — Ты же умный человек, Броэнах, хотя и любишь прикинуться туповатым увальнем. После сегодняшнего у тебя и всех твоих людей нет другого пути — только вперед, под знаменем Аррайд! Как это было давным-давно. Только теперь Сильвесту не поможет Дарэг Клив. Когда я надену венец Ард-Ри, ты станешь вторым человеком в Пределе, Всеблагие мне свидетели!
— До сего дня я не нарушал своей клятвы, — медленно проговорил я, взвешивая каждое слово. — И не стану делать этого впредь.
— Ой ли? Расскажи это Ронану Нехту, дружище! Только вот голову его будет трудновато приладить назад, клянусь Четырьмя!
— И всё же я не нарушил клятвы. Ронан и воины Эората напали на нас, мы лишь оборонялись.
Густые черные брови Илбрека грозно сошлись у переносицы:
— Ну так они нападут опять! Будет ли Сильвест мстить за смерть своего ближайшего друга? Нетрудно сказать! Пойми, упрямец: все в Пределе уверены, что мы заключили военный союз, и Ард-Ри не исключение. Так зачем его разубеждать? Нет, мы должны ударить, и немедля. Не успеет завтра солнце опуститься до половины, как все рати севера соберутся здесь. Насколько я знаю Сильвеста, сейчас он движется нам навстречу. Ты знаешь свои земли также, как любой из нас — свои. Значит, для тебя не составит труда выбрать такое место для боя, которое бы давало преимущество нам и сковывало врага.
— Ты говоришь так, будто вопрос уже решен, — хмыкнул стоящий за моей спиной Фрэнк.
Илбрек прищурился:
— А это еще кто? Броэнах, в твоем доме что, так принято, чтобы слуги перебивали господ?
Я не успел ответить.
— Мышь не служит никому, а собака служит человеку, — медленно, словно нехотя, произнес Фрэнк. — Но значит ли это, что мышь достойнее или значительнее собаки?
Лицо Илбрека побагровело:
— Это я, что ли, мышь? — процедил он сквозь зубы. — Тогда как назвать того, кто скрывает лицо в темном углу, а острый у него только язык, да и то — за чужой спиной?
Все пришедшие со своим господином воины расхохотались; улыбки появились на лицах даже моих людей, присутствовавших в зале — властелин Дун Фэбар за словом в карман не лез.
Фрэнк вышел вперед и остановился на расстоянии двух локтей напротив Илбрека. Несколько мгновений оба молча сверлили друг друга глазами. Ох, только еще одой свары мне тут не хватало!
— Познакомься, Лоннансклех. Этот человек сегодня сделал для нашей победы ничуть не меньше тебя. Кстати, Ронана убил тоже он.
Мак-Аррайд демонстративно оглядел Фрэнка с ног до головы.
— Даже так? Что ж, тогда я рад приветствовать тебя, незнакомец. Как твое имя?
— Его зовут Дарэг Клив, Илбрек, — в дверях зала стояла знакомая всем фигура.
— Лаурик! — воскликнул я, не в силах сдержаться.
— Собственной персоной. Как видишь, Трен, я сдержал свое слово.
— Я нисколько в этом не сомневался. И благодарю тебя за своевременную помощь. — Мудрый махнул рукой:
— Пустяки. Все мы — и ты, и Илбрек, и я — служим одному делу. Именно оно и привело меня в твой дом.
— Клянусь жизнью, Лаурик, — наконец вновь обрел способность говорить Мак-Аррайд, — это была славная шутка, насчет Дарэг Клива!
В ответ Мудрый обвел долгим и тяжелым, как вина, взглядом всю группу северян и раздельно, делая паузу после каждого слова, произнес:
— Говорю один раз и больше повторять не буду. Я не шучу. Перед вами — Дарэг Клив…
— …вновь свалившийся с неба, — ухмыльнулся сын Илбрека Диан. — Только что-то уж очень долго он летел, семь веков прошло!
Губы Лаурика сжались, и он сделал в сторону юноши легкий жест кистью, словно отгоняя назойливое насекомое. Удар Фрэнка пришелся Диану в переносицу и опрокинул на пол.
— Назад! — страшным, свистящим голосом прошипел Лаурик, встав на пути у рванувшегося к моему телохранителю Илбрека.
— Да как он…
— Назад, я сказал! Я же предупреждал, что не шучу. Возблагодари Тех, Кто всё видит, что Посланник Четырех опередил меня, иначе твой щенок не отделался бы только сломанным носом! А если кто-нибудь еще в этом зале не доверяет моим словам, или они кажутся ему смешными — пусть выходит вперед.
— Еще никому не сходило с рук ударить по лицу члена рода Аррайд, — глухо произнес Лоннансклех.
— Еще никому не сходило с рук осмелиться воспротивиться воле Четырех или обвинить Их Уста во лжи! — в тон ему ответил Лаурик. — Не хочешь ли ты попытаться, Илбрек Мак-Аррайд? Только назначь перед этим того, кто поведет рати севера на битву с Ард-Ри.
Фрэнк с душераздирающим скрежетом обнажил меч. Я замер, впившись пальцами в подлокотники своего трона. Один неверный жест, одно неверное слово — и прольется кровь.
— Ты не оставляешь мне выбора, о Мудрый, — тяжело дыша, проговорил глава рода Аррайд. — После твоих слов мне остается или скрестить клинки с тем, кого ты называешь Дарэг Клив, или навеки потерять уважение своих людей.
— Вздор! — в гневе топнул ногой Лаурик. — Вот здесь сидит Трен Мак-Нейл, великий воин и великий вождь. Вот уже несколько лун делит он кров с Алым Мечом. Спроси его, осмелился бы он бросить вызов этому человеку?
— Клянусь Всеблагими, нет! — мотнул головой я, не дожидаясь ответа Илбрека. Не стал ждать его и Лаурик:
— Воины Нейлов! Вы слышали, что сказал сейчас ваш повелитель? Презираете ли вы его за эти слова?
Нестройный гул был ответом. Все мои люди, находящиеся сейчас в зале, неоднократно видели Фрэнка в деле. И все они были сегодня частью той стены, о которую разбился вал эоратских колесниц.
— Когда доблестный воин бежит от горной лавины или реки, вышедшей из берегов, спасая свою жизнь, — трусость ли это? — продолжал Мудрый. — Нетрудно сказать — нет! Потому что он заранее обречен на поражение, а смерть его будет глупой, бесполезной и принесет его роду не славу, но презрение. Я — Лаурик, прозванный Искусным, Мудрый Западного Предела, Уста Четырех, носитель Силы, что часть от Их Силы. Вы знаете меня. И я говорю вам: вновь, как и семь веков назад, Всеблагие послали в наш Предел того, кому суждено изменить историю. И как ваши предки семь веков назад были повержены Алым Мечом, так же повергнет он ныне ваших врагов!
Некоторое время в зале стояла мертвая тишина, потом ее нарушил голос Илбрека:
