картофель. Вместо того чтобы собраться за общим столом, все разбрелись по комнате и расселись где попало с тарелками на коленях, за исключением Лукаса, который предпочел остаться в своем углу.
Хильда продолжала тараторить.
Незаметно подкрался вечер, и в гостиной зажгли огни. Крейг включил музыку.
— Потанцуем? — обратился он к Квинн.
Она изумленно уставилась на него.
— Простите?
— Я пригласил вас на танец, — сказал он, беря ее за руку и вынуждая подняться.
— Но я не…
— Что еще за «не»? Не хотите доставить всем нам удовольствие? — Он, отступив на шаг, заставил Квинн сделать стремительный поворот и снова притянул к себе. — Обманщица. Вы превосходно танцуете.
Квинн засмеялась и покачала головой. Не так-то просто было устоять перед обаянием Крейга.
Несколько минут спустя Хильда и Берти последовали их примеру. Они представляли собой странную пару, но каким-то образом им удавалось подлаживаться друг к другу.
Кэра в очередной раз посмотрела на Лукаса. Он все так же, не притрагиваясь к еде, сидел за своим столом, спиной к остальным, и что-то писал. Она поставила тарелку на низкий кофейный столик и молча вышла. София последовала за ней.
Вместе они направились к каменистой гряде, но на этот раз Кэра решила не взбираться наверх. Она просто встала у подножия и устремила взгляд на узкий серп луны. Из дома до нее доносились негромкие звуки музыки. Прикрыв глаза, она тихонько закружилась им в такт.
Вдруг уверенная рука обхватила ее за талию.
Кэра, распахнув ресницы, встретилась взглядом с Лукасом.
Он молча смотрел на нее, а их тела, подчиняясь музыкальному ритму, слились в едином движении. Боясь разрушить колдовское очарование момента, молчала и Кэра. Казалось, скажи она хоть слово — и Лукас растворится в ночи так же внезапно, как и возник.
Одна его рука лежала у Кэры на талии, а другой он прижимал ее ладонь к своей груди.
В свете луны, под взглядом горящих глаз Софии, они, соприкасаясь телами, медленно покачивались в такт музыке.
Кэра приникла щекой к его плечу, а Лукас, отпустив ее руку, погрузил пальцы в рыжий водопад волос, разметавшихся у нее по плечам.
Глаза гепарда завороженно следили за медленно кружащейся парой, озаренной бледным светом луны.
Музыка оборвалась.
А Лукас продолжал смотреть Кэре в лицо, белевшее в ночном сумраке. Ей хотелось понять, о чем он думает в эти мгновения.
Потом он осторожно прошелся пальцами по бархатистой коже ее лица. Затем руки его опустились, и Лукас исчез в темноте так же безмолвно, как появился.
Кэра глядела ему вслед, не предполагая, что увидит его снова только через две недели.
И не подозревая, что ее сестра всматривается с веранды сквозь ночную мглу в их туманные силуэты и что сердце Квинн сжимается от тревожного предчувствия.
Кэра, сложив руки на груди и прислонившись спиной к теплому валуну, смотрела на простиравшуюся перед ней бескрайнюю саванну, в которой скрылся Лукас. Раньше ей никак не удавалось понять своего отношения к нему и это мучило ее. Он возбуждал в ней чувство, какого прежде ей никогда в жизни не приходилось испытывать.
Но теперь все сомнения разрешились. Она твердо знала, что любит его. И то, как он держался с нею сейчас, доказывает, что и он ее любит.
Нежная улыбка тронула ее губы. Ведь где любовь, там и надежда.
Глава девятая
Кэра, одетая в бело-голубую полосатую рубашку, которую она даже не потрудилась заправить в шорты, сбежала с крыльца и направилась прямо в зверинец. Она делала это каждое утро вот уже в течение последних двух недель.
Сначала она навестила щенка дикой собаки. Колючка — так окрестила ее Кэра за острые, как иголки, зубы — сразу же выбежала ей навстречу, лишь только Кэра вошла в просторный, защищенный от солнца вольер, целиком принадлежащий щенку. Она опустилась на колени и позволила Колючке всласть напрыгаться около нее.
Крейг, перегнувшись через загородку, с улыбкой наблюдал за ними.
— Вид у нее хоть куда, — заметил он.
— Просто милашка!
— Сейчас она очень ласковая и забавная, но с возрастом будет все больше дичать.
Кэра изумленно взглянула на него.
— Вы на самом деле так думаете? Даже несмотря на то, что она растет здесь, среди людей?
— Сложность в том, что ее поведение невозможно предсказать. Никогда не удастся полностью одомашнить дикую собаку.
— А как же София? Гепарды ведь более опасны, чем собаки.
— Гепарды — это совсем другое. Они отличаются даже от прочих особей породы кошачьих. От льва, например. Вы ни при каких условиях не добьетесь от него такого же поведения, как у Софии. У них совершенно разные темпераменты. То есть я хочу сказать, можно держать льва в качестве домашнего любимца, но, в отличие от гепарда, в его присутствии следует быть всегда настороже. Льву никогда нельзя доверять целиком.
— А как насчет малыша носорога?
Крейг усмехнулся.
— Вы имеете в виду Норманна? Трудно сказать. Хотя я не думаю, что решусь повернуться к нему спиной, когда он станет взрослым.
— Какая досада, что ему не удалось поладить с самкой, которую мы нашли…
— Такое случается.
— Просто трудно представить, что все они когда-нибудь вырастут. Как бы мне хотелось быть здесь, чтобы это увидеть!
— А что вам мешает? Оставайтесь в Сараджи.
Кэра почесала щенка за ухом и встала.
Крейг пристально смотрел на нее.
— Так что же?
Она сосредоточенно возилась с дверцей, пытаясь ее запереть.
— Ничего.
— Если судить по вашему лицу, за этим «ничего» явно что-то кроется.
Кэра устремила невидящий взгляд в сторону вольера.
— Крейг, могу я вам задать один вопрос?
— Сколько угодно.
— Две недели назад Лукас уехал, чтобы доставить носорога в безопасное место. Когда он возвращается?
На мгновение Кэре показалось, что Крейг почувствовал неловкость.
— Ну, у него были еще кое-какие дела.
— Понятно.
— Мне очень жаль, Кэра.
Ей с трудом удалось улыбнуться.
