— Все в порядке. Вам не о чем сожалеть.
— Если это может послужить хоть в какой-то мере утешением, то, должен заметить, я никогда не сомневался, что вы идеально ему подходите, и он будет круглым дураком, если откажется от вас.
Краска бросилась ей в лицо.
— Я и не предполагала, что для вас это так очевидно.
— Может, вы и старались скрыть свои чувства, но ваши глаза их выдали. Именно потому я и говорю, что вы ему подходите.
— Кто знает, — сказала она тихо. — Только я тоже так думаю…
— Тогда скажите ему.
— Это несколько затруднительно, когда его здесь нет.
— Дождитесь.
— Не могу.
— Почему?
— Потому что мы с Квинн собираемся завтра уезжать.
— Пусть Квинн едет одна.
— Нет, так нельзя. Она нуждается во мне.
— Ну, опять вы за старое, — произнес Крейг с коротким смешком. — Допустим, вашей сестре какое-то время необходима была поддержка, но сейчас-то она в полном порядке. Она гораздо сильнее, чем вы полагаете. Перестаньте за нее беспокоиться и подумайте лучше о себе. — (Кэра молчала.) — И вот что я вам еще скажу. Думаю, причина, по которой Лукас так долго не возвращается, заключена в вас.
— Каким образом?
— Лукас всегда старался избегать осложнений во всем, что имеет отношение к чувствам, но никогда прежде это не принимало такой острой формы. До вашего приезда. Предполагаю, он плохо представляет, как можно совместить свою жизнь в Африке с женщиной, детьми и тому подобным.
— Великолепно, — заметила она сухо. — Только я-то в таком случае что могу поделать?
— Не знаю, — ответил Крейг мягко. — Что касается меня, то я считаю так: вы должны сесть вместе и все как следует обсудить. Сложность только в том, что Лукас может и не вернуться до вашего отъезда. — (Кэра вздохнула.) — Но тут уж вы не виноваты.
— Мне надо повидать слонят, — вдруг сказала она и повернулась, чтобы уйти.
Крейг молча последовал за ней.
Когда они дошли до загона, оба малыша, которые теперь, должно быть, принимали Кэру за мать, шумно ее приветствовали. Она открыла воротца и выпустила их наружу.
— Мы пойдем к реке, — пояснила Кэра. — Через час вернемся.
— Как здорово, что у нас теперь поблизости настоящая полноводная река!
— Просто невероятно! А меня еще особенно удивило то, что вода поднялась словно по волшебству… Быстро… И вокруг все так зазеленело!.. — Один из слонят слегка ткнул Кэру в бок. Она засмеялась. — Хорошо-хорошо, иду.
— Ну, счастливо, увидимся за обедом. Не забудьте потом поделиться со мной размышлениями на тему, как вам здесь задержаться.
— Не забуду. Спасибо, Крейг.
И она направилась к реке, а слонята бежали чуть впереди. Обогнув дом, Кэра вдруг заметила стоящий у веранды «рейнджровер».
Остановившись, она смотрела, как Лукас вылезает из машины.
Он, повернув голову, тоже ее увидел.
— Привет, Кэра.
— Привет. Как носорог?
— Отлично. Он успешно привыкает к новой среде обитания.
— Замечательно.
Лукас кивнул в сторону слонят, которые, заметив, что Кэра отстала, вернулись к ней.
— Вы, как я погляжу, завели себе новых друзей?
— Я умею дружить. Жаль только, что мне нельзя забрать их с собой. — (Лукас на это ничего не ответил.) — Я, пожалуй, пойду.
Они обменялись долгими взглядами.
Кэру снова ощутимо толкнули в бок.
— Вы еще побудете здесь? — торопливо спросила она.
— Да.
— Это хорошо. Может, попозже нам и удастся поговорить.
Лукас снова ничего не ответил. Он только смотрел, как она уходила, сопровождаемая своими подопечными.
Когда они добрались до воды, слонята бросились вниз с берега, поднимая тучи брызг. Кэра зашла за ними в неглубокую реку и, зачерпывая воду горстями, принялась обливать им спины, в полном неведении, что Лукас, шедший за ней следом, стоит теперь, опершись плечом о дерево, и наблюдает за ними.
Слонята резвились довольно неуклюже и частенько сбивали Кэру с ног, но всякий раз помогали ей подняться, протягивая хоботы. Один из них, казалось, испытывал особое наслаждение, когда, набрав в хобот воды, окатывал Кэру будто из брандспойта.
Спустя минут двадцать малышам надоело играть, они выбрались на берег и затрусили к дому.
Тогда Кэра и увидела Лукаса.
— Вы вымокли до нитки, — сказал он, выходя из-за дерева.
— Так всегда и бывает, но я не возражаю. Играя с ними, получаешь такое удовольствие!
Он пошел с ней рядом.
— Мы должны поговорить.
— Да, должны. — Она, опустив глаза, мельком оглядела свою насквозь промокшую одежду, досадуя, что ее в очередной раз застали врасплох.
— Я многое передумал за эти две недели.
Сердце у Кэры упало.
— Вы очень красивая. — Лукас посмотрел ей прямо в глаза. — Немножко недотепа, но сердце у вас золотое. — Она улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. — Но это место не для вас, Кэра.
— Откуда вы…
— Дайте мне закончить. Может, вам и будет тут хорошо — несколько месяцев, пусть даже год, но в конце концов вам здесь станет невмоготу и вы уедете. Мне ни к чему лишние страдания. Тут их и без того хватает. Я не могу позволить вам войти в мою жизнь, в мою душу только затем, чтобы потом вас потерять, ибо вы просто здесь долго не выдержите.
— Неправда.
— Не спорьте, Кэра! Что до меня, то я живу в этих краях, не поступаясь ничем. Я не собираюсь уезжать отсюда через год или два. Я тут насовсем. Это мой дом, моя жизнь. Но она не для вас, и вы никогда не будете здесь счастливы.
— Предоставьте мне решать, в чем мое счастье.
— Вы говорите так потому, что руководствуетесь чувством, а не разумом.
— Иногда это наилучший путь.
— Только не в данном случае.
Кэра посмотрела на него долгим взглядом.
— Вы любите меня, Лукас?
— Это ничего не значит.
— Нет, значит. В этом все дело.
Он покачал головой.
— Значение имеет лишь то, что такая жизнь не для вас. Я видел, что происходит здесь с другими людьми. Я испытал на себе, насколько сурова африканская действительность. Не нужно, чтобы и вы это узнали. Ваше нежное сердце заслуживает гораздо большего, чем я могу вам предложить.
— Я хочу остаться с вами.
