можно добавить и эмбрион. Установлено, что белок, который используют черви-паразиты филярии для маскировки от иммунной системы организма, на котором они паразитируют, содержит молекулу фосфохолина. Генотип плода и плаценты всегда отличается от генотипа матери, поэтому эмбрион можно назвать паразитом — он избегает отторжения материнским организмом, значительно влияет на его метаболизм и для собственного развития отнимает кровь и питательные вещества. Сходство между эмбрионом и нематодой ученым из Университета Ридинга кажется очень большим. «Мы решили исследовать другие белки, синтезируемые в плаценте, и установили, что они также обладают структурой, позволяющей им скрываться от иммунной системы материнского организма». Именно это кажущееся «тождество» паразитов и опухоли помогает (и заставляет) сторонников паразитарной теории десятилетиями терроризировать научный и околонаучный мир. В крови раковых пациентов очень много ганглиозидов. Они в основном содержатся в головном мозге. Биологическая роль ганглиозидов заключается в их участии в осуществлении контактов между клетками. Ганглиозиды клеточной поверхности являются также специфическими рецепторами, «узнающими» некоторые токсины и серотонин. Из серотонина «рождается» триптофан, для многоклеточных организмов и, в частности, человека, это L-триптофан. Из него в результате синтеза «укладываются» и строительные D-протеины, тяготеющие к глиальным тканям головного мозга. Этот факт подтверждает наличие связи рака с головным мозгом, как напрямую через химические вещества, так и через строительные D-протеины, которые в основной массе «расположены» в мозговой ткани. Ткань, как мы знаем, является системой (группой) клеток, сходных по происхождению, структуре и функциям у многоклеточного организма, а также связанных с ними межклеточных веществ и структур. Виды тканей различны у растений и животных, в частности, у растений на протяжении практически всей жизни присутствует образовательная ткань (меристема). Рак стирает эти различия, его клетки и ткани проявляют вегетативные свойства растений в виде неограниченного роста «меристемы».
Живой организм — это открытая система, внутри которой есть и закрытые «участки». Поэтому на них распространяются обе, а вернее, даже три теоремы. Итак, для закрытых систем энтропия возрастает, для открытых — снижается. Для высших сингоний она, соответственно, повышается, для низших — понижается. Для непрерывных частей «гамильтониана» или гештальт-системы она отрицательная, для дискретных — положительная. Следовательно, вся система в общем стремится к вакууму. Если учитывать факт того, что рак это закрытая система, причем из высшей сингоний, то мы сталкиваемся с парадоксом. Если за основу «материи», подвергающейся раннему биофизическому сдвигу, взять Живое вещество, гранулированное в виде сетей белка в водных ажурных молекулах, то можно с уверенностью сказать, что его элементы находятся под влиянием вакуума непрерывно, иногда проявляя свою дискретность. Например, в автоволновых процессах. Второй вывод, самый невероятный, который следует из этой теоремы, — Живая субстанция «дискретно» высасывается из. вакуума. Парадокс с раком в свете этой теории выглядит как «задержка» вакуума в «закрытых» участках или, точнее, локальном гомеостазе организма. Данная теория звучит несколько фантастично, но факты не противоречат вышесказанному. Поле жизни действительно существует, и находится оно в вакууме, причем носит и непрерывный, и дискретный характер. Поэтому живые существа «высасываются» из вакуума по типу «кавитационных» пузырьков. При этом они сохраняют элементы вакуума и изменяют свою симметрию при материализации. Эта теория позволяет объяснить происхождение диссимметрии, анизотропии, отрицательной энтропии, поляризации, парадокс Левинталя и принцип самоорганизации Живого вещества вообще. По всему выходит, что рак — это действительно иная изотропная форма жизни, имеющая другую симметрию и иную закрутку, причем для его тканей характерен избыток вакуума. Поэтому он стремится к выравниванию энтропии, и именно поэтому биофизические сдвиги предшествуют малигнизации тканей, и все процессы в Живом веществе волнообразные и подчинены S-образному закону. Недавно в Израиле обнаружена пещера с живыми обитателями, не имевшая связей с внешним миром в течение 5 миллионов лет. Живые организмы в виде бактерий и скорпионоподобных существ в абсолютной темноте создали биоценоз, позволявший им выжить в течение миллионов лет. Началом питательной цепи был сероводород, которым питались бактерии, более крупные многоклеточные и т. д. На этом примере видно, что при выпадении огромного числа «жизненных условий» живое живет. Излишне говорить о существовании мельчайших живых организмов, в которых не помещается не только гигантская молекула ДНК, но даже ее фрагмент. Таким образом, не одна генетика играет ключевую роль в основе жизни и ее эволюции, но и некие кристаллические и неизученные полевые структуры. Возможно, что белковые кристаллы и их магнитный «момент» явились зачинателями материальной жизни и продолжают поддерживать ее огонь. Живая субстанция обладает энергетическим «каркасом», способным взаимодействовать с неживыми предметами и, особенно, с электрическими приборами. Особое место в этом отношении занимает головной мозг. Способность человека немеханическим путем выводить из строя электронику получила название синдрома «взаимодействия с фонарным столбом». Существует ли он на самом деле? Этот феномен привлек внимание ученых и фантастов всего мира: жительница Великобритании Дебби Вульф уверяет, что способна влиять на действие электронных приборов. одним взглядом! Она может вывести из строя телевизор, расстроить радиоприемник, разморозить холодильник, «посадить» батарейки. Все происходит, по ее утверждению, спонтанно, особенно когда она абстрагируется, погружается глубоко в свои мысли и не замечает ничего вокруг. Как законы симметрии детерминируют структуру материи, как религия регламентирует границы нравственности, так и мысли человека ограничиваются их материальным происхождением.
Информация не существует в отрыве от ее источника (даже если он и неизвестен), пути или способа ее передачи, воспринимающего ее детектора и ее содержания (а последнее может быть расшифровано только детектором). Любая информация, поступающая извне, это изменение того или иного параметра среды, вызывающее изменение состояния детектора (хотя не каждое изменение параметра, вызывающее изменение состояния детектора, можно считать информацией). Другими словами, информация должна быть «прочтена» — а это есть процесс, немыслимый без понятия «время». Его ощущают только живые существа. Следовательно, биологические поля — это те пространства, свойства которых воздействуют на процессы жизнедеятельности не разрушающим, а влияющим на поведение (в самом широком смысле этого слова) живых систем образом. Теория биологических полей возникла не столько благодаря вольному полету мысли, а на основании результатов вполне конкретных экспериментов. Становление формы организма в ходе эмбриогенеза происходит не столько за счет клеточного деления, сколько за счет перемещений отдельных клеток, клеточной и тканевой дифференцировки, приводящей к появлению органов со специфичной морфологией, выполняющих разные функции. В конце XIX века крупный германский эмбриолог Г. Дриш на основании большого экспериментального материала доказал, что все эти перестройки определяются не только и не столько свойствами самих клеток, сколько их положением в развивающемся зародыше, взятом как единое целое. Он сформулировал один из важнейших законов эмбриологии — «судьба части зародыша есть функция ее положения в целом». Из чего следовало, что свойства целостной живой системы это не сумма свойств ее частей. Другими словами, форма и поля внутри нее являются законами сохранения живого существа. А. Г. Гурвич был одним из немногих, кто увидел в законе Дриша чрезвычайно плодотворный принцип, который помогает с единых позиций подойти к пониманию как процесса становления формы при эмбриогенезе, так и других важнейших жизненных проявлений. Если поведение данной клетки зародыша обусловлено тем, в какой части зародыша она находится, то комплекс клеток, образующих зародыш, можно рассматривать как определенную геометрическую область. Разным точкам внутри нее можно приписать значения координат относительно ее выбранных осей. На клетки, находящиеся в данной области, действует один и тот же фактор, но значения его параметров в разных точках отличаются. Гурвич выдвинул гипотезу, в соответствии с которой в пространстве зародыша присутствует некое непрерывное поле. Его элементарными источниками служат клетки, но область действия клеточного поля выходит за ее пределы, и поэтому в каждой точке любого клеточного комплекса существует синтезированное поле. Клеточное поле анизотропно. Это значит, что оно векторизовано, и форма его далеко не проста. Анизотропия поля видоспецифична. В таком случае анизотропным является и синтезированное поле совокупности клеток, а поведение отдельной клетки в коллективе будет обусловлено координатами данной клетки в пространстве синтезированного поля. В самой клетке ее собственное поле создает и поддерживает неравновесную, динамическую молекулярную упорядоченность. Важнейшим свойством поля является его непрерывность и преемственность живых систем без поля; при делении клетки делится и ее поле. Неравновесность, динамичность, т. е. необратимое
