— Вот. Я спятил. Что дальше?
Просидев так несколько минут, Сурков почувствовал, как на его плечо положили руку.
— Вас вызывают.
Сурков увидел человека, когда-то занявшего очередь за ним.
— Что? А-а-а…
Он поднялся и пошёл к двери, но тут же вернулся и забрал стул. «Какое никакое оружие, — подумал Сурков, — по меньшей мере, смогу заблокировать на время дверь».
Переступив порог, Сурков тут же начал осматриваться. Кому-то это не понравилось, и над его ухом загремел сочный бас:
— Что ты там копаешься? В штаны наложил?
— Кто это?
— Выходи на середину.
Сурков решил пока не спорить и быстро пошёл к центру круглого зала, напоминавшего арену цирка, увеличенную раз в пять. На возвышении за огромным столом восседал лысый человек в очках, одетый в красную мантию. На его столе, заваленном бумагами, находился белый монитор и молоток с круглой дощечкой. Сурков с трудом различал черты лица этого человека, но слышал его абсолютно чётко, скорее, из-за хорошей акустики, нежели технических штуковин.
— Дело номер двести шесть триллионов двести двадцать шесть миллионов восемьсот восемьдесят тысяч тридцать один. Класс «А» отдела вторичных дел, категория «Белое», Комитета контроля над Временем.
Только теперь Сурков увидел секретаршу за пишущей машинкой, примостившуюся у основания стола.
Судья громко выругался и исчез, затем появился в мантии белого цвета и, хлопнув колотушкой, объявил:
— Вы признаете себя виновным?
— В чём? — не понял Сурков.
— В нарушении времени.
— Я?
— Он, что, дурак? — спросил судья секретаршу.
— Здоров, — сообщила последняя. — И справка есть.
— А почему со стулом?
— Очевидно, вещдок, — предположила она.
— Стул — это для того, чтобы сидеть, — сказал Сурков и, поставив его, сел сверху.
— Говорите, справка есть? — засомневался судья.
— Есть, есть, — подтвердила секретарша. — Сурков Игорь Андреевич признан годным к строевой службе в рядах Вооружённых Сил, плоскостопия и других умственных отклонений не обнаружено. Справка выдана военкоматом Центрального района.
— Скажите, Сурков, — спросил судья, придя в иное расположение духа. — Что вы об этом думаете?
— У меня такое ощущение, что я умер.
— Хм, — удивился судья, — а вы полагаете, что нет?
— А разве да?
— Что это за дебил?! — закричал судья. — Почему он корчит из себя идиота?
— Прочитать дело? — спросила секретарь.
— Тезисно.
— Сурков И.А. организовал преступную группу с целью извлечения материальных выгод, путём создания обратных связей во времени. Его действия привели к тому, что правнучка в семнадцатой степени воспользовалась эмодуляцией Перенокиса-Бетолиса и передала информацию в двухтысячный год, что вызвало парадокс третьего уровня, приведший ко времетрясению пятой степени по шкале Хрониуса.
— Ничего я не получал, — сказал Сурков.
— Сурков И.А. заполнил билет Национальной лотереи с помощью знаков, переданных правнучкой в семнадцатой степени. Ими оказались: семнадцатый километр, автомобиль девятой модели, госномер, состоящий из региона и двузначного числа, знак ограничения скорости, время ожидания. Последнее число было передано через ангела-хранителя, который внедрялся в реальность под видом Эльзы Аппетитовны Таракановой, специально, чтобы ограничить возможность осуществления преступных замыслов. Ангел- хранитель дематериализован и дедухолизован за служебное несоответствие.
— Так с этого надо было начинать, — возмутился Судья. — Сурков, вас что, никто не инструктировал?
— О чём вы говорите?
— Вам никто не рассказывал, что вы умерли, что попадёте в Ад?
— За что?
— За то, что потревожили будущее.
— Но я не понимаю…
— У вас будет время и понять, и подумать, — Судья встал и торжественным басом объявил: «За нарушение законов физики, преступление против времени и потомков, создание парадоксов третьего уровня, властью данной мне Вселенной и Богом, а также по ходатайству Комитета контроля над временем, приговариваю, Суркова Игоря Алексеевича, гореть в геенне огненной. Срок пребывания — вечность, исполнение наказания — немедленно».
Сурков слушал судью, брезгливо покачивая ногой, а в конце даже стал посвистывать. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
Судья ударил деревянным молоточком по круглой дощечке, и, неожиданно для себя, Сурков провалился в преисподнюю вместе со стулом.
Там не было голубого коридора и цвета нежнее коричневого. Всё было либо черным, либо грязным.
Совершенно чёрный негр приказал Суркову раздеться и взамен белого смокинга, который он неаккуратно запихал в серый мешок, выдал тюремного вида темно-синюю спецовку. Одежда оказалась на два размера больше, но это совсем не беспокоило Суркова. Он наконец стал сознавать, что весь кошмар, произошедший с ним, кошмаром не является. А есть жестокая реальность, в которой ему, Суркову, предстоит вечно находиться в Аду, и все это будет происходить невероятно долго. Но больше всего, Суркова угнетало то, что он уже умер, и его жизнь, бесславно закончилась на паласе в однокомнатной квартире, а он, так и не успел сделать ничего значительного.
— Вы грешник, Сурков, ваш порядковый номер один четыреста шестьдесят восемь двести шесть. Если вас спросят номер, назовите три последние цифры, если спросят полный, назовите всё число целиком. Вы направляетесь в мужской Ад сто тридцать семь, на триста тридцать девятом уровне. Если вы потеряетесь, то должны обратиться к ответственному черту для препровождения до места наказания. Вам все понятно?
Сурков кивнул.
— Вот ваши бумаги, — негр сунул в руки Суркову серую папку, вверху которой красовалась эмблема в виде трезубца. — Дойдёте до станции, поедете в сторону промзоны. Сойдёте на «Котловой», пересядете и поедете к триста тридцать девятому уровню, ваша станция «Ад сто тридцать семь». Идите.
Сурков потянул за железный рычаг проржавевшей двери, которая достаточно легко поддалась и, переступив порог, оказался в проходе, прорубленном в скале. С неровных стен стекала вода и естественным потоком стремилась дальше. Ноги Суркова зачавкали по лужам, красные языки факелов, висевшие на стенах через несколько метров, отбрасывали тусклые тени. Сурков в очередной раз потешил себя мыслью о кошмарном сне, но когда сквозь ботинки проникла вода, двинулся дальше.
Проход расширился, вильнул и вышел в большую пещеру, соединявшую несколько штреков и проездов. По импровизированным дорогам катились электрокары, обливая путь, синим неоновым светом. По дорогам, сходившимся к небольшому перрону, шли люди, одетые в основном в спецодежду или серых
