— Я всегда считала их главными соблазняющими цве¬тами.
Он повернулся на бок и шепнул ей прямо в ухо:
— Ты уже соблазнила меня и продолжаешь соблазнять даже сейчас. Я покорен, очарован, заколдован. Это чудо, что я еще могу говорить.
— Значит, не черный и не красный. И все-таки какие цвета тебе нравятся?
— Ну и упрямица же ты! Но давай отталкиваться не от меня, а от тебя. Ты будешь изумительно выглядеть в белье светлых тонов. В классическом белом. В розовом. В голубом. Ты еще спрашивала про фасон. Что-нибудь классическое и даже немного старомодное. Я уже представляю тебя в этом белье, с волосами, распущенными по плечам… Но я тебе по¬вторяю: отталкивайся от своих вкусов. Создай образ, в кото¬ром хочешь предстать передо мной. И держи это в секрете. Помни о главном: я тебя люблю.
— И я тебя люблю.
Джулия улыбнулась ему, и у него растаяло сердце. Она водила пальцем по его щекам и подбородку. Габриель за-крыл глаза и наслаждался ее прикосновениями.
Ему отчаянно захотелось Джулию.
— А ведь нам пора вставать и собираться, — спохвати¬лась она. — В какое время будем выезжать отсюда?
— После (поцелуй) завтрака (поцелуй). Наш рейс около шести вечера (поцелуй), и нам желательно приехать в аэро¬порт заблаговременно (поцелуй), потому что мне еще нуж¬но вернуть машину (двойной поцелуй).
Ричард кружился по кухне с проворством и неистовством танцующего дервиша, торопясь приготовить воскресный завтрак и накормить свое большое голодное семейство. Впро¬чем, по-настоящему голодным был только Скотт, уплетавший отцовские вафли. Эрон и Рейчел были сыты просмотром фи¬ладельфийских свадебных салонов на дисплее навороченно¬го айфона.
— А вот и они, — сказала Рейчел, когда Габриель и при¬храмывающая Джулия вошли на кухню.
— С благодарностью возвращаю тебе шарфик, — шеп¬нула подруге Джулия и принялась его развязывать.
— Теперь он твой. Мама была бы только рада.
Джулия крепко обняла Рейчел и вдруг почувствовала^
Грейс не покинула их. Она только перестала быть зримой и осязаемой.
Скотт, прервав поглощение вафель, налил Джулии апель¬синового сока.
— Ты сегодня прямо светишься, сказал он.
— Есть от чего светиться, — застенчиво улыбнулась она.
— Ты уверена, что с его стороны это… не игра? — шепо¬том спросил Скотт, наклоняясь к ее уху.
— Он очень изменился. Он… меня любит, гоже шепо¬том ответила Джулия.
— Надо же, черт меня побери, — пробормотал Скотт. Он пододвинулся к Джулии. — Я вчера проворони л слушание об освобождении Саймона под залог. Семейный адиокат Тэл¬ботов развил бешеную деятельность… Меня только сегодня… поставили перед фактом, — добавил Скотт, виновато глядя на Джулию.
Она не услышала ничего шокирующе нового. Ещё вчера, узнав об аресте Саймона, она была почти уверена: деньги и связи Тэлбота-старшего склонят правосудие в нужную сто рону. И все же от слов Скотта ей вдруг стало тревожно. Дро¬жащей рукой Джулия потянулась к стакану с соком, но ста- кан выскользнул у нее из пальцев. Круглая вафля на тарелке превратилась в клейкое месиво, а стакан,залив часть стола, упал на пол и разбился.
Джулия сразу почувствовала себя маленькой нуклюжей девчонкой, насвинячившей в чужом доме. «Габриель, навер ное, уже устал от моих летающих стаканом. Ну почему я та кая растяпа?»
Джулия не успела встать, как Габриель осторожно под нял ее и пересадил на другой стул, быстро поцеловав в лоб.
— Тебе ничего не угрожает, — прошептал он- Саймон труслив и не захочет нарываться на меня еще раз. Думаю, теперь он понял, что я всегда выполняю обещанное.
Ричард сделал вид, что ничего не произошло, и стал готовить новые вафли. А размокшую Габриель бросил в мусорное ведро.
— Я сам уберу, — послышался у него за спиной угрюмый голос Скотта. — Посиди со своей девочкой. Успокой её, И вообще… прости меня.
Никто не слышал этого краткого разговора между братья¬ми — блудным сыном и праведным. Их глаза встретились, и во взгляде каждого мелькнуло… если не прощение, то хотя бы понимание. Габриель благодарно кивнул и сел рядом с Джулией. Он обнимал ее за талию и шептал разные успоко¬ительные слова, пока ее не перестало трясти.
«Нужно поскорее увозить ее из Селинсгроува».
Селинсгроув остался позади. Джулия закрыла глаза и об¬легченно вздохнула. Утро было слишком уж эмоциональ-ным. Ей всегда было трудно прощаться с Кларками. А сего¬дняшнее прощание почти лишило ее душевных сил.
— Грустишь, что мы уехали? — спросил Габриель, гладя ее по щеке.
— Часть меня не хотела уезжать. Но другая часть торо¬пилась поскорее оставить все это позади.
— У меня такие же чувства.
— Что тебе сказал мой отец, когда вы прощались?
— Поблагодарил меня. Признался, что без меня все могло кончиться намного трагичнее. А еще он попросил меня при¬сматривать за его девочкой. Ты — это все, что у него есть. Так он и сказал.
Джулия смахнула со щеки одинокую слезинку и отвер¬нулась к окну. С ее отцом действительно произошла пере-мена.
В самолете, устроившись у Габриеля на плече, Джулия заставляла себя думать о диссертации и предстоящей встре¬че с Кэтрин.
— Нужно заказывать билеты во Флоренцию, — нару¬шил молчание Габриель.
— Когда мы вылетаем?
— Я планировал отлет на пятницу. Но нам придется до¬ждаться, пока Кэтрин тебя аттестует. Моя лекция в Уффици намечена на десятое декабря. Как думаешь, мы сможем вы¬лететь восьмого?
— Думаю, что да. В пятницу я сдам рефераты. Кэтрин ждет первую часть моей диссертации. Через несколько дней — во всяком случае, я так надеюсь — она выставит мне оценки.
Так что к восьмому декабря я освобожусь. А когда мы вер¬немся обратно?
Габриель обнял ее.
— Рейчел требует, чтобы к Рождеству все были дома. Ес¬тественно, и ты тоже. Так что нам придется вылетать два¬дцать третьего или двадцать четвертого и прямо в Филадель¬фию. Если, конечно, ты не предпочтешь провести Рождест¬во в Италии, со мной.
— Заманчивое предложение, — засмеялась Джулия. — Но я не рискну рассердить свою лучшую подругу. Отец тоже говорил, что будет ждать меня на Рождество… хотя он и знает, что у него в доме я больше не остановлюсь. — Она невольно вздрогнула.
— Теперь мы остановимся в гостинице. Я, конечно, ува¬жаю принципы Ричарда, но больше не хочу, чтобы мы спали в разных комнатах.
Джулия одновременно покраснела и улыбнулась.
— Мы можем устроить себе потрясающие предрождест¬
венские каникулы. Хочешь — проведем все время во Фло¬ренции. Хочешь — поедем в Венецию, в Рим. А можно снять виллу в Умбрии. Я знаю очень живописное местечко возле Тоди. Давно мечтаю тебе его показать.
— Пока я с тобой, любовь моя, мне все равно, где мы находимся, — прошептала Джулия.
— Будь ты благословенна за эти слова.
— Рейчел наметила свадьбу на конец августа. Даже не знаю, почему она выбрала такое время. Мне она ничего не сказала.
