энергию, закрыв глаза и совершенно позабыв про его во¬прос.
— А ты пахнешь ванилью, — сказал он, убирая руку.
— Это не я. Это ванильный шампунь для волос.
Габриель допил пиво, открыл новую бутылку, сделал из¬рядный глоток и только потом взглянул на Джулию:
— Я совсем не хотел, чтобы все так получилось.
— Вы же знаете, они вас любят. Они о вас только и го¬ворят.
— Еще бы! Семейство, ждущее своего блудного сына. Л может, демона. Демона Габриеля, или, выражаясь библей¬ским языком, Гавриила. Звучит, однако. — Он горестно рас¬смеялся и залпом опорожнил бутылку, после чего на ощупь достал еще одну.
— Они были так рады вашему приезду. Потому ваша ма¬ма и пригласила меня на обед.
— Никакая она мне не мама. Возможно, Грейс позвала тебя, так как знала, что мне понадобится кареглазый ангел, который бы сдерживал мои дурные порывы.
Габриель нагнулся к ней и дотронулся до ее щеки. Она невольно вздрогнула. Синие глаза «блудного сына» с пьяным удивлением смотрели на нее. Он провел большим пальцем но ее щеке, вбирая жар девичей кожи. Джулии отчаянно хо¬телось, чтобы этот палец задержался на щеке как можно дольше. Когда же Габриель убрал его, она чуть не заплакала от огорчения.
Габриель поставил недопитую бутылку на крыльцо и по-рывисто встал:
— Солнце заходит. Не хочешь прогуляться?
Джулия закусила нижнюю губу. Она знала, что это опас¬ная затея. Но перед ней был живой Габриель, а не фотогра¬фия. Ей выпал редкий, возможно единственный, шанс уви¬деть его и побыть рядом с ним. После случившегося сегодня он вряд ли снова приедет сюда, а если и приедет, то очень- очень не скоро.
Джулия сложила плед и повесила на спинку стула.
— Плед возьми с собой. Пригодится.
Она послушно сунула плед под мышку. Левая рука была теперь занята, и Габриель взял ее за правую. Джулия едва не вскрикнула. Ей показалось, что она дотронулась до электри¬ческого провода. В пальцах запульсировала уже знакомая энергия, которая мгновенно пронеслась по руке, плечу и до¬стигла сердца, заставив его биться сильнее.
— Ты когда-нибудь держала парня за руку? — спросил Габриель, наклоняясь к ней. Она покачала головой, и он не¬громко засмеялся: — Видишь, как тебе сегодня повезло? Пер¬вая бутылка пива и первый мужчина. Я рад.
Почти сразу за домом Кларков начиналась роща, перехо¬дившая в лесок. Джулии нравилось идти за руку; нравилось, с какой нежностью и изяществом его длинные пальцы сжи¬мали ее ладошку. Иногда Габриель слегка сдавливал ей руку. Наверное, хотел напомнить о своем присутствии. Джулия была совершенно неопытной в таких делах. Весь ее опыт хо¬ждения за руку ограничивался ранним детством, но тогда материнская рука только мешала.
Джулия бывала в этих местах раза два, но всегда вместе с Рейчел. Ходить сюда одна она боялась даже днем, посколь¬ку не умела ориентироваться в лесу. Если вдруг Габриель… что-то себе позволит, в сумерках она точно не найдет дорогу домой. Джулия поспешно отогнала эту мысль и целиком по¬грузилась в приятные ощущения, исходившие от сильной, теплой руки Габриеля.
— Я часто здесь бродил. Тихое, спокойное место, где тебя никто не достает. Мы скоро выйдем к заброшенному яблоне¬вому саду. Рейчел водила тебя туда?
Джулия покачала головой.
Габриель, похоже, протрезвел. И взгляд у него стал со¬всем серьезным.
— Знаешь, я еще не видел таких робких девчонок, как ты. Ты же хотела поговорить со мной. Пожалуйста, говори. Обе¬щаю тебе: я не кусаюсь. — Он наградил ее лучезарной улыб¬кой, знакомой ей по фотографиям.
— Если вам так непросто с ними, зачем вы приехали?
Габриель не отвечал, продолжая идти, но его пальцы силь¬нее сжимали ее ладонь. Тогда и она сжала его пальцы, пока¬зывая, что не боится его. По правде говоря, ей и сейчас было страшно.
— Я вообще не хотел сюда приезжать. Особенно в таком состоянии. В моей жизни случилась потеря, и я целыми не¬делями пил не просыхая.
Джулию поразила честность Габриеля.
— Но если, как вы говорите, в вашей жизни случилась потеря, можно попытаться найти потерянное.
Габриель сощурился.
— Нет, девочка. То, что я потерял, потеряно навсегда. — Он зашагал быстрее, и Джулии пришлось подстроиться под его ритм. — Я приехал сюда за деньгами. Запутался вконец. Изгадил все, что только мог. По уши в дерьме. — Его голос зазвучал мягче. Джулия уловила судорогу, пробежавшую по его телу. — То, что произошло сегодня, — это финал. Жили¬ще Кларков — последнее в списке мест, куда я принес хаос. Сам удивляюсь, на что я надеялся? Что все их семейство тут же раскроет кошельки и спросит: «Сколько тебе нужно?» Хо¬рошо, что ты этого не видела.
— Я вам очень сочувствую.
Габриель пожал плечами и свернул на едва заметную тропку.
— Мы почти пришли.
Вскоре деревья расступились, и Габриель с Джулией ока¬зались на полянке, поросшей густой травой и цветами. Из травы торчали сгнившие пни, бывшие когда-то яблонями. Здесь было на редкость тихо и спокойно. На другом краю по¬лянки еще сохранилось несколько старых согнутых яблонь с замшелыми стволами.
— Видишь, куда я тебя привел? — спросил Габриель” об- ходя жестом заповедный уголок. — Это рай.
Он подвел Джулию к большому камню, неизвестно каким образом оказавшемуся в этом раю, и усадил на холодную поверхность, после чего сел рядом. Холод быстро проник ей под тонкие джинсы.
Габриель набросил ей на плечи свою куртку.
— Если ты простудишься, то можешь подхватить воспа¬ление легких и умереть, — рассеянно произнес он, обнимая ее за спину.
Все его тело было теплым. Даже жарким. Джулия мгно¬венно согрелась. Она забыла про погром в доме Кларков, про испуганную Рейчел. Она наслаждалась удивительным ощуще-нием. Наверное, так хорошо бывает только в раннем детстве. Во всяком случае, так пишут в книгах. Собственное раннее детство она помнила плохо.
— Ты Беатриче.
— Беатриче? — удивилась она.
— Дантова Беатриче.
— Простите, но я не знаю, о ком вы говорите, — покрас¬нев, созналась Джулия.
Габриель негромко усмехнулся. Его нос приятно согре¬вал и слегка щекотал ей ухо.
— А они что же, ничего тебе не рассказывали? — спросил он, имея в виду Кларков. — Не похвастались, что блудный сын пишет книгу о Данте и Беатриче? — Джулия не ответила. Тогда Габриель осторожно поцеловал ее в лоб. — Данте — знаменитый итальянский поэт эпохи Возрождения. Беатри¬че была его музой. Они встретились, когда она была совсем юной. Данте любил ее всю жизнь. Он написал удивительную поэму — «Божественная комедия». Вряд ли ты ее читала, но название, надеюсь, где-нибудь да слышала. Там Беатриче вы¬ступает его проводником и в конце концов приводит в Рай. Не в такой, как этот, а с большой буквы.
Джулия сидела с закрытыми глазами, слушала его голос и вдыхала запах его кожи. От него пахло мускусом, потом и пивом, но эти запахи она игнорировала, вычленяя из них собственно запах Габриеля. Нечто очень мужское и потен¬циально опасное.
— Был такой английский художник — Генри Холидей. Он написал картину о встрече Данте с Беатриче возле одно¬го флорентийского моста. Ты очень похожа на изображен¬ную там Беатриче. — Габриель осторожно поднес ее побе¬левшие пальцы к своим губам и поцеловал с непонятной ей
