гаснет ее улыбка и бледнеют щеки.
Джулия растерянно закусила губу.
— У меня был приятель. Он мне рассказал про эту карти¬ну. Кстати, он тоже говорил, что я похожа на Беатриче. Мне стало… любопытно, и я купила репродукцию.
— Что ж, похвально. У вашего приятеля был хороший вкус.
Теперь он заметил перемену в ее настроении, но никак не мог понять причину. Он вел себя с Джулией вполне по- джентльменски, не делая никаких намеков.
От него пахло «Лафройгом» и чем-то еще, чем-то «габри- елевским» и потенциально опасным.
— Джулианна, не надо меня бояться. Смею вас уверить: и не кусаюсь.
Ну вот опять! Совершенно невинная шутка. Он думал, что она засмеется, а она сжалась. Она живой человек, а не марионетка, которую профессор Эмерсон дергает за ниточки ради развлечения и от досады, что какой-то блондин из Монреальского банка послал ей трюфель в золотой фольге. И этот танец был не чем иным, как возможностью проде-монстрировать ей, а заодно блондину и прочим «волкам» его превосходство.
— Сомневаюсь, что это очень профессионально… — на¬чала Джулия, и ее глаза вдруг’ вспыхнули.
Габриель перестал улыбаться. Его глаза тоже вспыхнули.
— Да, мисс Митчелл, это совершенно непрофессионально. Более того, мое поведение грубо нарушает правила общения между преподавателями и студентами. Могу лишь ска¬зать в свое оправдание, что мне хотелось потанцевать с самой красивой женщиной в этом клубе.
Джулия облизала губы, но тут же сомкнула их.
— Я вам не верю.
— Не верите, что вы самая красивая женщина из присут-ствующих сегодня? При всем моем глубоком уважении к Рейчел, говорю вам: это так. Или вас удивляет, что жестоко-сердный придурок вроде меня вдруг захотел сделать вам при-ятное?
— Не надо издеваться надо мной! — оборвала его Джу¬лия.
— Джулианна, в моих словах — ни капли издевки.
Его рука, обнимавшая ее за талию, опустилась чуть ниже.
У Джулии слегка потемнело в глазах. Наверное, так бывает у каждой женщины, и он сделал это намеренно, потому что шал. Он забыл, что когда-то уже гладил ей поясницу и был первым, кто касался ее тела. Ее тело помнило его и не могло смириться с его отсутствием.
Вспышка ее раздражения удивила Габриеля.
— Когда вы не хмуритесь на меня, ваши гдаза особенно красивы и вы вся становитесь нежной и прекрасной. Вы
прекрасны всегда, даже когда хмуритесь, но в такие минуты вы похожи на ангела. Мне вдруг кажется, словно вы… вы похожи на…
Джулия перестала танцевать. Неужели сейчас произой¬дет чудо и он вспомнит? Она стиснула его руку, заглянула ему в глаза, всем сердцем желая, чтобы чудо произошло.
— Габриель, я вам кого-то напоминаю?
Не узнал… Правда, на его лице что-то промелькнуло, но тут же исчезло.
— Мне показалось. Мимолетная фантазия, — сказал он, снисходительно улыбаясь. — Не беспокойтесь, мисс Мит¬челл. Наш танец почти окончен. Потом вы освободитесь от меня.
— Если бы я могла, — одними губами прошептала она.
— Вы что-то сказали? — Габриель наклонился к ней.
Забыв, что находится в людном месте, он осторожно от¬кинул ей волосы с лица. Его пальцы слегка коснулись ее щеки, опустились вниз и дольше, чем позволяли приличия, задержались на ее шее.
— Вы прекрасны, — прошептал он.
— Золушка, внезапно оказавшаяся на балу. Вместо хру-стальных башмачков — туфли от доброй феи Рейчел. И пла¬тье.
— Вам нравится ощущать себя Золушкой? — спросил Габриель, убирая руку. Она кивнула. — Как же мало надо, чтобы сделать вас счастливой, — сказал он, обращаясь боль¬ше к себе, чем к ней. — У вас бесподобно красивое платье. Должно быть, Рейчел знает ваш любимый цвет.
— А с чего вы решили, что я люблю этот цвет?
— Я не решил. Я увидел… в вашей квартире.
Воспоминание о первом и единственном визите профес¬сора Эмерсона в ее «хоббитову нору» заставило Джулию по¬морщиться.
Ему хотелось, чтобы она смотрела на него и только на него.
— Ваши туфли — выше всяких похвал.
Макушкой Джулия едва доставала ему до подбородка. Глаза Габриеля, словно лифт, двигались то вниз, то вверх. От макушки до соблазнительных туфель.
— Туфли замечательные, но не для танцев. Я боялась упасть.
— Я бы этого не допустил.
— Рейчел очень щедра.
— Да. Это у нее от матери. Грейс была такой же. — (Джу¬лия кивнула.) — Но не я.
Это был почти вопрос, и теперь Габриель следил за ее глазами.
— Я вам такого не говорила. Мне думается, вы можете быть очень щедрым, когда захотите.
— Когда захочу?
— Да. Я проголодалась, и вы меня накормили.
«Дважды», — мысленно добавила она.
— Вы были голодны? — Габриель тут же прекратил тан-цевать. — Вы были голодны? — повторил он.
Его глаза превратились в два синих ледяных кристалла, а голос утратил недавнюю теплоту, охладившись до темпе¬ратуры воды, текущей с ледника.
— Успокойтесь, профессор. Я не голодала. Мне просто хотелось чего-нибудь мясного. И яблок, — многозначитель¬но добавила она.
Слова о яблоках промелькнули мимо его ушей. Габриель только сейчас осознал (правильнее было бы сказать — поднял не только умом, но и сердцем), в какой нищете живет его аспирантка. Пусть это не голод. Это называется «полу¬голодное существование». «Хроническое недоедание» — вот как это называется. Неудивительно, что она такая худая и бледная.
— Скажите мне правду: вам хватает денег на жизнь? Если вы скажете, что нет, в понедельник я пойду к декану факуль¬тета и буду ходатайствовать о повышении вашей стипендии. Я прямо сейчас готов отдать вам свою карточку American Express. Мне не хочется, чтобы вы жили впроголодь. Совсем не хочется.
Джулия потеряла дар речи. Такой реакции профессора Эмерсона она не ожидала.
— Вы зря беспокоитесь, профессор. Если разумно тра¬тить деньги, я вполне могу прожить и на эту стипендию. Ко¬нечно, не имея кухни, готовить сложновато, но в еде я непри¬хотлива. Почти все, что я ем, можно легко приготовить на плитке или в микроволновке.
Габриель снова закружил ее по белому мрамору танц¬пола.
— Не удивлюсь, если однажды, когда вам не хватит на еду или будет нечем заплатить за жилье, вы продадите эти чудесные туфли.
— Ни в коем случае! Я считаю их не только подарком Рейчел. Это еще и подарок Грейс. Я ни за что с ними не рас¬станусь.
— Обещайте мне: если вы вдруг останетесь без цента в кар-мане, то сразу же обратитесь ко мне. Обещаете? Ради памяти Грейс? — (Джулия отвела глаза и промолчала.) — Я знаю, что не заслуживаю вашего доверия, — вздохнул Габриель и уже тише добавил: — Но моя просьба вряд ли такая уж неиспол¬нимая. Вы обещаете?
— Для вас это очень важно?
— Да. Для меня это крайне важно.
— Тогда да. Обещаю, — ответила Джулия, шумно выдох¬нув.
