Два дня подряд Джулия никуда не выходила из своей «хоббитовой норы». Она не вылезала из старых фланелевых пижам, услаждала себе слух громкой музыкой и перечитывала романы Александра Макколла-Смита . Как хорошо, что она не поленилась захватить эти потрепанные книжки в мягких обложках. Больше всего ей нравились его истории о жителях Эдинбурга: веселые, остроумные, с налетом таинственности. Втайне Джулия призналась себе, что подустала от торжест- венности и эстетической изысканности Данте. Макколл- Смит умел так вкусно описывать еду, что ей захотелось на- стоящей шотландской овсянки с маслом, сахаром и молоком, эдинбургских бисквитов и сыра с синими прожилками (не- обязательно в такой последовательности).
Все эти дни Джулия укрепляла в себе решимость навсе- гда выбросить Габриеля из своей жизни. Однажды Габриель уже сломал ей жизнь. Вторично ему это не удастся. И вообще никому не удастся.
Она приняла три решения, от которых не была намерена отступать.
Решение первое: она не уйдет с потока Эмерсона, по¬скольку у него можно почерпнуть немало полезных сведе¬ний по творчеству Данте.
Решение второе: она ни за что не бросит магистратуру и Торонтском университете и не вернется, поджав хвост, в Селинсгроув.
Решение третье: не ставя Эмерсона в известность, она бу¬дет искать себе другого руководителя, причем как можно скорее.
Все это время ее мобильный телефон оставался выклю¬ченным. Только поздним вечером вторника, минут за два¬дцать до полуночи, Джулия его включила и проверила голо¬совые сообщение. Ее уже не удивило, что самое раннее было отправлено Габриелем в понедельник утром.
Джулианна… Вчера вечером я кое-что оставил на крыльце вашего дома. Вы видели это? А открытку прочли? Пожалуй¬ста, прочтите ее.
Кстати, я ведь не знал номера вашего мобильного телефона. Пришлось позвонить Полу Норрису и объяснить, что мне нужно срочно связаться с вами по теме вашей диссертации. Сообщаю вам это на случай, если он спросит.
А вы знаете, что забыли у меня свой iPod? Прошу прощения я послушал то, что на нем закачано. С удивлением узнал, что вы поклонница группы «Аркейд файер» . Я в свое время часто слушал их «Intervention». Но зачем вам — такой светлой и ра¬достной — слушать эту трагическую композицию ? Я мог бы отправить вам iPod по почте, но хочу сделать это лично.
Мне хочется поговорить с вами. Пожалуйста, кричите на меня. Орите. Ругайтесь. Бросайтесь бокалами мне в физионо¬мию. Все, что угодно, только не ваше молчание, Джулианна [Глубокий вздох…] Я прошу вас уделить мне каких-нибудь пять минут вашего времени. Позвоните мне.
Джулия удалила сообщение, накинула плащ и вышла на крыльцо. Она вытащила открытку и, не читая, разорвала на мелкие кусочки и выбросила в мокрую траву. Туда же поле- тели успевшие завянуть пурпурные гиацинты. Холодный воздух пах дождем. Убедившись, что поблизости нет ни Габ¬риеля, ни его машины, она вернулась домой и прослушала еще одно его послание. Оно было отправлено сегодня днем.
Джулианна, а вы знаете, что Рейчел забралась в канадскую глушь, на какой-то забытый Богом остров ? Там нет ни Интернета, ни мобильной связи. Когда она не отвечала на мои звонки, мне пришлось позвонить Ричарду. От него я и узнал. Я хотел связаться с нею и попросить ее позвонить вам. Видите, каким кружным путем мне приходится узнавать о вашем состоянии, раз вы не желаете отвечать на мои сообщения!
Я всерьез беспокоюсь за вас. Никто, даже Пол, не видел вас в эти дни. Я отправлю вам электронное письмо, но оно будет сугубо официальным, поскольку университетская администрация имеет доступ к моему аккаунту. Надеюсь, вы прослушаете это сообщение, прежде чем откроете свою почту, а то вы по¬думаете, что я опять веду себя как последний придурок. Уверяю вас, не такой уж я придурок. Но в письме я вынужден выражаться суконным, официальным языком, чтобы никто из здешних бюрократов ничего не заподозрил. Кстати, это касается и вашего университетского аккаунта. Электронная почта студентов и аспирантов тоже просматривается.
Надеюсь увидеть вас завтра на семинаре. Если вы не придете, я буду вынужден позвонить вашему отцу и попросить его разыскать вас. Мне очень не хотелось бы думать, что вы решили вернуться в Селинсгроув и мое сообщение застанет вас уже в автобусе.
[Долгая пауза…] Я просто хочу знать, что с вами все в по- рядке. Пришлите эсэмэску. Всего две буквы: ОК. О большем не прошу.
Джулия ту же включила компьютер и проверила свой университетский аккаунт. Так и есть: в ее электронном по
чтовом ящике, словно грязная бомба, притаилось письмо от профессора Габриеля О. Эмерсона.
Уважаемая мисс Митчелл!
Мне необходимо безотлагательно увидеться с вами, чтобы прояснить ряд моментов, связанных с вашей диссертацией. Же¬лательно, чтобы наш разговор состоялся как можно раньше, пока вы вплотную не приступили к работе. Поскольку я не всегда бы¬ваю у себя в кабинете, предлагаю позвонить на мой мобильный номер 416-555-0739.
С наилучшими пожеланиями,
Габриель 0. Эмерсон, адъюнкт-профессор,
факультет итальянского языка и литературы, центр медиевистики Торонтского университета
Джулия, не задумываясь, удалила и письмо, и голосовое сообщение. Затем она сама,написала электронное письмо Полу, рассказав, что ей уже лучше, но она пока слишком сла¬ба и не сможет завтра быть на семинаре. Она попросила Пола известить об этом профессора. Затем она поблагодарила его за письма, извинилась, что не смогла ответить раньше, и спро¬сила, не хочет ли он сходить на выставку флорентийского искусства, которая открылась в Королевском музее провин¬ции Онтарио (естественно, не завтра, а когда она окрепнет).
В среду Джулия полдня сочиняла электронное послание профессору Дженнифер Лиминг, преподававшей на факуль¬тете философии. Профессор Лиминг была специалистом по Фоме Аквинскому, но всерьез интересовалась и творчеством Данте. Джулия не была с ней лично знакома, зато Пол слу¬шал у нее курс лекций и был в восторге. Профессор Лиминг была примерно одного возраста с Габриелем, обладала чув¬ством юмора и, в отличие от профессора Эмерсона, пользо¬валась громадной популярностью у студентов и аспирантов. Джулия надеялась, что эта женщина согласится стать ее руко¬водительницей. Стараясь следовать законам университетской дипломатии, она завуалировала свою просьбу обтекаемыми фразами, изобилующими сослагательными наклонениями.
Проще всего было бы посоветоваться с Полом. Вот толь¬ко как это сделать? Чего доброго, Пол решит, что Эмерсон выбросил ее со своего потока, и у них произойдет нелице¬приятный разговор. Еще раз все обдумав, Джулия решила, что она уже большая девочка и может написать профессору Лиминг без чужих подсказок. Составив черновик письма, Джулия слегка его подредактировала и отправила, надеясь на быстрый и благосклонный ответ.
Вечером она проверила голосовую почту и обнаружила очередное послание Габриеля.
Джулианна, сейчас вечер среды. Мне очень недоставало вас на семинаре. Не сочтите за банальность, но семинар без вашего присутствия — что пасмурный день, когда ни проблеска солнца. Сожалею, что не сказал вам об этом раньше.
От Пола узнал, что вы болеете. Могу ли я угостить вас ку¬риным бульоном ? Мороженым ? Апельсиновым соком ? Все это вам могут привезти на дом, и вам не придется со мной встре¬чаться. Пожалуйста, разрешите мне вам помочь. Я просто ме¬ста себе не нахожу, сознавая, что вы сейчас лежите у себя од¬на и больная, а я не в силах что-либо сделать.
Одно меня утешает: что с вами все в относительном по¬рядке и что вы в Торонто, а не в междугороднем автобусе. [Пауза — долго откашливается.]
Я помню, как целовал вас. И вы тоже целовали меня, Джу¬лия. Я знаю: это было. Неужели вы ничего не чувствуете? Нас что-то связывает. Или связывало… до недавнего времени.
Нам обязательно нужно поговорить. Особенно теперь, когда я знаю, кто вы. Иначе как я смогу кое- что вам объяснить ?Да¬же не кое-что… Мне нужно многое вам объяснить. Понимаете? Пожалуйста,
