будет можно.
Джулия вежливо поблагодарила Габриеля, когда он цере монно поставил на столик чашку с блюдцем, затем принес чайник, подложив под него круглую салфетку.
— Чай чаем, а поесть тоже нужно. Кстати, ты сегодня ела?
— Ела. Томатный суп.
— Джулианна, — начал Габриель, усаживаясь рядом, — суп не еда.
— Я это уже слышала. — Джулия выпучила глаза, и Габ¬риелю стало смешно.
Пока Джулия пила чай, Габриель вынул из бумажного пакета бутылку вина и простенький штопор.
— Бокалы у тебя найдутся?
— Да. Сейчас достану. — Джулия встала, чувствуя сла¬бость в ногах, и пошла за бокалами.
Она так до конца и не выяснила, зависим ли Габриель от спиртного. Однако тема была слишком деликатная, и Джу¬лия решила не портить вечер расспросами.
Вернувшись к столу, она изучила этикетку на бутылке: “Серего Алигьери. Амарон Вайе Амароне».
— Здесь написано «Серего Алигьери». Неужели это…
— Да, дорогая, — улыбнулся Габриель, не отказав себе в удовольствии поцеловать ей руку. — В четырнадцатом веке эти виноградники купил сын Данте, и они плодоносят до сих мор. Семейство Мази делает вино по старинному рецепту. Мы будем пить то, что пили во времена Данте. — Габриель сел, наслаждаясь произведенным впечатлением. Джулия была зачарована.
— Я и не знала, что у его семьи были виноградники.
— Как видишь. Возможно, в свете нашего прошлого этот выбор покажется тебе излишне сентиментальным.
— Нет, не покажется, — замотала головой Джулия.
— Сегодня мне пришлось задержаться на работе, но я очень хотел если не пообедать, то, во всяком случае, поужи¬нать с тобой. Я зашел в ресторан Пузатери и, как мог, испра¬вил положение. Это маникотти, салат «Цезарь» и хлеб из ре- сторанной пекарни. Ну как тебе?
Глядя на соблазнительную еду, Джулия тут же почувствовала себя голодной.
— А вот это явно не из ресторана, — сказала она, указы¬вая на лежащий в стороне целлофановый пакет.
— Угадала. Это мое любимое печенье с лаймовой на¬чинкой из кондитерской «Танцующий олень»… Ты пей чай,
пока не остыл. И волосы досушивай. Подскажи, где тарел¬ки, и я все разложу.
— Продолжаешь меня кормить? — спросила Джулия, встряхивая еще сырыми локонами. — Зачем ты это дела ешь?
— Я уже говорил. Мне нравится доставлять тебе удовольствие. Объясняю специально для маленьких девочек: если мужчине нравится женщина, он всегда так поступает. Он внимателен, предупредителен и все такое. — Габриель лукаво улыбнулся. — А для девочек постарше дополнительное объяснение: мужчина показывает женщине: если он с вни- манием относится к удовлетворению ее кулинарных аппети тов, значит он еще внимательнее будет удовлетворять… дру гие ее аппетиты.
Джулия мгновенно покраснела, и Габриель с нежностью провел рукой по ее щеке.
— Какая у тебя замечательная кожа. Просто волшебная, Словно впервые распустившаяся роза… — прошептал он. Кстати, Рейчел когда-то тоже краснела, но, как только нача ла спать с Эроном, сразу перестала краснеть.
— А ты откуда знаешь?
— Мы все заметили. Вот она читает «Маленького прин ца», а вот уже покупает себе взрослое нижнее белье.
— Ты думаешь, «Маленький принц» — это сказка для детей? Мне она и сейчас нравится.
— Как там сказано? Надо научиться видеть не глазами, а сердцем.
— Вот-вот. Мне очень нравится то место, где Лис рас сказывает Маленькому принцу о приручении. Потом Лис решает, что ему хочется, чтобы Принц его приручил… даже ценой потери собственной свободы.
— Джулианна, если у тебя нет фена, возьми полотенце и высуши волосы.
Габриель быстро встал и повернулся к ней спиной, занявшись раскладыванием еды по тарелкам. Джулии оставалось лишь гадать, почему слова о приручении так взбудоражили его.
Поужинав, они уселись на кровать, превратив ее в импровизированный диван. Габриель уперся спиной в подушки. Джулия склонила голову ему на плечо. Его руки как-то сами собой оказались на ее талии.
— Не очень-то удобно, — извиняющимся тоном произ¬несла Джулия.
— Напротив, мне нравится.
— Я же знаю, что ты ненавидишь эту квартиру. Тесная, холодная…
— Джулианна, я до конца дней буду терзать себя за те слова. Ты по доброте душевной пригласила меня, а я повел себя как высокомерный идиот. Нет у меня неприязни к это¬му месту, — сказал он, переплетая их пальцы. — Твое при¬сутствие преображает любое жилище.
— Спасибо.
— Это тебе спасибо за твои дар преображения мест.
Джулия улыбнулась. Габриель неторопливо целовал ей
пальцы, один за другим.
— Расскажи, как прошла твоя встреча с Кэтрин.
Джулия дождалась, пока уймется покалывание в паль¬цах, и только тогда заговорила:
— Ты очень точно ее обрисовал. Ей очень понравилось, что я знакома с монографией Чарльза Уильямса. Мне показалось, это было решающим фактором. Словом, профессор Пиктон согласилась быть моим руководителем.
— Рад слышать. А что она сказала о теме диссертации?
— Сказала, что в этом я неоригинальна. Назвала мне не¬сколько работ по «Божественной комедии», где сравнивает¬ся возвышенная и плотская любовь, и предложила сравнить дружбу между Данте и Вергилием с куртуазной любовью. То есть не рассуждать о двух аспектах любви, а сосредоточиться на сходствах и различиях между любовью и дружбой.
— Ты довольна?
— В общем-то, да. В следующем семестре у профессора Лиминг будет семинар по воззрениям Фомы Аквинского на любовь и дружбу. Кэтрин сказала, что мне нужно обязатель но на него записаться.
— Конечно, запишись, — одобрительно кивнул Габри ель. — У Дженнифер отличные семинары.
Джулия теребила край покрывала.
— В чем дело? — удивился Габриель, беря ее ладонь, в свою.
— Ничего особенного.
— Пожалуйста, Джулианна, не скрытничай. В чем дело?
— Неделю назад я отправила Дженнифер электронное письмо. Спросила, не согласится ли она стать руководите лем моей темы. Это было до нашей с тобой… беседы.
Взгляд Габриеля мгновенно стал холодным.
— И что она тебе ответила?
— Вообще ничего.
— Дженнифер очень занята. Вряд ли у нее нашлось бы время руководить чьей-то магистратурой, особенно если аспирант не с ее факультета… Я ведь обещал найти тебе ру ководителя. Не поверила моему обещанию?
— В общем-то, поверила, — смущенно ответила Джу лия.
— Тогда зачем пыталась действовать за моей спиной?
— Хотела убедиться, что и сама могу решать свои про блемы.
