На этом беспредметный разговор Джулии с Томасом Митчеллом из Селинсгроува закончился.
Еще час ушел у Джулии на разговор с Рейчел. Как могла, она уверяла подругу, что Габриель стал относиться к ней зна¬чительно лучше. Ей даже удалось убедить Эрона не посылать билет, поскольку аспирантской стипендии вполне хватает, чтобы самой заплатить за рейс. К сожалению, у отца дежур¬ство и он не сможет ее встретить. Поэтому она будет только рада, если Кларки возьмут ее в машину. И конечно же, она придет к ним на праздничный обед.
После двух затяжных разговоров Джулия уже чувствовала себя достаточно измотанной. Однако ей предстоял третий. Он тоже продолжался почти час. Джулия пыталась убедить Габриеля, что им не стоит проводить в одной постели каждую мочь. Кто-нибудь из университетской администрации может увидеть их либо возле его дома, либо возле ее. Габриель внял се доводам, но очень неохотно. Он взял с нее обещание, что их совместный сон все же будет происходить чаще чем раз в неделю.
Отложив телефон, Джулия попыталась честно ответить себе на вопрос: чего же она хочет и чего не хочет? Она не эго¬истка, а потому не допустит, чтобы из-за нее Габриель поте¬рял работу. Чем меньше их будут видеть вместе, тем лучше. Проводить каждую ночь в одной постели с ним было опасно и по другой причине. Она знала, куда это может их завести. Да, она искренне старалась доверять ему, но еще была свежа намять о совсем другом его поведении. «Чудесная перемена» в нем не успела окрепнуть. Джулия чувствовала: Габриель хочет ее и сдерживается. Пока это ему удается. Но сколько еще голос разума сможет противиться более древнему и могучему зову плоти?
Джулии не хотелось быть обольщенной, не хотелось рань¬ше времени делать то, к чему она еще не готова. Отдавать ему часть себя, а потом возвращаться домой, чувствуя усталость и опустошенность. Это состояние ей было знакомо. Не с Габриелем. С тем, чье имя она не хотела произносить даже мысленно. Но Габриель — совсем другой человек. И все рав¬но осторожность не помешает, даже при всем ее желании ве¬рить ему.
Это были рассуждения и доводы разума. А телу Джулии гораздо крепче и спокойнее спалось рядом с Габриелем, чем без него. И каждую ночь, когда она ложилась одна, у нее по¬чему-то начинало ныть сердце.
В понедельник, когда Джулия усердно перестраивала план диссертации и никого не ждала, ожил ее домофон. Вскоре к ней на этаж поднялся молодой человек в униформе службы доставки и вручил большую белую коробку. Джулия торопливо расписалась и унесла коробку к себе. К коробке был прикреплен конверт с инициалами Г. О. Э. Раскрыв его, Джулия достала тонкий картонный прямоугольник, испи санный знакомым почерком.
Дорогая Джулия!
Спасибо, что в пятницу ты разделила со мной ложе.
Я бы очень хотел постепенно тебя приручить, но чтобы дело не кончилось слезами и уходом.
Твой Габриель!
P.S. Чтобы никто не читал нашу переписку, я завел себе новый электронный адрес, который целиком в твоем распоряжении:
Джулия открыла коробку, и комнату сразу наполнил уди вительный аромат цветов. Внутри оказалась большая стеклянная ваза, заполненная водой. Аромат исходил от семи гарде ний. Джулия осторожно вытащила вазу и поставила на стол,
Перечитав послание Габриеля, Джулия открыла свой ак каунт на gmail, занесла в адресную книгу его новый адрес и составила краткое письмо.
Дорогой Габриель!
Спасибо тебе за потрясающие гардении.
Спасибо за открытку.
Спасибо, что слушаешь меня.
До скорой встречи.
Джулия. :))
В среду, прежде чем отправиться на семинар профессора Эмерсона, Джулия зашла проверить свой почтовый ящик Там ее уже дожидался Пол. Им удалось переброситься всего лишь несколькими фразами, как вдруг зазвонил мобильник Джулии. Возможно, другой звонок она и пропустила бы, но ей звонил Данте Алигьери.
— Пол, извини, мне нужно ответить, — пробормотала она и отошла. — Алло, я слушаю.
— Джулианна, это я.
— Уже поняла, — сказала Джулия, улыбаясь во весь рот.
— Как насчет совместного обеда?
Джулия огляделась по сторонам, нет ли кого рядом.
— А поподробнее можно?
— Обед у меня дома. Я тебя с субботы не видел. Похоже, я зря завел себе новый адрес, — усмехнулся Габриель. — Вместо живого общения — сплошные электронные письма.
Джулию радовало, что у него хорошее настроение и что он не сердится на нее.
— Мы же каждый занимались своим делом. Я вовсю го¬товилась к следующему визиту к Кэтрин. Ты готовился к лек¬ции, поэтому…
— Мне нужно тебя видеть.
— Я тоже хочу тебя видеть. Кстати, через несколько ми¬нут мы увидимся.
— Как раз об этом я и собирался с тобой поговорить. Мы будем делать вид, что на моем прошлом семинаре ничего особенного не произошло. Не удивляйся, если я практически не буду обращать на тебя внимание. Говорю тебе это заранее, чтобы ты не огорчалась… — Он помолчал. — Конечно, сей¬час я больше всего хочу тебя обнять, но мы вынуждены со¬блюдать правила игры.
— Понимаю.
— Джулианна… — Он понизил голос до шепота. — Мне самому осточертели эти правила. Потому я и хочу провести сегодняшний вечер с тобой. Мы тихо посидим у камина, на¬слаждаясь обществом друг друга. А потом — в постель.
Щеки Джулии вспыхнули.
— Я бы рада, но я собиралась весь вечер заниматься пла¬ном диссертации. Я еще не все поправки внесла, а мне завтра с Кэтрин встречаться. Сам знаешь, какая она требователь¬ная. — (Габриель бормотал что-то себе под нос.) — Габриель, прости, но мне хочется, чтобы Кэтрин была довольна.
— А чтобы я был доволен, тебе не хочется?
— Я…—Джулия растерялась.
— Хорошо. Но ты обещаешь, что в пятницу мы увидим¬ся? — с легким раздражением спросил Габриель.
— После твоей лекции?
— Потом будет обед с факультетской братией. Давай встретимся после обеда у меня.
— А это не слишком поздно?
— Для того, что у нас будет потом, — в самый раз. Ты мне обещала.
Джулия улыбнулась. Ей уже успели понравиться эти «ве¬черинки с ночевкой».
— Так, значит, в пятницу вечером? — шепотом оболь¬стителя спросил Габриель.
— Да. Мне только надо будет придумать объяснение для Пола. Мы собирались вместе пойти на твою лекцию.
Ответом ей было полное молчание. Думая, что ослаб сиг¬нал — такое в коридоре случалось, — Джулия подошла к окну:
— Габриель? Ты меня слышишь?
— Слышу, — ледяным тоном ответил он.
«Scheisse!» — подумала Джулия.
Он заговорил не сразу. От тона обольстителя не осталось и следа.
— Кажется, мы с тобой договаривались: никакой «друж¬бы втроем». Помнишь? Что ты молчишь? Мы договарива¬лись или нет?
«Дважды scheisse!»
