начнется пора сбора урожая, и тогда работы будет очень много.
— Сколько акров земли отведено под виноградник?
— Сейчас двенадцать.
— Ты собираешься расширяться?
— Да, но не в ближайшем будущем.
— Прекрасный виноград. Ты продаешь его винодельне Соломона?
— Да, сначала пино гриджио, он плодоносит первым, а потом мускат и знфандель. Почти все его вино делается из моего винограда.
— Я впечатлен.
— Да, но твой скотоводческий бизнес приносит куда больший доход.
— Возможно, но благодаря Эллисон я понял, что прибыль — это не главное. У тебя были тяжелые времена, но ты все преодолел, и сейчас твой виноградник процветает.
— Это все ради Грейси. Это ее наследство.
— Ради нее ты хочешь построить винодельню? У тебя есть мечта?
— Да, и она очень проста: растить виноград и начать выпускать собственное вино.
— Человек должен мечтать, — сказал Алекс, пристально глядя на Эвана. — Я долгие годы чувствовал себя совершенно потерянным, потому что у меня не было мечты. Я слишком много думал о деньгах, росте прибыли, не наслаждался процессом. Очень важно иметь рядом человека, с которым сможешь разделить свой успех.
Эван кивнул, понимая, что сейчас Алекс имел в виду не только Грейси.
Дженни дотянулась до лежащих на прикроватной тумбочке часов. Без пяти семь — будильник прозвонит через пять минут, а значит, оставаться в постели не имеет смысла.
Но стоило ей оторвать голову от подушки, как к ней вернулись мысли об Эване. С момента их поцелуя прошло два дня, а Дженни до сих пор не могла простить себя за то, что зашла так далеко в их отношениях. Она не должна была идти тем вечером в бар, не должна была разговаривать с Эваном, не должна была позволять ему целовать себя.
Она не готова к отношениям с этим мужчиной! И что гораздо более важно, Рефферти к ним не готов. Он еще не оправился после смерти жены, он только начал налаживать отношения с дочерью Грейси. О, как бы она хотела иметь такую очаровательную маленькую дочь!
— Хватит мечтать, Джен, — приказала она себе голосом матери.
Марша Коллинс-Ньюсом была реалисткой, она не верила в мечты и не поощряла их в своей дочери. Ее, мать-одиночку, достаточно побила жизнь, чтобы она перестала питать какие-то иллюзии. Когда представился шанс, она вышла замуж за первого парня, который пообещал ей дом и стабильность, вдовца Карла Ньюсома, отца троих несносных сыновей — Майка, Карла и Тодда. Все они были старше Дженни и приложили много усилий, чтобы сделать детство своей сводной сестры невыносимым. Особенно старался Тодд, ни на минуту не оставляя ее в покое. Она вздохнула с облегчением, когда его посадили в тюрьму, и очень надеялась, что больше никогда его не увидит.
Ньюсомы и Коллинсы начали жить под одной крышей, но их нельзя было назвать настоящей семьей. Дженни вспомнила о семействе Рефферти. Их отношения тоже были неидеальными, но они заботились друг о друге. Сердце Дженни сжалось от тоски — она всегда мечтала о настоящей, теплой, любящей семье.
Но с Эваном Рефферти у них не могло быть будущего. Она навсегда останется для него лишь второй, заменой покойной жены, а Дженни не хотела быть на вторых ролях. Лучше сконцентрироваться на работе в «Потайном стежке», а с начала следующего семестра — в школе в Сан-Антонио.
И ничто не должно ей мешать. Даже невероятно красивый и привлекательный Эван Рефферти.
Когда над дверью «Потайного стежка» прозвенел колокольчик, Дженни как раз заканчивала обслуживать очередную покупательницу. Она подняла взгляд и увидела Эвана Рефферти.
— Здравствуй, Дженни, — сказал он.
Дженни почувствовала, что ее тело охватывает дрожь под взглядом этих ярко-голубых глаз.
— Здравствуй, Эван, что я могу для тебя сделать? — сказала она, надеясь, что голос не выдаст обуревающих ее чувств.
— Мы можем поговорить?
— Конечно.
— Наедине, если это возможно, — добавил он, взглянув на покупательниц, с интересом косившихся В их сторону.
— Не знаю. — Сейчас Дженни совсем не хотела оставаться наедине с Эваном.
— Идите, я здесь за всем присмотрю, — пришла ему на помощь Милли.
— Спасибо, — благодарно кивнул ей Эван, затем без всякого предупреждения обошел прилавок, взял Дженни за руку и повел в глубь магазина.
Он остановился, лишь закрыв за собой дверь ее маленького кабинета.
— Что случилось? — спросила Дженни, отступив на несколько шагов.
Его взгляд и запах кружили ей голову.
— Я хотел узнать, не передумала ли ты взять на себя организацию пижамной вечеринки Грейси.
— Я ведь обещала ей, не так ли? А я всегда держу свое слово. А что?
— Я просто подумал, что ты могла изменить свое решение после того, что произошло вчера.
— Все в порядке. — Дженни заставила себя рассмеяться. — Это был всего лишь один поцелуй. — Один поцелуй, от которого она до сих пор не может прийти в себя.
Он приблизился к Дженни, пристально глядя ей в глаза:
— Рад, что это так, потому что приглашения на вечер пятницы уже разосланы.
Она знала, что Эван имеет в виду пижамную вечеринку Грейси, но воображение рисовало ей совсем другие картины: большая кровать Эвана, смятые простыни, их обнаженные, сплетенные в порыве страсти тела.
— Во сколько вечеринка?
— Начало назначено на семь часов, но, думаю, тебе стоит приехать чуть раньше, чтобы освоиться в роли хозяйки. Не удивлюсь, если у отца и Метта приготовлена пара сюрпризов.
— Похоже, будет весело, — улыбнулась Дженни.
— Да, особенно если нам все же удастся пережить эту ночь.
— Расслабься, приятель, все только начинается, — звонко рассмеялась она, глядя на его угрюмое лицо.
— Вот этого-то я и боюсь, — мрачно кивнул он.
Наконец пришел вечер пятницы, а вместе с ним и дюжина шумных, смешливых девочек, чей топот и визг вот уже пару часов сотрясал ранчо Рефферти.
— Да поможет нам Бог, — пробормотал Син, с непритворным опасением глядя на потолок. — Что они там делают?
— Не знаю, но очень надеюсь, что к утру дом все еще будет на своем месте, — вздохнул Эван. — Конечно, Дженни обещала присмотреть за ними, но, возможно, ее уже связали и спрятали в шкаф.
— Вы с Меттом наверняка так бы и поступили. Может, тебе стоит подняться наверх и спасти нашу принцессу?
Прекрасный план, но кто в этом случае спасет его самого?
Детские голоса и топот раздались на лестнице.
— Спасайся кто может, они идут, — вздохнул Син.
Одна за другой, в комнату вбежали три маленькие брюнетки, две блондинки и одна рыженькая девочка. На ангельских личиках каждой из них была наложена как минимум тонна косметики, волосы были уложены в высокие прически, а глаза сияли от восторга. Невероятно довольная собой, Грейси устроилась на стуле рядом с отцом, остальные девочки последовали ее примеру, рассевшись вокруг стола.
— Папочка, это так весело!
