поселка выглядел чуть лучше, но десятилетия окружающего запустения не миновали и его. Многие дома требовали ремонта, пугая облупившейся краской стен и ржой металлических крыш. Несколько стареньких фордовских пикапов, давно отживших своё, жались к еще жилым домам, как старые собаки жмутся к ногам престарелого хозяина. Лишь здание городского музея и несколько более-менее новых построек смягчали картину брошенности и забытости места, цветущего в прошлые времена и только начинающего немного оживать после расконсервации золотоносных шахт несколько лет тому назад.
– Давай остановимся, – запросилась Эмма, когда они выехали из поселка. Макс свернул, направляя машину на грунтовую обочину дороги, подняв густое облако пыли.
– Напылил. Погоди, не открывай, – беззлобно выругался он.
– М-да, ну и дыра! Никогда не думала, что в этой стране есть такие места, – она с интересом разглядывала заброшенный, полуразвалившийся домик на пригорке, – Если бы еще знать, что тут искать… Даже если представить, что эти люди прячутся тут, ты думаешь, можно их найти в этих горах? Это же иголка в стоге сена! – она распахнула дверь, выпрыгнула из машины на пыльную обочину, оглядываясь по сторонам. – Дикое место. Вот мне интересно, что этот Орден сюда могло занести? Золотая шахта и почти вымерший поселок.
– Это им как раз и нужно, – молодой человек посмотрел на циферблат автомобильных часов – Заброшенный и забытый поселок – это идеально. Добыча в этих местах шла больше ста лет, пока в семидесятых годах двадцатого века компания, владевшая рудниками, не затопила часть шахт и не прекратила полностью разработки. Несколько лет тому назад добычу возобновили, но только на одной из нескольких шахт. Остальные стоят заброшенные. Прекрасное место вдали от больших дорог и чужих глаз. Смотри, – он извлек из кармана на двери машины выцветшую топографическую карту, – Вот тут, в четырех километрах от поселка, была самая старая и самая глубокая шахта. Ее закрыли еще в тридцатые годы, до Второй Мировой. Я думаю, нашим клиентам это место могло особенно понравиться. Как ты считаешь?
Эмма взяла из рук Макса карту:
– Откуда ты взял эту древность? В разорванном уголке карты стоял оттиск издательства: 1939 год, Макферсон Принт,
– Купил в букинистической лавке, в центре города, когда брал в прокат машину. Я искал карту местности вокруг поселка, но на всех новых планах нет ничего о шахтах, а на этой обозначены все штольни и выходы.
– А почему ты решил, что именно здесь? Вот тут есть еще одна шахта, судя по этой схеме, – она указала пальчиком на обозначение штольни.
– Эта шахта затоплена, мы туда не проберемся, я уже читал о ней.
– То есть, ты хочешь забраться и обследовать эту шахту? – она недовольно поежилась.
– Да
– Но я не готова, и вообще у нас ничего нет никакого снаряжения, фонарей, еды и всего прочего. Как ты собираешься туда спускаться? – с сомнением спросила она.
– Я все купил, комбинезоны, веревки, крюки, запас еды, непромокаемые рюкзаки и все что может нам понадобиться в подземелье.
– Вижу, ты хорошо подготовился, – Эмма вернула карту и захлопнула тяжелую дверь машины, – но это даже интересней, хотя и неожиданно. Заводи мотор! Вперед, конкистадоры!
Она рассмеялась, откидывая челку со лба. Казалось, она хочет прогнать сомнения и дурные мысли. Макс завел двигатель, и машина запрыгала по колдобинам старого асфальта, забираясь в гору.
Однако, проехать далеко им не удалось. Дорогу перегородил изрядно проржавевший шлагбаум с красноречивой надписью 'Нет прохода. Опасная зона'.
Макс загнал машину в траву у самого шлагбаума, выложил из багажника два утепленных и два водонепроницаемых термокомбинезона, небольшие рюкзаки, полные разных припасов, две бухты нейлоновых веревок, электрические фонари, фляги с водой и начал цеплять всю амуницию на себя.
– Ну, ты прямо как на войну! Откуда все это? – девушка с плохо скрываемым удивлением смотрела на него.
– Купил в Ванкувере в туристическом магазине. Обычное спелеологическое снаряжение. Переодевайся, – он подал ей теплый комбинезон.
– М-да, я не ожидала, что ты так серьезно подготовишься!
– А ты рассчитывала на туристическую прогулку? – он улыбнулся. – У нас все как у больших мальчиков.
– Ага, я так и поняла, большой мальчик, – Эмма взяла одежду, обошла машину вокруг и стала переодеваться, складывая свою одежду на заднее сиденье.
– Когда будешь готова, бери свой рюкзак и фонарь, и пойдем, – он поправил лямки и двинулся сквозь высокую траву, словно ледокол через зеленное море, оставляя за собой полоску воды, – Я объясню тебе все по дороге. Догоняй меня.
Шли быстро. Миновали старый окруженный лесом разрушенный ангар с провалившейся крышей и полосками заржавленных рельс узкоколейки, заросшей осокой и густыми горными травами. Прошли пролесок с молодыми соснами по сторонам. Покрытие дороги, проложенной многие десятилетия тому назад, на удивление хорошо сохранилась, потрескалось лишь кое-где по краям, да еще заросло пятнами зеленоватого мха, а ям и выбоин не было заметно вовсе.
Поравнялись с башней, бывшей когда-то белой. Время и ветра не пощадили строение, краска отслаивалась от нее пластами вместе с металлом. И вдруг, совершенного неожиданно для обоих, сразу за башней уперлись в бетонированную арку шахтного туннеля, перегороженную внушительным металлическим забором. Остановились, скинув рюкзаки на землю. Макс обошел по периметру добротное ограждение, сваренное из каленых прутьев. За надежным забором лежало жерло черного, пахнущего сырой подземной прохладой туннеля.
– Однако, в лоб не пройти, разве что привалить какое-нибудь бревно с боку и попробовать перебраться поверх прутьев, – он помахал подруге, стоявшей возле башни и глазевшей по сторонам: – Эмма, ну-ка помоги мне! Давай вон ту корягу подтащим.
Вдвоем, пыхтя и ругаясь, перетащили крючковатое бревно к ограде и с трудом перелезли через запертые ворота. Макс отогнул прижатый прут, накинул веревку и привязав ее, сказал:
– Это нам, чтобы обратно вылезать, когда будем возвращаться.
Отдышавшись, остановились, оглядывая снизу величественную арку вырубленную человеком в скале.
– Смотри, тут следы от машины, свежие совсем, – девушка показала ногой на жирный след резины на бетонной плите.
Макс нагнулся, попробовал пальцами камень:
– Мда, не старый. Значит, у нас есть еще одно подтверждение, что мы на верном пути.
Потом зажег яркий светодиодный фонарь, осветив укрепленные проржавевшими металлическими тюбингами стены.
– Пойдем, я кое-что тебе расскажу по дороге. Шахта похожа на высотный многоквартирный дом: в центре дома – основной вертикальный ствол, в стороны перпендикулярно от него отходят по уровням горизонтальные шахты – квершлаги. Глубина рудника четыреста метров.
– Послушай, – перебила она, – но как мы найдем их тут, если они прячутся в этой выработке. Этих самых квершлагов тут наверняка не один и не два, и они длиной в несколько километров. Ты собираешься обходить их все?
– Нет, вот смотри, – Макс расстегнул карман комбинезона, достал свернутую бумагу. – На этом плане схема уровней в шахте. Самый длинный и старый квершлаг на уровне сто девяносто метров от поверхности, его длина около пяти километров. Я хочу начать с него, у меня есть подозрения на этот уровень.
– А ты думаешь, мы туда придем, и там нас встретят с распростертыми объятьями? – вдруг надулась Эмма. – Мне кажется, это авантюра, и мы зря сюда…
– Ну, Эмма, я не собираюсь устраивать подвиги и лезть на рожон. Просто посмотрю.
– А мне кажется, что лезть в шахту это глупость, – и она замолчала, поправляя рюкзак.
– Идем, обсудим потом, – Макс не стал дожидаться ответа сопротивляющейся девушки.
Углубились на несколько сотен метров. Проход был широк и почти сух, вход в шахту остался далеко
