суть. А форма изменчива и непостоянна. Не правда ли, my friend?
— Извините, графиня! Я был крайне невежлив! — искренне смутившийся визитер пытался замять неловкость. — Надеюсь, моя оплошность не испортит наших отношений? Серджи Краевский — к Вашим услугам.
— А где же вы потеряли титул лорда? Он Вам очень к лицу. Так же, как и новая одежда. Но особенно — перстень и шпага.
Сергей с подозрением глянул на графиню, уж больно прозрачен был намек, и попытался ее телепатически прозондировать. Закрытости, как у Лориди, не было, зато появилось ощущение зеркального отражения.
— Не стоит, мой мальчик… — нахмурила брови Луиз. — Истинный рыцарь говорит даме комплименты, приглашает на ужин, а не, скорчив кислую физиономию, лезет щупать при первой встрече.
Лицо Сергея пылало. Он вновь ощутил себя кроликом, очутившимся на пути голодного удава. Как там, в лесу, на Земле. Да и глаза де Форш теперь сияли знакомыми изумрудами. Против нее недозревший демон явно слабоват. После такого признания на душе сразу стало легче. Напряжение спало.
— Имею честь пригласить графиню на ужин. Буду весьма признателен, если получу положительный ответ… Вы пойдете со мной? — последняя фраза совершенно не вязалась с предыдущими. Но здесь Сергей ничего поделать с собой не мог. Ему очень хотелось, чтобы Луиз согласилась. Он вдруг почувствовал, что сейчас решается его судьба. Лицо дамы на мгновенье стало серьезным. Затем Сергей с облегчением увидел вновь расцветающую улыбку.
— Чуть получше, рыцарь, чуть получше… Вы быстро усваиваете урок. Мне уже интересно. А поэтому сделаю Вам подарок.
Знакомая дымка окутала графиню. А рассеявшись, явила взору Краевского стройную и гибкую, как пантера, с высокой грудью и тонкой талией девушку. В золоте ее волос звездами сияли бриллианты. Идеально правильные, возможно, немного восточные черты лица невольно завораживали. Сквозь приоткрытые в озорной улыбке алые губы жемчужинами сверкали безукоризненной формы зубы. Лишь глаза остались те же. Ее тело, казалось, излучает волшебный свет. Иногда такое же впечатление производила Риза. Но она, по сравнению с этой богиней, была лишь милым ребенком.
Но больше всего Сергея почему-то поразило то, что трансформировавшаяся Луиз была обычной девушкой. Он видел поры ее кожи, жилку, пульсирующую на нежной шее, ощущал аромат дыхания. В груди богини, несомненно, билось горячее сердце.
— О-о, — не то выдохнул, не то простонал Краевский.
— Пойдемте, нас уже ждут, — увидев, что кавалер немного пришел в себя, дама царственным жестом подала руку.
Теперь Сергей смог рассмотреть и ее платье. Небесной голубизны, оно подчеркивало достоинства фигуры, щедро открывая плечи графини. На груди всеми цветами радуги переливалось драгоценное ожерелье, но как ни старалось оно, затмить красоту хозяйки не могло.
Лорд-Советник шагал, словно в полусне, рядом с обворожительной спутницей, не замечая ни изумленных взглядов челяди, ни многозначительного шепота за спиной. Он думал лишь об одном: если на него так подействовали метаморфозы Луиз, то что говорить о гостях Альфреда, узревших в тот злопамятный вечер исчадие ада?
При их появлении в зале запала звенящая тишина. Присутствующие застыли, словно восковые фигуры, не в силах шевельнуться, глядя на необычную пару широко открытыми глазами. Но вот магия красоты победила страх, лица-маски ожили. Подобно дуновению ветра, пробежал шумок. Подойдя к принцу, Сергей представил даму, после чего они сели на два свободных места возле Лориди.
Сергей плохо запомнил тот вечер, да и ухажером был никудышним. Говорил и делал многое невпопад. Его постоянно беспокоила мысль, что он упустил что-то очень важное.
Не в лучшем состоянии пребывал и Ригвин. Чужие богини его интересовали мало. То и дело бросая пылкие взгляды на сидящую рядом Таис, не мог дождаться ночи.
Желание будущего Императора (а в том, что принца в самое ближайшее время коронуют, никто из присутствующих не сомневался) было понятно всем. Удивляло другое. Когда проходимка де Трай умудрилась окрутить юношу? Очень многим хотелось открыть ему глаза. Вот только время было неподходящим.
Наконец, Ригвин встал и поднял бокал за друзей, не оставивших его в тяжелые минуты. Все дружно выпили.
Согласно этикету он покинул зал первым.
Провожая даму, Сергей с трудом верил в происходящее. Чувство ирреальности немного отступило, когда Луиз неожиданно сказала:
— Зайдите, рыцарь, в мою обитель. Продолжим знакомство…
Дверь, словно по волшебству, отворилась…
— Динь, динь, динь, — запел серебряный молоточек, ударяясь о резную наковаленку.
— Войдите, — послышалось из комнаты. Узнав голос любимой, сердце юноши дрогнуло, сорвалось с горки и быстро-быстро забилось. Ригвин замер в нерешительности и готов был позорно бежать, но, устыдившись собственного малодушия, решительно открыл дверь.
— О, Ваше Высочество, — не то испуганно, не то восхищенно прошептала Таис, склоняясь в глубоком реверансе. Легкий, полупрозрачный пеньюар, не так давно подаренный Альфредом, подыгрывая хозяйке, от стеснения еще больше порозовел.
Шагнув в комнату, принц и вовсе растерялся. Все нужные слова и решительность в мгновение ока исчезли. Зато вернулись терзавшие душу сомнения.
Не желая более ждать, собравшись с силами, он бросился в бой.
— Несравненная Таис! У Ваших ног не принц, а просто влюбленный юноша. В Вашей власти сделать его самым счастливым на свете или погубить. Вершите свой суд! — и он опустился перед де Трай на одно колено. Не смея поднять взгляд, застыл в ожидании приговора.
Молчание затянулось. Так и не услышав ответа, Ригвин робко посмотрел на Таис. Девушка стояла, прикрыв глаза рукой, ее плечи вздрагивали.
— Что с Вами, любовь моя? Неужели я Вас невольно обидел? — вскочив на ноги, воскликнул Ригвин.
Де Трай, вздрогнув, отшатнулась, остановила влюбленного протянутой ладонью и размазывая слезы по лицу (на котором сегодня не было румян), едва слышным, срывающимся голосом произнесла:
— Ваше Высочество… Я… я горда тем, что смогла привлечь Ваше внимание… зажечь огонь любви и страсти. Не скрою, с первых мгновений нашей встречи я… я полюбила Вас. Для простой, бедной девушки было бы счастьем разделить Ваши чувства. Вверить свою судьбу и жизнь… Я же сделать этого не вправе, я недостойна Вас. — Таис вновь закрыла глаза руками. С трудом подавив рыдания, продолжила: — Скоро Ваше Высочество горько пожалеет о том, к чему сейчас так страстно стремится. И не доведи Бог, станет меня проклинать. А я… я этого не переживу! Великодушно пощадите несчастную девушку! И де Трай рухнула к его ногам.
Ригвин смертельно побледнел, в мозгу рождались картины одна страшней другой. Склонившись к ней, принц изменившимся до неузнаваемости голосом прохрипел:
— Откройте мне свою тайну… Наконец, я приказываю, говорите!
Таис, выдержав паузу, смиренно-печально произнесла:
— Пусть будет так! Лучше Вы узнаете правду от меня, чем из дворцовых сплетен. Обещайте больше не терзать мою душу и строго не судить. Я уже и так наказана судьбой. Обещайте! — И, не давая принцу вставить слово, быстро продолжила: — Я уже говорила, что из бедной семьи. У моих родителей четверо детей и совсем крохотное имение. Я младшая и всегда донашивала одежду сестер, а иной раз ложилась спать голодной. Но мы не горевали до того дня, когда Альфред Аландский, загоняя лань, упал с лошади… Слуги привезли его в наш дом. К несчастью, я ему приглянулась. Услышав отказ, Альфред рассвирепел и пригрозил, что убьет отца и мать, продаст сестер в Та-Милию, а меня возьмет силой. Я знала, что он не шутит… Той ночью…
Дальше Ригвин уже не слушал. Пелена ненависти и горя опустилась на его глаза, закрыла уши.
