психическая болезнь с отчетливыми симптомами психоза, нарушениями мышления, эмоциональными расстройствами и неадекватным поведением. Сознание при этом заболевании не нарушено, как и не изменены многие интеллектуальные процессы, хотя при длительном течении шизофрении нарушается процесс восприятия, а также внимание и память. При шизофрении теряется цельность личности, происходит ее расщепление, утрата дифференциации своего «я», часто возникает переживание, что твои наиболее сокровенные мысли, чувства и действия известны окружающим людям, и они могут влиять на эти процессы». Она лихорадочно стиснула руки. Щеки ее горели. Женя, ее Женя! Неужели… Это конец их семейной жизни, конец его карьеры. Эта болезнь не лечится. Она отбросила учебник на кровать и прижала ладони к вискам. Что же делать? Нужно собраться и выработать план действий. Вдруг еще не все потеряно? В конце концов, диагноз должен ставить профессионал, а не жена замполита.
Лиля еще раз перечитала симптомы и немного успокоилась. Известный ученый – психиатр, написавший главу в учебнике, – предостерегал о поспешности постановки подобного диагноза. При сильном неврозе бывает аналогичное состояние. С содроганием Лиля ждала вечера и прихода Евгения. Когда муж открыл дверь, она кинулась к нему:
– Женя!
Он отстранил ее.
– В чем дело? – Его тон поражал своей холодностью.
– Я разговаривала с женой замполита. Они считают тебя…
Евгений криво улыбнулся:
– Ненормальным, да? Они мне это не раз говорили. А ты поверила…
– Я… – женщина не успела ответить. Сильный удар свалил ее с ног. Последнее, что отразилось в ее памяти, – супруг замахивался, готовясь к новому удару…
Лиля очнулась в больнице. Она с удивлением рассматривала белые стены и потолок с морщинистым слоем побелки.
«Где я?» – промелькнула мысль. Женщина попыталась приподняться и тотчас упала на подушки. Сильно кружилась голова.
– Пить, – простонала она.
– Сейчас, доченька, – послышался родной мамин голос.
Лиля приподняла брови:
– Мама? Что ты здесь делаешь? А что здесь делаю я?
Ксения Николаевна поднесла к губам стакан с минеральной водой:
– Лежи. Тебе нельзя волноваться.
Женщина выскользнула из палаты и вернулась вместе с врачом, Анастасией Ивановной, супругой замполита.
– Ты пришла в себя, – радостно воскликнула жена офицера. – Мы так за тебя волновались!
– Почему я в больнице? – поинтересовалась Лиля.
– У тебя черепно-мозговая травма, – ушла от ответа врач. – Пока что все разговоры запрещены или сведены до минимума. На сегодня хватит. Отдыхай.
Девушка послушно закрыла глаза и погрузилась в тяжелый сон.
Утром она вновь задала интересовавший ее вопрос. Мать молчала и прятала глаза.
– Это Женя? – не успокаивалась дочь.
Ксения Николаевна не выдержала:
– Он, проклятый! Если бы не соседи, не знаю, чем бы все закончилось. Ты уже без сознания была! А он все не мог остановиться.
Лиля закусила губу.
– Что с ним, мама?
– Тоже в больнице, – ехидно заметила Ксения Николаевна, – да только в психиатрической. Давно пора было ему туда переселиться.
Девушка нервно глотнула. Вот и конец ее семейной жизни. Случилось то, чего она страшно боялась, – она осталась одна.
– Полежишь здесь еще три дня, а потом мы с отцом тебя заберем домой, в Санкт-Петербург, – пояснила мама. – Приедешь и займешься разводом. Как ты понимаешь, чем скорее это сделать, тем лучше.
– Да, конечно.
Лиля отвернулась к стенке и тихо заплакала.
Три дня пролетели быстро. Родители увезли девушку в родной город, и она написала заявление о разводе. К ее удивлению, Евгений не возражал. Он подписал все необходимые бумаги, и их браку пришел официальный конец. Лиля со страхом ожидала дня, когда они встретятся в ЗАГСе, однако супруг не явился, сославшись на то, что он лечится в стационаре. После неприятной процедуры молодая женщина впала в глубокую депрессию, из которой ее долго и мучительно выводили в течение многих месяцев. Все это время жизнь казалась ей конченой. Родители не отходили от дочери. Они пытались знакомить ее с молодыми людьми, однако Лиля никого не хотела видеть. Мужчин она боялась, потому что абсолютно в каждом девушка видела своего бывшего мужа и говорила себе, что еще одной трагедии она не перенесет. Евгений долго не давал о себе знать. До Лили иногда доходили слухи о бывшем супруге, переписывавшемся со своими однокурсниками по училищу. Женя вернулся в родной город под Санкт-Петербургом, жил с престарелой матерью и работал в кооперативе слесарем. Вроде бы все у него было прекрасно, и он даже встретил женщину, согласившуюся выйти за него замуж. Иногда от таких новостей Лиля испытывала боль, боль за свою испорченную жизнь. Евгения она не обвиняла. Он ведь не знал о своей болезни и до наступления обострения не был таким подозрительным, мстительным и жестоким. Что ж, дай бог, чтобы он выздоровел окончательно. Лиля и не надеялась его больше увидеть. Когда у нее прошла депрессия, она вновь взялась за учебники и начала готовиться к поступлению в медицинский. Бывший супруг предстал пред ее светлые очи накануне первого экзамена. Переминаясь с ноги на ногу на пороге, он спросил:
– Пустишь в квартиру?
– Конечно. Заходи, – Лиля распахнула дверь.
Женя быстро вошел в коридор:
– Родители дома?
– На работе.
– Тем лучше, – он снял обувь. – Чаем напоишь?
– Да. Иди в кухню.
Он размял руки:
– Замерз. Иногда меня озноб бьет и во время жары. Горяченького выпить в самый раз.
– Садись.
Она поставила чайник и улыбнулась. Ее мама не признавала электрических приборов.
– Тебе придется подождать.
– А я не спешу. – Евгений поудобнее устроился на табуретке. – Не думаю, что мой разговор с тобой будет коротким, но надеюсь на положительный результат.
Лиля наморщила лоб:
– Чего ты хочешь?
– Чтобы ты вернулась ко мне.
Девушка посмотрела на бывшего мужа. На первый взгляд перед ней сидел прежний Евгений: красивый, сильный, мужественный и любящий. Казалось, он действительно вылечился и выглядел совершенно нормальным.
– Врачи дают в отношении меня хорошие прогнозы, – сообщил Женя. – У нас все будет по- прежнему.
– По-прежнему не будет, – она покачала головой. Перед ее глазами пронеслись страшные картины их семейной жизни на Севере, его рукоприкладство. – Я никогда не забуду твоего обращения со мной. Я боюсь тебя, а страх убивает все другие чувства.
Его пальцы задрожали:
– Ерунда! Меня вылечили.
– Нет, Женя.
