— Куда мы теперь пойдём? — спросил он. — Я не знаю другого места, куда можно пойти.
— Гм, — сказал я. — Я тоже не знаю. Эй, вы видели, что случилось?
— Это снова повторилось сегодня вечером. Затем пришли люди с огнём. Они сожгли дом. Они забрали маленького человека.
Я напрягся.
— Серый Призрак забрал Морта?
— Нет, его забрали мужчины, — ответил мальчик.
Девочка сказала мягким голоском:
— Мы играли с другими детьми на берегу реки. Но он привел нас сюда. Он всегда был добр с нами.
Выражение её лица совсем не менялось. Оно было безжизненным, опустошённым.
Мальчик вздохнул, коснулся плеча девочки, снова повернулся и уставился на гаснущий пожар. Я стоял и смотрел на них какое-то время, и заметил, что они становятся всё более прозрачными. Я проверил другие тени. С ними происходило то же самое, в большей или меньшей степени.
— Эй, — окликнул я мальчика. — Ты знаешь сэра Стюарта?
— Большой человек. Солдат, — сказал мальчик, кивая. — Он в саду. За домом.
— Спасибо, — сказал я и пошел искать, исчезнув в сторону дома Морта, а затем, снова прыгнув, в сад.
Задний двор Морта был, как и его передний, украшен скульптурами, тщательно ухожен, декорирован в японском стиле, сдержанно и элегантно. Там было что-то вроде маленького пруда для карпов, в настоящее время заполненного снегом. Были деревья, и множество маленьких бонсай, нежных и каких-то уязвимых. Пожар был достаточно близко и достаточно жаркий, чтобы расплавить любой снежный покров на их веточках.
То, что осталось от сэра Стюарта, лежало в круге на снегу.
Они использовали огонь.
Идеальный круг был расплавлен в снегу, за домом, ближе к задней части двора. Они использовали бензин. Это выглядело так, словно снег всеми способами был расплавлен до уровня выжженной травы. Спирт горит примерно раза в три жарче, чем газ, и быстрее, но он плавит снег достаточно быстро для того, чтобы затопить пламя. Кто-то использовал огонь как часть круговой ловушки — довольно стандартной для тех, кто имеет дело с духами и другими сверхъестественными существами. Дух, пойманный в круг, был фактически беспомощным, не имея возможности сбежать или использовать свою силу за пределами круга.
Дьявольская часть ловушки приходилась на огонь. Огонь реален, даже для духов, и причиняет боль бестелесным существам так же быстро, как созданиям из плоти и крови. Это было одной огромной причиной, по которой я всегда использовал огонь в моей смертной профессии. Огонь обжигает, периодически. Даже практически неуязвимые твари не любят иметь дело с огнём.
Наверное, половина сэра Стюарта растаяла. Большая часть верхней половины тела и его правая рука. Его ноги в основном тоже. Не было никакой крови. То, что от него осталось, выглядело, как завиток бумаги, уцелевший от огня. Края почернели и медленно разрушались.
Самое ужасное было то, что я знал, что он всё ещё жив, или что можно было считать жизнью среди призраков. В противном случае, он бы просто исчез.
Чувствовал ли он боль? Я знал, что если бы я был в его положении, я чувствовал бы. Может быть, я знал, что нет никакой ложки, но если бы дошло до такого, не уверен, что я мог бы отвергнуть столь явную действительность. А может быть, память о боли не была проблемой. Может быть, странная форма боли, причинённая Вечным Безмолвием, показывала мне какое-то духовное подобие. А возможно, огонь — это просто огонь, и сэр Стюарт был просто в очень реальной, очень знакомой агонии.
Я содрогнулся. Не то что бы я мог что-то сделать. Круг, пленивший его, сдержал бы и меня так же легко, как и его. Теоретически я мог бы его разрушить, но для этого мне было нужно физически пронести что-либо через него для нарушения его целостности. Я быстро огляделся и выцепил взглядом прут, выглядывающий из снега в метре от меня. Всё, что мне требовалось сделать — передвинуть его на один метр.
Всё равно, что есть суп вилкой. Я просто не мог взять прут. Моя рука проходила сквозь него снова и снова, сколько бы я ни старался. Я не мог даже пошелохнуть эту клятую штуку.
Я был ещё недостаточно призраком, чтобы помочь сэру Стюарту. Только не так.
— Сэр Стюарт? — позвал я тихо.
Я видел только один его глаз. Он приоткрыл его.
— Хм-м?
Я присел на корточки рядом с кругом.
— Это Гарри Дрезден.
— Дрезден, — сказал он невнятно, его рот скривился в слабой улыбке. — Извините, что не поднимаюсь. Возможно, я что-то не то съел.
— Конечно, — сказал я. — Что стряслось?
— Я был глупцом, — сказал он. — Наш нападающий приходил каждую ночь в одно и то же время. Я ошибся, предположив, что это правда, поскольку атака начиналась сразу после того, как нападающий смог собрать свои силы.
— Серый Призрак, — сказал я.
Сэр Стюарт хмыкнул.
— Он прибыл в сумерках, раньше, чем я бы осмелился выйти на открытый воздух. На этот раз с ним не было толпы духов. Он привёл с полдюжины смертных, и они подожгли дом. Я был способен вывести Мортимера из дома вовремя, но они установили для меня ловушку во дворе. — Одной рукой он показал на круг, в котором лежал. — Морта забрала команда Серого Призрака.
Я нахмурился.
— Эти смертные — они могли слышать Серого Призрака?
— Так точно, — сказал сэр Стюарт.
— Звезды и камни, — буркнул я. — Я едва смог найти в Чикаго двух человек, которые могли бы услышать меня. А этот тип набрал полдюжины? Как?
Сэр Стюарт слегка покачал головой.
— Если бы я знал.
— Мы найдём Морти, — сказал я. — Скажите, как вытащить вас оттуда, а затем мы начнём искать его.
Он полностью открыл глаза, и в первый раз его взгляд сосредоточился на мне.
— Нет, — сказал он тихим голосом. — Я не смогу.
— Давай, — сказал я. — Не говори так. Мы тебя подлатаем.
Сэр Стюарт коротко рассмеялся.
— Нет, чародей. Я утратил слишком большую часть себя. Я держусь так долго, только чтобы поговорить с тобой.
— Что случилось с бытием нашего мира, изменяемым в такт с нашими ожиданиями? Разве это не всё ещё верно?
— В некоторой степени всё так, — сказал сэр Стюарт слабо. — Я бывал ранен и раньше. Лёгкие ранения восстанавливаются довольно просто. — Он указал на своё разрушенное тело. — Но это? Я буду, как другие, когда восстановлю себя.
— Другие?
— Воины, защищавшие дом Мортимера, — сказал он. — Они поблёкли со временем, забывая мало- помалу о своих смертных жизнях.
Я подумал о солдатах, сражавшихся с вражескими тенями и привидениями — молчаливые, суровые, не обращающие внимания на окружающий их мир. Они верно и достаточно умело бились. Но готов поспорить, что они не могли вспомнить, почему они так поступили или за кого сражались.
Я представил сэра Стюарта таким же, как все остальные — полупрозрачный контур, его пустые глаза сосредоточены на чём-то совсем другом. Всегда верен. Всегда молчалив.
