— Как раз думаю о том же, — сказал Баттерс. — Идёте со мной?
— Конечно, — сказал я. — Э-э. Куда?
— В штаб-квартиру, — сказал он.
Из другого кармана Баттерса раздалось шипение и пронзительный сигнал от того, что, оказалось, было портативной радиостанцией дальнего действия. Он поднял её, посмотрел на что-то на небольшом дисплее, и сказал:
— Глазастик на связи.
— Мы ничего не получили в его старом жилище, — сказала Мёрфи усталым голосом. — Что у вас, Глазастик?
— Он прямо сейчас разговаривает со мной, — не без гордости ответил Баттерс.
Он заметно похорошел.
— Превосходно, Глазастик, — сказала Мёрфи, её голос осветился искренней радостью. — Я отправила к тебе несколько теней. Доставь его немедленно.
— Будет сделано, — сказал Баттерс. — Отбой. — Он засунул радио обратно с карман, улыбаясь сам себе.
— Глазастик? — спросил я его.
— Дэниэл как бы дал мне прозвище, — сказал он. — Они поставили меня вести наблюдение, и он поинтересовался, почему они поставили делать это четырехглазого парня. И это приклеилось ко мне.
— Кроме того, у нас шесть глаз, — сказал Боб-череп. — Я пытаюсь убедить его купить мне очки, и тогда у нас будет
Я кивнул, озаряясь пониманием.
— Ты всё ещё работаешь в морге.
Баттерс улыбнулся.
— Много людей слушают нашу передачу. Мёрфи не позволила мне использовать настоящее имя.
— Мёрфи умна, — сказал я.
— Очень, — сказал Баттерс, согласно кивая.
— Это она отдала тебе Боба?
— Да, — ответил он. — Ты был мёртв, только и всего. Она хотела сберечь его на всякий случай.
— Я не обижаюсь, — сказал я, хотя отчасти это был обман. — Я поручил ей решать такие вещи.
— О... эй, отличное перепоручение. И говоря о решении, тебе лучше пойти со мной.
— Мне это подходит, — сказал я, и пошёл рядом с ним. — Куда мы идём?
— В пещеру Бэтмена, — ответил он. — Штаб-квартиру.
— Штаб-квартиру чего? — спросил я.
Он уставился на меня.
— Союза, конечно. Чикагского Союза.
Я поднял брови.
— Что ещё за Чикагский Союз?
— Тот, что он организовал, чтобы спасти город от Фоморов, — ответил Баттерс.
— Он? — спросил я. — Фоморы? Это ещё кто? Кто он?
— Я извиняюсь, Гарри, — сказал Баттерс. Он прикусил губу и опустил взгляд. — Я думал, ты знаешь... Марконе. Барон Джон Марконе.
Глава семнадцатая
Я нашёл пистолет Стью на земле, там, где я его выронил во время борьбы. Затем я последовал за Баттерсом к его машине, старому плимуту Роуд Раннер. [16]Он выглядел ещё хуже, чем мой старый Жучок, когда я его в последний раз видел. Вмятины и царапины покрывали всю его поверхность, некоторые из них выглядели подозрительно, словно процарапанные в металле двумя когтями — но его двигатель работал с впечатляющей, гармоничной энергией. Его номерные знаки гласили: МИПМИП.[17]
— Я, типа, поменял свою старушку, — говорил мне Баттерс, пока я входил прямо сквозь дверь. Я не издал ни звука от дискомфорта. Только не перед Баттерсом. Это нанесло бы непоправимый ущерб моему авторитету призрака.
— На другую старую рухлядь, — сказал я. Мой голос, исходящий из радио, проскользнул вместе с рекламой автомобильных солнцезащитных козырьков.
— Сталь мне больше нравится, чем стекловолокно, — сказал он. — Фоморы и фэйре, по всей видимости, состоят в родстве. Ни один из них не любит касаться металла, если в него добавлено железо.
Череп Боба отдыхал в контейнере, который был установлен в Роуд Раннер на приборной доске — в виде раскачивающейся туда-сюда игрушки, как кукла Пупс.
— Там много крови намешано, — сказал Боб. — Они появились в старые, старые,
Я поднял брови.
— Я ничего не слышал об этом.
— Потрясные вещи, — сказал с огромным энтузиазмом Боб. — Это было ещё до того, как я появился, но я слышал всевозможные истории. Даоин Сидхе, Туата, Фомор, Тилвит-тег, Шен. Эпические альянсы, эпические предательства, эпические сражения, эпические свадьбы, эпический секс.
— Эпический секс? — фыркнул я. — По каким таким стандартам
— И тонны и тонны смертных лохов, которых мы использовали в качестве пешек. — Боб счастливо вздохнул, не обращая внимания на мой вопрос. — Просто нет слов. Это было словно «Властелин колец» и «Все мои дети» [18]сделали ребёнка с Мачо мэн Рэнди Сэведжем [19]и игровым автоматом «Ударь по кроту».
Баттерс фыркнул, представив себе эту картину.
Но... То есть, адские колокола. Кто бы не представил?
— Так или иначе, — выдавил он спустя минуту, — в жилах Фоморов течет много крови фэйре. Я предпочитаю детройтскую сталь вокруг себя, когда езжу.
— Мёрфи говорила что-то про Фоморов вчера вечером, — сказал я. — Я так понял, что они выдвинулись по направлению к городу.
Его лицо стало более замкнутым.
— Супер. Я был занят. — Он медленно выдохнул. — Гм. Послушай, мужик. Это действительно ты?
— То, что осталось от меня, — сказал я устало. — Да.
Он кивнул.
— Гм. Есть проблема с Молли.
— Я видел, — сказал я.
— Ты не видел, — возразил он. — Я имею в виду, Мёрфи сказала тебе, что у неё шарики за ролики заехали, но её проблемы гораздо серьёзнее.
— Что за проблемы? — спросил я.
— Семнадцать человек убиты за последние три месяца, — ответил он ровным голосом.
Я ничего не говорил на протяжении нескольких кварталов. Затем я спросил:
— Кто?
— Подонки, — сказал он откровенно. — В основном. Полицейский, который, возможно, изнасиловал проститутку. Мелкие преступники. Грабители. Она даже не пытается скрыться. Она полностью стала Тёмным рыцарем. Свидетели направо и налево сообщали о высокой женщине, одетой в несколько слоев оборванной, бросовой одежды. В рапортах её через две недели начали называть Леди Оборванкой. Люди называют её по-разному, чтобы посмеяться, чтобы показать ей, они не боятся, но...
