кусочков второго лемура стал медленно падать вниз, вместе с более разноцветными драгоценными камнями.
Высоко в небе раздался страшный вой. Я услышал быстрое трепетание тяжёлых лоскутов одежды. Вторая комета заметалась по небу, очевидно, происходил какой-то воздушный бой, а затем лемур и комета помчались вниз. От их удара гром потряс землю, оставив, правда, снег нетронутым.
Оранжевые огоньки снова стеклись в человекоподобную форму, на этот раз затронув распростёртого лемура. Светосущество падало каплями на голову лемура снова и снова, поражая со скоростью и силой поршня двигателя. В течение десяти или двенадцати секунд голова лемура была расплющена в липкую грязь из эктоплазмы, и его искры света — его воспоминания — и те же странные, крошечные драгоценные камни начали появляться из его разрушенной фигуры.
Светосущество восстало из останков павшего лемура, и его безликая голова медленно и внимательно поворачивалась, осматривая местность вокруг нас.
— Что за чёрт! — сказал Баттерс, его глаза расширились. — Я имею в виду, что, чёрт возьми, это было, парень?
— Расслабься, сахиб, — сказал молодой мужской голос. Он исходил от пламенной фигуры, которая кивнула и отметила несомненное удовлетворение движением рук. — Просто вытряс мусор. Такая чепуха над всеми старыми городами смертных. Останки постчеловеческого существования, как ты бы сказал.
Я просто смотрел. Я не чувствовал, что способен на что-либо ещё.
— Да, да, — сказал Баттерс. — Но он в безопасности сейчас?
— Пока что, — сказало существо, — насколько я знаю.
Баттерс протопал по снегу и глянул на меня. Коротышка был одним из небольшого числа чикагских судмедэкспертов, судебный следователь, изучающий трупы и выясняющий все детали касательно их. Несколько лет назад он исследовал трупы вампиров, сгоревших до смерти в огромном пожаре, начатом кем-то. Он был уверен, что они однозначно не были людьми, и в результате на полгода угодил в психушку. Теперь он более тщательно относился к своей карьере — ну, по крайней мере, так было, когда я ещё не умер.
— Это действительно он? — спросил Баттерс.
Светосущество осмотрело меня невидимыми глазами.
— Я не могу установить что-либо, что могло привести к предположению, что он нечто другое, — осторожно ответил он. — Что не то же самое, если бы мы сказали что это призрак Гарри. Это нечто... большее, чем другие призраки, с которыми мне доводилось сталкиваться.
Баттерс нахмурился.
— Большее чем?
— Чем-то, — ответило существо. — Это означает, что я не уверен, чем именно. Очевидно, чем-то, в чём я не разбираюсь.
— Э-э, призрак, — сказал Баттерс. — Он ранен?
— Вполне ощутимо, — сказало существо. — Но это легко исправить — если ты пожелаешь.
Баттерс, удивлённо заморгав, посмотрел на него.
— Что? Да, да, конечно, я желаю этого.
— Отлично, сахиб, — сказало существо. И оно взвилось и метнулось сквозь ночную мглу, собирая плывущие, мерцающие драгоценные камни из исчезающих останков лемуров. Собрав их воедино, оно преклонило колени рядом с моей головой.
— Боб, — сказал я спокойно.
Боб-череп, прежде мой личный помощник и доверенное лицо, заколебался около меня, поскольку я произнёс его имя. Ещё раз, я узнал его напряжённый взгляд, но если он и увидел что-нибудь, оно не отразилось на его невыразительном лице.
— Гарри, — сказал он. — Откройся. Ты должен восстановить свою сущность этими воспоминаниями.
— Восстановить что? — спросил я.
— Съешь их, — сказал Боб твёрдо. — Открой рот.
Я устал и был смущён, так что было легче просто сделать, как он сказал. Я закрыл глаза, пока он бросал массу драгоценных камней в мой открытый рот. Но вместо того, чтобы ощутить твёрдые драгоценные камни, свежая, прохладная вода текла в мой рот, циркулируя по моему выжженному языку и горлу, когда я нетерпеливо проглотил её.
Боль моментально пропала. Дезориентация начала меркнуть и исчезла. Мои замешательство и усталость поспешили исчезнуть вслед за другими ощущениями, и глубоко вздохнув, я смог сесть, чувствуя себя более или менее в порядке и собранным — именно так я чувствовал себя, проснувшись этим вечером.
Боб предложил мне руку, и я принял её. Он потянул и поднял меня на ноги, как будто я весил меньше, чем ничего.
— Ну, — сказал он. — По крайней мере, ты, кажется, не плохая копия. Я наполовину боялся, что ты будешь безумным подражателем Зимнего Рыцаря с глазной повязкой и козлиной бородкой или чем-то ещё.
— Гм, — сказал я. — Спасибо?
—
— Боб, — сказал Баттерс твёрдым голосом. — Ты выполнил свою задачу.
Боб-череп вздохнул и повернулся, чтобы поклониться Баттерсу витиеватым жестом вежливости, прежде чем снова рассыпаться в облако оранжевых искр, плавно влетевшее обратно в фонарь. Я заметил, что в его корпусе не было ни лампочки, ни батареек, ничего такого — просто череп Боба, человеческие кости, артефакт, принадлежавший давно умершему чародею, который использовал его в качестве убежища, которое могло бы стать пристанищем для сущности духа.
— Эй, Боб, — сказал я. — Не мог бы ты ретранслировать мой голос Баттерсу?
— Этого не требуется, бывший босс, — жизнерадостно сказал Боб. — Учитывая тот факт, что Баттерс в целом чертовски более талантлив в магической теории, чем ты.
Я нахмурился.
— Что?
— Ну, он не обладает и крупицей магического дара, — уверил меня Боб. — Но у него есть
— Боб, — тоном выговора сказал Баттерс. Затем он повозился в кармане своей куртки на меху и извлёк небольшое, старое радио. — Вот, видите? Я попросил Боба пробежаться по вашим заметкам по делу с Кошмаром, Гарри. Боб сказал, что вы создали радио, чтобы он мог общаться через него. Так...
Я едва удержался от того, чтобы шлёпнуть себя ладонью по лбу.
— И не понадобилось таких уж сложных трюков, чтобы превратить его в радионяню. Тебе нужен был всего лишь старый полупроводниковый приёмник.
Баттерс выслушал, наклонив голову к радио, и кивнул.
— Я объяснил концепцию Молли сегодня утром, и она всё сделала за час. — Он помахал фонариком, жильём Боба-черепа. — И я вижу призраков в виде светящихся фигур. Так что я могу видеть и слышать тебя. Привет!
Я уставился на тощего человека и не знал, хочу ли я разразиться смехом или дикими рыданиями.
— Баттерс... ты... ты понял всё это самостоятельно?
— Что ж... нет. Я имею в виду, у меня был наставник. — Он с намёком покачал фонарём.
— Не заставляй меня блевануть, — предупредил его Боб. — Тебе не понравится, если меня стошнит.
— Тихо, Боб, — сказали Баттерс и я точно тем же самым тоном, в точно то же самое время.
Мы оба на мгновение встретились взглядами. Возможно, с его стороны приказ черепу заткнуться был своеобразным собственническим защитным жестом.
— Вы не должны оставаться здесь, со всеми этими официальными типами вокруг, — сказал я.
