слава о том, что их дочь похищена, нежели сама дочь, и когда она сбежала, они наняли специалиста по поиску пропавших детей по имени Ник Кристиан и его ученика Гарри Дрездена, чтобы найти её. И мы нашли. Её не похищали, но Асторы заявили о похищении, и в связи с отсутствием реального преступника, они обвинили Ника и меня. Это стоило нам огромных усилий, чтобы вернуть девочку под опеку родителей без того, чтобы самим оказаться за решеткой. Сразу после, было заведено судебное дело, но судья его аннулировал. Как бы то ни было, дело обошлось Нику в две тысячи баксов.
Ник не хотел браться за это дело. Но я уговорил его. Он хотел оставить всё и сбежать в тот момент, когда я подтвердил, что девочка была на свободе. Я уговорил его убедиться в том, что она в безопасности. Когда мой курс обучения закончился, подарком Ника на мой выпускной было то, что он простил мне те два куска, что я был ему должен.
— Вы были близки с ним? — спросил Ник.
— Он был что-то вроде советчика, — сказал Фитц. — Иногда кажется, будто он стоит прямо возле меня.
Ник хмыкнул.
— Ты вроде его ученика по расследованиям, или как?
Лицо Фитца стало серьёзным.
— Я не волен рассказывать такое.
— Гм, — сказал Ник, кивая, — я слышал, что он взял ученика. Ты недоговариваешь, чтобы скрыть от меня положение дел.
— Да.
— И тебе просто нужна информация? Ты не хочешь, чтобы я работал над этим «в поле»?
— Совершенно верно.
— Ммммм, — сказал Ник. Потом почесал ухо и сказал:
— Да. Наверное, ты прав. Что ещё ты можешь сказать мне про этого парня?
Я скормил Фитцу его следующую реплику.
— Он был сумасшедшим.
Ник фыркнул.
— Все эти чёртовы бандиты — психи. Или хуже того.
— Это в меньшей степени денежно-наркотическо-сексуального-насильственное безумие, — сказал Фитц. — В большей — бросающее в дрожь культовое сумасшествие.
— Хм, — сказал Ник, нахмурив лоб. — Есть одни, которые всё время носят толстовки с капюшонами. Они крутились тут три или четыре года назад. Себя они никак не называют, но банды зовут их Большими Капюшонами. Никто не знает о них много.
— Отлично, — сказал я Фитцу. — Похоже, это те самые мудаки, которых мы ищем. Спроси, где их можно найти.
— Туннель под автострадой Айзенхауэр, в южном конце округа Митпакинг. Другие банды думают, что они психи, раз находятся там, где копы чувствуют себя уверенно, но Большие Капюшоны, похоже, никогда не привлекали внимание полиции. — Он протёр глаза. — И мне не кажется, что они претендуют на какую- нибудь территорию. Это всё, что у меня есть.
— Это потому, что они не являются бандой, — сказал я. — Отлично, Фитц. Пора уходить.
— Спасибо, — сказал Фитц Нику.
— Благодари Дрездена. Никому другому я бы так много не рассказал.
— Так и сделаю.
Фитц секунду сосредоточенно смотрел на Ника, а затем спросил:
— Чем вы здесь занимаетесь?
— Как частный сыщик? — спросил Ник. — Берусь за грязную работу, чтобы держаться на плаву — разводы и прочее. Но, в основном, ищу пропавших детей.
— Давно этим занимаетесь? — спросил Фитц.
— Тридцать лет.
— Нашли кого-нибудь?
— Достаточно.
— Нашли кого-нибудь живыми?
Ник долго и пристально смотрел на Фитца. Затем указал пальцем наверх за спину, где висел ряд портретов на стене.
— Семерых? — спросил Фитц.
— Семерых, — ответил Ник.
— За тридцать
Ник откинулся в кресле и одарил Фитца слабой улыбкой. — Этого достаточно.
— Он сумасшедший, — сказал Фитц, когда мы вышли.
— Да, — ответил я. — И он помогает людям.
Фитц нахмурился и поспешил убраться с территории Вице-Лордов. Он молчал на протяжении нескольких кварталов, и казалось, что он сосредоточился на ходьбе и своих мыслях. В конце концов, он поднял голову и спросил:
— Ты ещё здесь?
— Ага.
— Хорошо. Я помог тебе. Теперь твоя очередь.
— Хорошо, — сказал я. — Поверни направо на следующем углу.
— Зачем?
— Так я смогу познакомить тебя с человеком, который поможет.
Фитц выругался.
— Ты действительно не любишь говорить людям всего, не так ли?
— Я не люблю это, я просто в этом очень хорош.
Фитц фыркнул.
— Значит ли это, что этот парень тоже пьёт?
— Не-а. Он трезв, как священник.
— Прекрасно, — вздохнул Фитц и поплёлся дальше.
Глава двадцать шестая
— Ты, должно быть, шутишь, — сказал Фитц.
Мы остановились перед собором Святой Марии всех Ангелов. Назвать его церковью — всё равно, что назвать озеро Мичиган плавательным бассейном. Он огромен, занимает почти целый городской квартал, и является архитектурным памятником Чикаго. Великолепная постройка, настоящее произведение готического искусства, как внутри, так и снаружи, Святая Мария не раз служил убежищем для людей с проблемами, как у Фитца.
Парень был не в лучшей форме. Мы этим вечером изрядно прогулялись, и к тому же, несмотря на начало оттепели, температура была ещё ниже нуля, и небольшое ослабление мороза не мешало ветру пробиться под тонкую ткань старой куртки Фитца. Худым и долговязым детям хуже всех с началом зимы. Они быстрее мёрзнут. Он согревался движением, но он устал, и я вспомнил, что он, вероятно, не ел с утра предыдущего дня.
Он стоял, прижав руки к телу, дрожал и пытался сделать вид, что ничего не случилось. Его зубы стучали.
— Я знаю здесь одного человека, — сказал я. — Иди к чёрному входу и стучи, пока кто-нибудь не ответит. Спросишь Отца Фортхилла.
Фитц взглянул скептически.
— Чем он может помочь мне?
