Шаги по воде

Стас пожал плечами и сказал:

– За границей есть частные детективы по компьютерным преступлениям, я читал.

– А что бы ты сделал, если бы получил послание… – я замялась, но Стас понял.

– На первый раз ничего. Если этот козел просто балуется, значит, послал не мне одному. Ждет, что ответят… Я бы промолчал, может, отцепится.

– А если нет?

– Если нет, я бы вышел на провайдера или написал бы заявление в органы. Но… скорее всего, Ксения Валентиновна, я бы просто не обратил внимания. Можно еще знаете что сделать? Можно заспамить адрес этого… идиота. Тогда письмо сразу попадет в корзину. Вы и знать не будете. Это я запросто, хотите? С другой стороны, если он все время меняет адрес, то… сами понимаете… Но если не меняет, то имеет смысл. Хотите?

– Спасибо, Стас, я подумаю, – ответила я, решив, что этого делать не следует, так как лучше держать «писателя» на виду.

– А что он вам написал? – не выдержал Стас. – Угрожает?

– Скорее, хулиганит.

– А откуда у него ваш адрес?

– Не знаю, Стас. Мой адрес – не тайна. Он указан на визитной карточке. У всех клиентов есть мои карточки. – «А у кого не было, тот взломал машину», – подумала я про себя.

– Можно ответить, если хотите, – предложил Стас. – Спросить, что ему надо. Но я бы не стал. С психами лучше не связываться.

– Почему ты думаешь, что он псих?

– От компьютера у многих крыша едет. Они как с цепи срываются, будто пьяные. Говорят что угодно – то, чего никогда не скажут на людях, оттягиваются. Я считаю, это или пацаны, или психи. Ну, не в полном смысле психи, на учете, скорее всего, не состоят… Хотя… не знаю. Нормальный человек пугать не будет.

– Откуда тебе известно, что он пугает?

Стас задумался. Потом сказал:

– У вас лицо… такое… печальное. Вы побледнели. Я никогда вас такой не видел. А что он написал? – повторил он, блестя любопытными глазами.

Я усмехнулась и подумала, что побледнела совсем не от этого. И не только побледнела, а еще и синяки под глазами, и щеки запали. Альковные утехи не проходят даром.

– Спасибо, Стас. Я подумаю. – Я проигнорировала его вопрос.

Разочарованный, Стас ушел, а я осталась. Послала письмо на принтер, сложила распечатку, спрятала в сумочку и задумалась. Откуда «иксу» известно об убийствах? С адресом понятно: если это он взломал машину, то взял карточки. Он мог услышать обо мне в передаче Урбана. В душе шевельнулась досада на Александра. Потом этот тип выследил нас обоих, предположил, что ясновидящая – это я…

Стоп, что-то тут не вяжется, сказала я себе. С какого это дива он так решил? Он мог лишь предположить. Скорее всего, так и было. Значит, его электронное послание – пробный камень. Может, он послал свои письма не только мне, а всем женщинам, с которыми видел Урбана. А также взломал их машины. Черт его знает… Стас прав – не стоит ему отвечать. Нужно затаиться и промолчать. Вот! Именно промолчать!

Ладно. Поехали дальше. Самое главное – откуда ему известно об убийствах? Тут не предположение, тут владение информацией. Значит, есть источник информации.

– Нет! – вдруг поняла я, рассматривая ситуацию со всех сторон. – Ему ничего не известно!

Он знает лишь то, что сказал Урбан в своей передаче. Не более. Как Александр там выразился… «Некая ясновидящая помогла раскрыть тяжкое преступление». «Тяжкое преступление» – это, вероятнее всего, убийство. Александр рассказал всему миру, что ясновидящая увидела убийство. «Икса» интересует, увидела я его до того, как оно произошло на самом деле, или после. Его интересует, кто идет за кем – «анапелис» за смертью или смерть за «анапелис». Технология ясновидения, так сказать, его интересует. Только и всего. «Анапелис» – это, скорее всего, ясновидящая. То есть я. Странное словцо, которого нет ни в одной энциклопедии мира. И даже всезнайка Интернет бессилен.

Кажется, я все расставила по полочкам. И приняла решение пока молчать, а там посмотрим. Но мне было по-прежнему неуютно – я как будто стояла в освещенной витрине, а «икс» прятался в темноте. Я невольно поежилась, вспомнив шорох в черной дыре ниши на лестничной клетке. А что, если там прятался «икс»?

Хватит! Так можно довести себя до чего угодно. Нужно почаще повторять, что я сильная, умная, деловая, жесткая… и так далее. И красавица. И любовник у меня экстра-класс. А Стеллу убили, пришло мне в голову. И Динку. А я получила письмо с вопросом… пока.

– Прекрати истерику! – сказала я себе железным голосом. – Если тебе так страшно, позвони капитану Астахову.

При мысли о капитане страх испарился, и я почувствовала привычное раздражение, которое он у меня вызывал. Мне стало легче. Послание показалось дурацкой выходкой эксцентричного почитателя Александра Урбана. Нормальный человек такое смотреть не будет. Да еще ночью. А кто будет? Неврастеник, страдающий бессонницей, полуночник с потусторонними интересами. Одним словом, псих. Приехали туда, откуда начали. Все-таки псих.

Глава 23 Дамская болтовня

Вчера вернулся наконец из испанского вояжа Роман Руденок, мой начальник. Он появился на работе в девять утра – что для него немыслимая рань. Сунул голову ко мне в кабинет, повел взглядом, поздоровался. Упал в кресло напротив стола и уставился на меня. Он загорел и, кажется, поправился. Физиономия стала круглее, и животик обозначился четче. На нем был новый серый костюм и темно- красный галстук, и от него за версту разило любимым одеколоном «Драккар нуар». На физиономии Романа написана озабоченность. Капитан Астахов позвонил ему домой – еще восьми не было – и предложил встретиться. Роман решил предварительно пообщаться со мной, чтобы войти в курс дела.

Убийство Динки вызвало у него чувство досады, но никаких сожалений, хотя бы ради приличия. Роман не стеснялся меня, я будто увидела себя его глазами. Сообщница, которой можно поручить любую грязную работу. Впервые я посмотрела и на Романа не как на вертопраха и бабника – роли вполне анекдотические, вызывающие скорее снисходительный смех, чем возмущение, а как на ленивого, жестокого и продажного самца. Меня передернуло.

Роман ничего не заметил и остался со мной откровенен, как всегда. Его интересовало, знает ли капитан о его отношениях с жертвой. Он задавал вопросы, уточнял, переспрашивал, что за человек капитан Астахов. В какой-то момент я уяснила, чего он боится. Он опасался, что Динка могла оказаться беременной, и кто-то может подумать, будто он, Роман, опасаясь скандала, ее… ну, это самое… заказал. И специально уехал в Испанию, обеспечивая себе алиби.

Тоже мне, аристократ, скандала он боится! Мало того, что дурак, так еще и трус. Еще он боялся, что узнает жена. Лариса с ее понятиями о респектабельности не одобрила бы подобного развития событий. Конечно, она и так все знает, но одно дело знать, что муж развлекается за закрытыми дверями на служебном диване, и совсем другое, когда его любовницу убивают и весь город кричит об этом. А в жену и детей тычут пальцами.

Роман грыз ноготь и дергал коленом. Он потел – даже сквозь удушливый парфюм пробивался едкий запах его пота. Ничтожество!

В одиннадцать позвонила Лариса и предложила пообедать вместе. Ей тоже не терпелось узнать подробности.

При виде Ларисы я еще раз восхитилась ею. Толстая, некрасивая, немолодая женщина с удивительной аурой. На ней был довольно скромный костюм цвета сливы, баснословно дорогой. Сумочка стоила целое состояние. Платина и бриллианты, но в меру. И обаяние незаурядной личности, а также больших денег и безукоризненного вкуса.

– Ксения, – начала Лариса, – я слышала о вашей подруге… Какой ужас! Бедная девочка, я видела ее