Зуев успел посуху выехать на асфальт. Гроза начиналась тщедушная, какая-то вялая. Гром рокотал, но не очень охотно, молнии не сверкали, а вспыхивали, словно подмоченные. Люба не взяла даже плаща, но ей было не холодно между Ивановым и Бришем, хотя оба старательно прижимались к стенкам «Москвича».
— Куда мы едем?
— В Москву! — провозгласила Наталья, пробуя закурить.
— Правильно! — одобрил Бриш. — В столицу всего прогрессивного человечества. Если у Зуева хватит бензину…
Зуев включил дальний свет. Дождевые полосы, веером раздвигаясь по сторонам, поплыли навстречу. Шелест мокрых колес на всех действовал умиротворяюще, но только не на Наталью.
— Славик, ну что ты ползешь как черепаха? — кричала она и хватала его за колено. — Ну, что это такое!
— Наташа, нам надо бы поменяться местами, — Бриш пытался образумить ее. — Ты мешаешь не только мужу, но и водителю.
Бес какого-то полудетского возбуждения через нее вселился и в Любу. Зуев тотчас это почуял и в мальчишеском безрассудстве начал «давить клопа». Бриш многозначительно крякнул. Зуев сбросил газ.
Иванов все еще размышлял о том, куда девался Медведев. Он думал об этом и в то время, когда слушал анекдот Бриша, и когда сам рассказывал анекдот. Таким способом они отвлекали взбудораженную зуевскую жену, но анекдоты, как назло, быстро иссякли.
— Зуев! Обгони хоть этого! Ну умоляю! — кричала Наталья. — Нет, представляете? Миша Бриш ходил в Париже смотреть сексувки, а на Любу у него не хватило валюты! И тут она… Господи, Славка! Так мы до утра не приедем. Пожалуйста, ну покажи, на что ты способен!
— Тебе обязательно надо знать, на что я способен? — спросил Зуев, внимательно вглядываясь в налетающий дождевой веер.
Дождь быстро слабел. Грибная теплая августовская темнота упруго и неохотно отступала перед бегущей машиной.
— Ну, что ты за человек? — Наталья как сорока ерзала на сиденье. — Обгони хоть этого!
Он словно не слышал ее.
— Славка, ты трус!
— Да? — улыбнулся Зуев, не поворачиваясь к жене. — Может быть.
«Москвич», медленно набираясь пылу, вдруг задрожал мелкой едва заметной дрожью. Моторным гулом заглушило шелест резины. В приоткрытое ветровое стекло вместе с влагой и ветром ударил аптечный запах шоссе. Машина летела теперь с ревом, и все, кроме Натальи, сразу замолкли. Зуев, сильнее сжимая челюсти, одним кратким движением руки обогнул красные огоньки какого-то грузовика, но два новых красных огня сразу же замаячили впереди. Он газанул, не выключая сигнал левого поворота, обогнал и эту машину…
«Москвич» гремел, дрожал, и что-то в нем позванивало от напряжения. Но Зуев все еще ощущал запас мощности. Он довел обороты до предела, пытаясь обогнать очередную машину. И уже сравнялся с ней, и шел на полкорпуса впереди, как вдруг в упор, мощно и неожиданно сверкнули встречные фары. Зуев еле успел сбросить скорость, пропустить настигнутого соседа и взять правее. Все замерли, одна Наталья по-щенячьи скулила рядом. Зуев опять настиг идущего впереди попутчика.
Тот явно дразнил Зуева. Оба шли с одинаковой скоростью, но, стоило Зуеву догнать и сравняться, «Волга» сразу уходила вперед на полкорпуса. Какие-то секунды машины неслись бок о бок, но при блеске встречной машины Зуеву снова и снова приходилось сбавлять скорость и уступать. Наталья ерзала на сиденье, вскидываясь то вправо, то влево, то назад. Она то охала, то скулила от обиды и нетерпения. И Зуев пошел на очередную попытку обгона.
— Останови машину, старик! — закричал Бриш. — Я выйду.
Но кричать было поздно. Зуев опять догнал и начал обходить ту же черную «Волгу», которую обгонял несколько раз и так безуспешно. На этот раз встречных не было, и «Волга», к восторгу Натальи, осталась- таки в хвосте! Зуев закрепил успех, проехал километра два на предельной скорости. И вдруг, когда шоссе пошло слегка под уклон и Зуев чуть тормознул, зад «Москвича» начал гулять вправо и влево. Машина молниеносно избочилась, развернулась и, касаясь асфальта всего одним колесом, повисла в воздухе. В следующую долю секунды она доделала разворот и упала на встречную полосу, на все свои четыре резиновых лапы! И замерла, и виновато заглохла.
— Она… Она остановилась сама, Михаил Георгиевич, — сказал Зуев и вылез. — Видите?
Хотя в левом боку все еще докипал холодок смертельного страха, Зуева разбирал странный, не знакомый ему, наверное, мефистофельский смех.
«Волга», которую они только что обогнали, тоже остановилась. Двое в спортивных костюмах, шлепая кедами по мокрому асфальту, приблизились. Один из них обратился к Зуеву:
— Ну что? Доволен?
— Извини, шеф! — сказал Зуев. — Три один в твою пользу.
— Нужна мне твоя польза! — хмыкнул парень и открыл сначала одну дверцу, потом другую. Но оттуда не вылезали. Все трое были скованы страхом.
— Надо откатить, — сказал парень. — Давай! Живо…
Но тут из машины выскочила Наталья и разрядилась перед водителем «Волги» порцией классической ругани.
— Да убери ты свою кочерыжку! — крикнул парень Зуеву. — И скорость надо бы выключить…
Наталья затихла, ошарашенная тем, что ее назвали кочерыжкой.
Зуев сел на сиденье и выключил скорость, парни откатили машину на противоположную бровку. Светила красноватая, казалось, насмешливая луна. Мотор «Москвича» завелся неожиданно быстро. «Волга» уехала. Зуев опробовал тормоза и сцепление, проверил коробку и рулевое. Все было вроде на месте, машина работала…
Иванов и Люба, не посвященные в автомобильные и дорожные тайны, быстро пришли в себя. Но Бриш-то ясно видел, что произошло на дороге.
— Старик, я не поеду, — сказал он. — Лучше уж я уйду пешком.
Наталья расхохоталась. Хмель еще гулял у нее в крови. Она вытряхивала из туфли песок, держась за карман Михаила Бриша:
— Мишенька, ну куда ты пойдешь? Миша, а где мы находимся? Ой, Миша, я так испугалась, так испугалась! Кажется, чуть не уписалась. А ты?
— Наталья, отстань, — сердился Бриш. — Что ты пристаешь к людям?
Зуев дал слово: он не поедет быстрее семидесяти кэмэ в час. Бриш после многих уговоров залез наконец в машину и приказал ехать к нему домой.
— Я угощу вас первоклассным шотландским виски! — шумел он. — В честь нашего приключения…
— А какой масти виски? — спросил нарколог. — Я согласен только на «Белую лошадь».
Иванов напряженно ждал, что скажет Бриш.
— Я не очень разбираюсь в лошадиных мастях, — сказал Бриш. — Увидишь на месте.
Через полчаса Зуев причалил там, где указал Бриш, но притихшая Люба попросила отвезти ее на Разгуляй. Никакие уговоры не помогли. «Я поеду с ней», — твердо заявила Наталья. Зуев пожал плечами и попрощался с мужчинами.
Иванов и Бриш вдвоем поднялись на третий этаж.
Шел двенадцатый час ночи.
— Это жуткая баба! — бормотал Бриш, отпирая дверь. — Когда-нибудь он свернет с ней шею.
— Ты имеешь в виду зуевскую?
— Конечно. Медведевская совсем из другой оперы…
— А в чем разница? — не унимался Иванов. — Еще не известно, кому повезло.
