двадцать лет, я мужик, здоровый и крепкий. Для меня нет ничего невозможного. Ничего невозможного нет! Снег в тропиках, рекордный улов лангуста – я все могу.
«Смогу и это», – подумал я, когда под конец того долгого и счастливого дня вышел на палубу прогуляться перед ужином и увидел, как Дракон молотил боксерскую грушу. Душевно молотил, с веселой молодецкой злостью. Брезент, упруго набитый песком, гудел и трещал под тяжестью его ударов.
Я подошел и встал рядом, Дракон едва удостоил меня взглядом. «Женские курсы, набрали кого попало…» – вспомнились его обидные слова.
– Может, спарринг попробуем, – предложил я.
Дракон прекратил колотить грушу, обхватил ее рукой, чтоб не раскачивалась, и повернулся ко мне.
– Чего-чего?
– Спарринг, – повторил я.
– С кем? – не понял боцман.
– Со мной! – говорю.
Дракон аж крякнул от удивления, потом смерил меня насмешливым взглядом.
– Так мы вроде в разных весовых категориях. – Он и вправду был меня килограммов на двадцать потяжелее.
– Ну и что, что в разных, – говорю, – боишься, что ли?
Тут он расхохотался: – Во дает! Ну давай, коль жизнь не дорога, тащи перчатки!
Я побежал за перчатками к Трояку. Тот, как узнал, зачем они мне нужны, подскочил с койки. Спарринг? С Драконом? Ты что, спятил? Но перчатки дал и даже засобирался со мной на палубу, пожертвовав священным предвахтенным сном. Трояк и Дракон недолюбливали друг друга, поэтому третий помощник проявил к поединку живейший интерес. Вообще, правильно, – говорил он, натягивая брюки. – Не так страшен Дракон, как его малюют. Удар у него поставлен, но техника слабовата. На сельских дискотеках практиковался.
– Слушай сюда! – продолжал Трояк, когда мы уже вышли на палубу, он помогал мне завязывать перчатки и нашептывал на ухо. – Он уже порядком подсел, видал, потный какой, дыхалка у него ни к черту. Главное – не пропусти на первых секундах. Помотай его. Работай ногами, двигайся. Пусть за тобой побегает. Бьет он правой, но и левую из виду не упускай, засандалит – мало не покажется. Ты сам правша или левша? Левша? Ну конечно, при такой-то фамилии. Это очень хорошо! Это твой козырь. Только сразу его не выкладывай. Прибереги. Работай только наверняка. Он раскроется, обязательно раскроется. Помотаешь его, он психовать начнет и про оборону забудет. Тут ты своей левой и выстрелишь.
Вокруг нас стали собираться зеваки. Погода стояла хорошая, поэтому прогуляться перед ужином высыпали почти все свободные от вахты. На меня смотрели с любопытством и жалостью, будто я уже лежу на палубе с окровавленным лицом в глубоком нокауте.
Я спокойно разминался, не обращая внимания на эти взгляды. Боксом я занимался два года в детско- юношеской спортивной школе. Это был неизбежный этап в жизни любого илимского мальчишки. Сначала бокс или самбо, а лучше и то, и другое. А потом хоккей или лыжи. Своим юношеским хоккеем и лыжами наш Илимск славился на всю страну – были даже свои олимпийские чемпионы, ну а бокс и самбо – это что-то вроде обязательной программы, ведь надо же было мальчишке гулять во дворе и общаться со сверстниками. Город, поблизости от которого находилась огромная зона всесоюзного значения, отличался суровыми нравами. Драться приходилось, не так чтобы очень часто, но по-настоящему.
Трояк вызвался быть рефери. Он отстранил напиравших зрителей, освобождая место для боя. Готовы? Он весело посмотрел сначала на меня, потом на Дракона. На центр! Пожмите руки! Я протянул обе руки вперед, Дракон коснулся своими перчатками моих, я поймал его взгляд. Высокомерного презрения там уже не было. В глубоко спрятанных колючих боцманских глазах я разглядел что-то похожее на озадаченность, он не понимал, что происходит.
– Бокс! – скомандовал Трояк.
Зрители возбужденно загалдели, радуясь неожиданно свалившемуся зрелищу. «Давай, студент! Гаси его!» – раздались выкрики, откровенно насмешливые. Я встал в защитную стойку, попрыгал, подобрал правильное положение ног, чтобы учесть качку. Боксировать на качающемся ринге мне еще не приходилось. Тренер в школе учил все время смотреть противнику в глаза, наперед прочитывать по глазам любое его намерение. Взгляд боцмана стал холодным и собранным – взгляд опытного бойца, прочитать в нем можно было только одно: шутки закончились. Стойку он выбрал открытую, руки на уровне груди, и сразу же пошел в атаку. Я легко ушел от первых ударов, просто отпрыгнул. Боцман выпрямился, смахнул рукой пот со лба, и снова попер на меня. Перчатка просвистела над самым ухом, я едва успел отскочить, но и успел ужалить правой в ответ. Для Дракона этот удар был, как слону дробинка, но публика заметила, и я получил новую порцию одобрительно-насмешливых выкриков. «Место! Дайте же место, черти!» – Трояк распихивал зрителей, которые норовили вторгнуться на «ринг». Место было необходимо, потому что мне приходилось много перемещаться. Со стороны, наверное, казалось, что я просто убегаю от Дракона, зрителей это веселило, но я все делал правильно. Я это понимал, и Дракон это понимал. Дыхание его стало тяжелым и сбивчивым, пот катил с него градом и заливал глаза, время от времени он смахивал пот рукой. Такой вот момент, когда он вытирал глаза и на долю секунды терял меня из виду, я и выбрал для будущего удара. Дракон пер и пер вперед, выпад за выпадом, я успешно уходил. Или удирал, как казалось зрителям. Дракон вытер пот. «В следующий раз! – подумал я. – Будет вытирать – ударю!», и начал сжимать и разжимать пальцы в левом кулаке, словно накачивая его энергией. Я внимательно следил теперь уже за кустистыми бровями Дракона, как они постепенно набухали потом, как первые ручейки устремились вниз, как мокрые ресницы заморгали чаще, потому что их заливало. «Еще немножко, еще секунда, сейчас его правая рука пойдет чуть в сторону и вверх, вытирать пот, приготовься!» – настраивал я себя. Правая рука Дракона пошла в сторону. «Сейчас!» – скомандовал я. Резко перенес тяжесть тела на опорную ногу, устремился вперед, чтобы вложить инерцию в свой главный удар, в этот момент увидел глаза Дракона, и в мозгу у меня вспыхнуло: «Ловушка!». Боцман поймал меня, обманул. Он специально изобразил, что хочет вытирать глаза от пота, потому что понял, что я буду бить в этот момент. Я увидел, как его рука вместо того, чтобы идти вверх, пошла вперед, и чудовищный кулак, увеличиваясь в размерах, приближается к моей голове, я подогнул ноги, пошел вниз и вправо, надеясь уйти от удара. И почти ушел. Почти. Мне показалось, что я слету наскочил на бетонную плиту, точнее, бетонная плита на огромной скорости сама трахнула меня по касательной в лоб. В глазах потемнело, доски палубы, неожиданно близкие, искривились параболами, я увидел перчатки, совсем близко от лица, зажмурился, ожидая нового удара, но перчатки остались неподвижными, до меня дошло, что это мои перчатки. «Брэк!» – услышал я далекий голос Трояка, потом увидел его обеспокоенную физиономию уже рядом.
