Ефросинье Трофимовне. Приход человека в милицейской форме переполошил старушку. Она засуетилась, не зная куда его посадить. Успокоил хозяйку и попросил объяснить, не было ли у нее той осенней ночью кого-нибудь.
— Так это же племяш мой, — оживилась Ефросинья Трофимовна. — Я еще со страху чуть не умерла. Стучат в окно, открывай, кричат. Кто, спрашиваю. Да, Ванька, мол. Зажгла свет, распахнула дверь, он: штаны порванные, ноги в крови. Меня, говорит, кобель хватанул. Шел мимо, а он, окаянный, ни за что ни про что кинулся.
— А как фамилия и где живет ваш племянник?
— Сидоркин ему фамилия. Его отец, мой брат, значит, пьяницей горьким был, пил, пил и допился, что сгорел от нее, проклятой. А мать еще раньше померла. Избенка-то у них через пять дворов от меня, точно сарайчик, и внутри пустая. На подпорках держалась. Взяла я к себе Ванюшку, жалко стало, и жил он у меня, а потом вижу: плохи дела — работать не хочет ни дома, ни в колхозе, стал гулять, драться. Терпела, терпела я его выходки, но скоро мне надоело: иди, Ваня, с моего двора, приказала, раз меня не слушаешь. Так он в райцентр к одной, Феньке Солошиной, перебрался. Она в быткомбинате работает…
Теперь Александров знал, кого надо искать и где. Вернулся в Волчанск под вечер, отыскал квартиру Солошиной. На стук вышла женщина лет тридцати. Следом за ней маленькая девочка.
Виктор представился, с разрешения переступил порог, огляделся. Небольшая кухня, комната. Скромная мебель, ничего лишнего.
— Фаина Сергеевна, — назвала себя хозяйка. — Нравится обстановка? Что ж, ведь я одна с ребенком осталась.
— Давно разошлись?
— Шестой год пошел. Все эти годы супруг мой бывший прячется, чтобы дочке алименты не платить. Только найдут его, получу какую-нибудь полсотню, а он снова срывается с места, колесит по городам.
— Так напишите в райотдел подробное заявление, и мы возбудим уголовное дело. Но вы, Фаина Сергеевна, слышал я, замуж собираетесь, а может быть уже и вышли. Надеюсь, ваш новый выбор более удачен?
— Кто вам такое сказал? — вспыхнула она.
— Слыхал, что с Иваном Сидоркиным судьбу связываете.
— Лучше одной весь век мыкаться, чем за такого баламута выходить. Лентяй он, да и без водки ни шагу. Ни разу трезвым не заявлялся. Ревновал, грозился все. Слава богу, на Камчатку укатил.
— И давно он туда подался? — упавшим голосом спросил капитан.
— Вылетел позавчера. Сказал, что будет работать на рыбных промыслах. Представляю себе. Напьется, и за борт. Туда ему и дорога.
Не ожидал такого оборота Александров. Всего на два дня опоздал, и вероятный преступник ускользнул, да так далеко. Что же предпринять? Да и причастен ли вообще Сидоркин к преступлению? Интуиция подсказывала ему, что Солошина говорит правду о своих отношениях с Иваном. Решил выложить ей все начистоту. Как она отреагирует?
— Фаина Сергеевна, я буду с вами предельно откровенным. Мы разыскиваем этого человека по подозрению в убийстве сторожа, о котором вы, конечно, слышали. Не говорил ли он вам что-нибудь об этом? Не торопитесь, вспомните хорошенько.
Она опустила голову, закрыла лицо руками.
— Неужели он мог такое сделать? Какой ужас! Он почему-то еще с декабря опасался, что за ним придут. А уезжая, признался, что попробует жить на Камчатке без прописки.
— Какова причина столь поспешного отъезда?
— Честное слово, не знаю.
— Не оставил ли вам своей фотографии?
Хозяйка подошла к серванту, открыла дверку, извлекла из стопки различных бумаг небольшой снимок.
— Возьмите.
Александров взял его в руки. С нагловатой ухмылкой колюче глядел на него коротко остриженный парень лет двадцати.
— Да, не Аполлон, конечно, — пошутил капитан, — но для штормовой погоды внешние данные не так важны. Кстати, были у него сапоги?
— Да. Он их отправил еще до отъезда.
Оперуполномоченный попрощался с женщиной, поблагодарил за содействие и, несмотря на поздний час, поспешил в райотдел. Зайдя в паспортный стол, обрадовался, что застал сотрудника, который подтвердил, что Сидоркину действительно были оформлены документы на въезд в Камчатскую область по приглашению рыбоконсервного комбината. На другой день, отправив в областное агентство «Аэрофлота» телеграфный запрос о дате вылета, он зашел к начальнику райотдела. Кизименко внимательно выслушал Виктора.
— Я считаю, — сказал подполковник, — что если ответ будет положительным, то надо просить разрешение УВД об откомандировании нашего сотрудника на Восток.
Участковый Колесников шел вечером по центральной улице села. О чем бы он не думал в эти дни, из головы не выходило главное: кто мог совершить преступление? На его участке и без того осложнилась обстановка, а тут еще убийство.
Вот и Дом культуры. В окнах темно, освещен лишь кабинет заведующего. Решил зайти, поговорить. Заведующий клубом играл в шахматы с местным сторожем.
— Что это у нас так тихо? Ни кино, ни концерта, ни танцев?
— С планом мероприятий давно справились. А перевыполнять нельзя, — разоткровенничался завклубом, — а то райотдел кинофикации потом так навалится, что запаримся.
— Вам бы в лавочке торговать, а не культуру поднимать, — в сердцах бросил участковый.
Заведующий пытался оправдываться, но Колесников уже не слушал его. Давно созрела мысль поговорить об этом горе-специалисте с председателем поселкового Совета. Иначе молодежь может распуститься. Недавно молоковоз угнали.
Свежи были воспоминания об этом. Колька Клязьмин, Петька Бондарь и Игорь Стрельченко, самый младший в компании, которому едва исполнилось четырнадцать лет, пришли посмотреть кино. А на дверях Дома культуры замок. Стали размышлять, чем бы заняться. Клязьмин как самый старший предложил зайти в магазин и купить вино. Взяли бутылку портвейна. Охмелевший Бондарь подал мысль:
— К девчатам бы в Павловку смотаться. Да на чем?
— А вон транспорт, — Николай указал на стоящий неподалеку молоковоз.
Забрались в кабину. Рванув с места, понеслись по дороге. Заводила Клязьмин лихо нажимал на газ. И вдруг прямо впереди появилась машина. Шофер встречного бензовоза в последний миг успел выскочить на обочину и тем избежал столкновения. А разгулявшейся троице хоть бы что, не поняли даже, что им грозило.
Только к утру вернулись угонщики в Долиновку…
Разбираться пришлось ему, капитану Колесникову. Все было принято во внимание: нарушение правил продажи спиртных напитков в магазине, халатность шофера, оставившего автомашину без присмотра. А потом учли и возраст правонарушителей. Словом, завмаг и водитель были привлечены к административной ответственности, а родители подростков оштрафованы. Тогда-то участковый и познакомился поближе со всеми тремя парнями. Но многое о них он не знал. Очень многое, к сожалению…
С раннего детства Игорь мечтал о тайге. Сидя на уроках в школе, он часто клал перед собой карту и мысленно переносился в глухие сибирские дебри. Вот он живет в маленькой избушке на берегу тихой речки. У него ружье, запас патронов и, конечно же, шустрая лайка. Летом он питается рыбой, дичью, ягодами и грибами, готовит запас пищи на долгую суровую зиму. А когда тайга укутается снегом, он пойдет на медведя. Одно беспокоило. От одиночества чего доброго и говорить разучишься. И он решил, что поведает
