— Фу, какой ты. Дай еще посмотреть.
Он протянул ей нож и достал газету, подобранную в пещере. Она была запачканная, но, похоже, ее просто, не разворачивая, использовали для того, чтобы на ней сидеть.
Марк аккуратно открыл первую страницу. На землю выпал и полетел, подхваченный ветром, какой-то листок.
— Держи его! — крикнул Дине Марк, кидаясь вдогонку.
Он страшно разозлился на себя. Если сейчас ветер подует сильней и унесет, возможно, важную улику, ничего уже не изменить. Иголку в стоге сена не найти, и не найти маленький клочок бумаги в горах.
К счастью, ветер бросил бумажку в ближайшие кусты и стих. Тигриным прыжком достигнув куста, Марк схватил и крепко сжал находку в пальцах.
И этот его отчаянный прыжок оказался весьма кстати. Как только листок оказался в его руках, снова подул сильный ветер, подхвативший старые листья граба и в мгновение ока унесший их за пределы видимости.
— Поймал? — подбежала Дина. — Оно хоть стоило того?
— Сейчас узнаем.
Марк всмотрелся в полинявшие строки.
«Миша, завтрак на столе. Поешь и действуй дальше по плану. Папа будет ждать тебя на границе. Ты знаешь, в каком месте».
— Ух ты ж ёшкин кот! — не сдерживая эмоций, воскликнул Марк. — Да, Дина, это стоило того!
Глава 16
На углу улицы Воровского и Зеленого переулка, когда Дина и Марк чувствовали себя почти уже дома, перед ними возникла цыганка.
— Дай руку, погадаю, — сказала она, протягивая сухую морщинистую ладонь.
Дина испуганно обернулась. Цыганки не трогали ее, почему-то обходя стороной, и эта тоже смотрела сейчас не на нее, а на Марка.
— Спасибо, я не люблю, — сухо ответил он.
— Дело важное вскоре тебе предстоит. Переживать очень будешь.
— Вот велика тайна, — скептически усмехнулся Марк. — Да у каждого человека может быть дело, из- за которого он нервничать будет. Никакой конкретики, так любой может.
— Э-эх, — покачала головой цыганка, — бойко говоришь, а на душе камень лежит. У каждого дело может быть, говоришь? Да не каждый в том деле проиграет. А ты в гордыне своей унижен будешь.
Марк побелел.
Цыганка, не торопясь, встряхнула юбками и пошла вниз по улице.
— Стой, — опомнился Марк. Он торопливо выхватил из портмоне деньги и попытался сунуть ей в руки. — На, возьми. Только скажи, сделать что-нибудь можно будет? Чтобы то, что ты сказала, не сбылось?
Цыганка усмехнулась и убрала руки за спину.
— Сможешь гордыню свою смирить — победишь. Не сможешь — в ад попадешь.
И она пошла дальше, неторопливо покачиваясь и спрятав руки в пышные складки юбки.
— Она у вас что-нибудь взяла? — подбежал к нему полицейский. — Деньги выклянчила?
— Н-нет, — заикаясь ответил Марк.
— Эй, Зульфия! — бросился за ней полицейский. — Я тебя предупреждал? Я тебя просил в моем районе не появляться?
— Отстань, ничего я не брала, — огрызнулась цыганка.
Дина тронула Марка за локоть:
— Пойдем домой?
Он кивнул.
Уже дома Дина нарушила молчание, осторожно проронив:
— Не бери в голову, Марик. Обычные цыганские приемы. Она просто хотела тебя запугать.
— Ты сама-то веришь в то, что мне говоришь? Обычно ты более чувствительна ко всякого рода предсказаниям.
— А чего ты на меня-то злишься? — обиделась Дина. — Будто это я наговорила тебе кучу всякой чуши. Она случайно нащупала болевую точку и стала на нее давить. Просто чтобы развести тебя на деньги. Ты же вон как модно одет. А от денег отказалась — так увидела, что к нам участковый спешит. Их тут гоняют сильно. Цыганок в смысле.
— Пойдем есть, — буркнул Марк, состояние которого хорошо можно было описать известным анекдотом: «Серебряные ложечки-то нашлись, но вот осадок остался».
ПРОТОКОЛ
— Учитывая личность обвиняемого, его плохие характеристики и общественную опасность содеянного, настаиваю на максимальном сроке наказания по данной статье — пятнадцать лет лишения свободы.
Слова прокурора эхом разнеслись по залу, а народ возбужденно загудел.
— Требую соблюдения порядка, — повысил голос судья. — Речь предоставляется адвокату защиты.
Марк встал:
— Уважаемый суд! В настоящий момент я готов предоставить материалы и информацию,
