прохлаждаться. Потом отдохнем, когда разберемся со всем этим.
Катерина тоже нахмурилась.
–?Да знаю я, знаю… Сама бы с вами поехала… Может, и вправду? — вскинулась она.
–?Не надо, — твердо ответил Тарас. — Мы сами должны. Только не сердись, не обижайся. Но, правда, самим нам надо, я чувствую…
–?Хорошо, — подумав, сказала Катя. — Только вы мне звоните, если что. Нет, в любом случае звоните! Я и подскажу что, может, да и вообще — переживать ведь буду. — Она встала, скрылась в соседней комнате, которую отделяли от той, где сидели они, лишь цветастые ситцевые занавески, и вернулась с листком бумаги в руке. — Вот номер. Позвонишь? Правда ведь?
–?Спасибо, — взял у нее и спрятал в карман листок Тарас. — Позвоню. А сейчас мы поедем. — Он вдруг задумался и озабоченно спросил: — А на чем мы, кстати, поедем?
–?На том же автобусе, что и приехали, — ответила Катя и посмотрела на часы. — Он как раз через полчаса возвращаться будет.
–?Через полчаса? — подхватился Тарас. — Замечательно! Слушай, Кать, ты, конечно, извини за наглость, но, может, соберешь нам в дорогу чего-нибудь? Ну, хлеба краюху, пару яиц вареных…
–?Ну чего ты извиняешься? — с обидой в голосе сказала Катерина. — Конечно, соберу. И яиц, и пирожков с шаньгами дам. — Обида как промелькнула, так и исчезла, и Катя улыбнулась: — Осталось еще немного, не переживайте. Жаль, ничего существенного не успеть, а то бы и курочку запекла.
–?Не надо, не надо ничего существенного, — замахал руками Тарас. — Нам же недолго ехать. — Затем он помялся и с каким-то странным выражением лица сказал: — В общем, вы собирайтесь, а я сейчас, быстро… схожу тут в одно место…
Он кивнул и, не дожидаясь ответа, быстро вышел из комнаты.
–?Куда это он? — подняла Галя на Катю удивленные глаза.
–?Да куда ж… — вздохнула та. — На бабкин дом посмотреть хочет, детство вспомнить.
–?А там живет кто-нибудь сейчас?
–?Отец там его живет, — тихо сказала Катерина. — Еще женщина его… ну, гражданская жена вроде. Правда, сам дядя Артем… Ну, ты и сама знаешь… Правда ведь? — тут Катя подняла вдруг на Галю повлажневшие глаза и произнесла едва слышно: — Только… мне кажется, что жив он. Чувствую я. Но Тарасу ты пока не говори, мало ли… Зачем напрасно обнадеживать?
–?Не скажу, — пообещала Галя. — А что ты вообще про все это думаешь?
Катины глаза быстро высохли, и блеск их стал уже не влажным, а стальным. Губы поджались, брови сошлись на переносице.
–?Я не знаю, что это такое, — очень серьезно сказала она. — Но мне это не нравится. Слишком непохоже на что-то знакомое: наговор, сглаз, гипнотическое внушение… На последнее похоже, но нет, не оно. Там нет связи между гипнотизером и… пациентом. А у вас — словно канал, словно прочная нить уходила куда-то. Но канал — тоже странный. Как будто закрытый. Похоже, он открывался, лишь когда вы спали. Или в любом другом случае, когда сознание отключалось.
–?Как у меня в автобусе, — вставила Галя.
–?Да нет, как раз в автобусе ты нормально заснула. Но вот то, что к тебе подключилось по каналу… Оно-то как раз, похоже, безумствовало. Потому связь не прекращалась, пока я эту нить между вами не разрубила.
–?Оно? — переспросила Галя. — Ты сказала — оно? Что это значит?..
–?Не знаю, — еще сильней нахмурилась Катерина. — Правда, не знаю. Это было что-то… необычное, страшное, чужое…
Галя невольно сжалась и почувствовала, как кровь отливает от головы. Еще немного, и она бы грохнулась в обморок. Но Катя вовремя заметила это и подскочила к ней:
–?Нет-нет, успокойся! Прости, прости!.. Я болтаю, сама не знаю что… Конечно же, это всего лишь человек, простой смертный. Ну не совсем простой, очень сильный медиум, я о таких и не слышала. Но он точно смертный! Ты знаешь, до меня только сейчас дошло, когда ты чуть не… Он потерял сознание! Да-да, упал в обморок во время «сеанса». Потому ты и видела его бред, потому и связь не могла прерваться… А раз он может терять сознание — значит, он так же слаб, как и все люди. Значит, вы сможете его победить.
–?Мы победим, — стиснув зубы, процедила Галя. — Мы обязательно победим эту гадину. Ведь он и Костика… моего сына… Он хотел его убить!
–?Да, знаю, — кивнула Катя. — Тарас мне все рассказал.
–?Всё? — выделила Галя.
Катерина снова кивнула. Потом неуверенно подняла руку и положила ее на Галино плечо.
–?Галя, — осторожно сказала она. — Я понимаю, это не мое дело, но это очень важно. Понимаешь, очень! Когда я… «лечила» тебя, я невольно… поверь, на самом деле невольно, иначе мне было не справиться, узнала кое-что о тебе. Насчет Тараса.
Галя вздрогнула:
–?Что? Что ты узнала?..
–?Да ты ведь и сама знаешь — что. Только ты не хочешь почему-то в это верить, боишься этого…
–?Уже не боюсь, — опустила голову Галя.
–?Правда? Тогда хорошо. Тогда я спокойна. Потому что только это может спасти вас. Против этого все бессильно… — Катерина замолчала, набрала в грудь воздуха и выдохнула почти со всхлипом: — Ты люби его, Галя! Всегда люби его. Он этого достоин, правда ведь?
–?Правда, — с трудом проглотила застрявший в горле ком Галя.
–?Ведь он… — Катя тоже судорожно сглотнула. — Ведь он так любит тебя, если бы ты только знала!
–?Я знаю.
–?И сына твоего он очень любит. Как родного, поверь мне. Он умереть готов ради вас.
–?Он это тебе тоже сказал?
–?Ты что? — округлила глаза Катерина. — Он мне вообще ничего про это не говорил! И ты, смотри, ему не проболтайся насчет моих слов. Просто мне тоже пришлось его немного… «полечить». Он сам попросил. И я у него такой же, как у тебя, канал обнаружила. И тоже перерубила. Ну, а во время этого…
–?Невольно… — подсказала Галя и улыбнулась.
–?Ну что ты смеешься, — пихнула Галю плечом в плечо зардевшаяся Катерина. — Правда же — невольно!
–?Да верю, верю, — приобняла Галя девушку за плечи. — Значит, любит, говоришь?
–?Еще как любит! — вздохнула Катя.
–?Послушай… — Галя не хотела это спрашивать, но слова без ее разрешения все-таки слетели с языка: — А ведь ты его тоже любишь?..
–?Да ты что?! — Катя вспыхнула так, что от ее щек, казалось, можно растапливать печь. Болотного цвета глаза вдруг стали почти изумрудными, и Галя залюбовалась произошедшим с девушкой изменением. — Что ты говоришь?.. Это же все глупости были детские! Шестнадцать лет прошло…
–?Да ладно, я просто так, — поспешила сказать Галя, стараясь удержать рвущуюся к губам улыбку.
Наступило неловкое молчание. Молчали они долго. И думали, скорее всего, об одном и том же.
Тишину нарушила Катя.
–?Только ты люби его, ладно? Всегда люби. Очень люби. Несмотря ни на что…
–?Разве можно любить как-то иначе? — ответила Галя. И опять спросила то, о чем говорить зарекалась: — Скажи, а ты приворожить любимого можешь?
–?Могу, — просто ответила Катя. Будто ждала этого вопроса с самого начала. — Наверное, могу. Не пробовала никогда. Ведь это уже не любовь будет, а суррогат. Правда ведь? Мне такая не нужна.
–?Мне тоже, — заглянула Галя в зеленые до сих пор глаза Катерины.
