— Какую максималку, Дима? — возмущалась сзади Морозова. — Вам экзамен сдавать через неделю, а ты не можешь определить неисправность!
И следом начинала пудрить ему мозги с новой силой. Впрочем, несмотря на титанические усилия неутомимой наставницы, означенный Дима всё же сдал экзамены, и вопреки всем наставникам и предохранителям спокойно трудился себе на двадцать седьмом маршруте.
Следом за ним нарисовались ещё два несуразнейших персонажа. Толстый и тонкий как у мистера Чехова. Про тонкого я вам подробнейшим образом поведаю чуть позже. С ним особая история. Он работал на трамвае долго, да и сейчас насколько я в курсе, продолжает пыхтеть. С ним я также пересекался множество раз. Ездил он по двадцать восьмому маршруту. Пренеприятнейший тип, признаюсь. А вот про толстого расскажу прямо сейчас. Благо он нас и «вклинил» по настоящему на тему того как следует относиться к учёбе в комбинате, дабы не получить по сопатке, не вылететь оттуда гильзой, и не напрягаясь закончить.
— Перво-наперво, запомни, — внушал он мне, закуривая сигарету, несмотря на возражения Морозовой, и зажав её в жёлтых зубах, — самое главное для вас это правила дорожного движения! И даже не они сами как таковые, а эти сраные карточки. Понял?
— А как же механика, электродинамика, ПТЭ и прочее? — спрашивал я, внимательно слушая собеседника.
Звали его вроде Алексей.
— Да это всё чешуя! — воскликнул толстый расхлябанно развалившись на двух задних сидениях. — Это всех там вытянут. Тройбаны расставят и выпрут. Не ссы. А вот правила дорожного движения придётся сдавать на компьютере. У ментов. Тут уж при всём большом желании три очка не нарисуют. Завалишься и труба.
— Ясно, — кивнул я, намотав на ус, — значит, все эти механики учить можно так себе, а вот…
— Какое «так себе»? — бесцеремонно перебил меня Алексей, выпуская кольцо дыма вверх, — вообще учить не надо! Забей! Говорю тебе — только ПДД. И только. На остальное вообще внимания не обращай — вытянут.
— А ПДД — тоже ведь знать надо. Там знаки эти, какой, где и сколько действует, на сколько метров…
— Да ты чего, хреновня это всё! — махнул рукой мой собеседник. — Вон у нас никого вообще не было за всё время обучения. В самом конце дали этого бородатого придурка — Петуха. Он вышел в середину и стал нам зачитывать ересь несусветную. Потом спросил, типа, въехали? Мы ему типа, въехали. На том и кончилось. Этот хрен ещё нам какой-то бредовый экзамен устроил. По карточкам. Только у себя. Мы всё списали. Там же только номера поставить, и он отвалил довольный и счастливый, сука…
Алексей криво улыбнулся, щурясь от табачного дыма.
— Так что забей на всех этих митрофановых, кирсановых, и прочих. Только колупайся с этими карточками. Остальное побоку. Кирсанов вон вообще золотой мужик! Он же за всё время, что мы учились, ни разу никому пару не влепил! Чего там у него сдавать-то? Он любого вытянет!
— Он-то да. Согласен. А Митрофанов?
— Да тот тоже нормальный мужик! Ну, нервы у него иногда сдают. Он тоже нам как-то двоек штук восемь за раз поставил. Ну мы совсем охамели правда, с перепоя к нему на урок пришли. А он и сам выпить любит.
— Ты думаешь?
— А по нему что — не видно, что ли? Ну и чего? Ну, расставил двоек. Потом же всё равно всех вытянул. Ты пойми: им не выгодно нас валить. Это же государственная контора. Если они нас валят, их вызывают наверх и песочат. И премии лишают. Ведь если есть двойки, значит, это не мы плохо учимся, а они плохо учат. Так им говорят.
— А откуда ты знаешь? — его рассуждения вызвали у меня смех.
— Да Петух только об этом и орал когда к нам пришёл, — не прекращая криво улыбаться, объяснил Алексей. — И Митрофанов тоже на этом крючке. Думаешь, ихнему начальству хочется лишний раз писать какие-то бумажонки и отправлять нас обратно в депо? Их же тоже за это насилуют кому надо. Это же по идее их упущение: не смогли заинтересовать нас своей хернёй. В депо тоже недовольны могут быть, настучат, кому надо и будут пылесосить уже руководство комбината. Ну вот и думай, нужны мы им? Мы же мелкие сошки. Проще поставить нам три бала да вышвырнуть. Вот и вся премудрость. А Митрофанов он просто пылит, в отличие от Кирсанова. Петух же вообще дегенерат. Ему бы зарплату платили, и он будет визжать от радости. Поэтому если уж они и отправляют кого, обратно в депо, так уж совсем конченных дебилов — таких же, как они сами!
Его слова заставили меня на какое-то время задуматься и замолчать.
— Да ладно, — вновь услышал я его голос спустя несколько мгновений, — мы трамвайщики ещё ничего! А чем там автобусники занимаются всю дорогу?
— Чем? — спросил с удивлением я.
— Да бухают как черти. Я и сам с ними не раз оставался. Они как только покинут комбинат, двигают во дворики и пьют там до вечера. Вон, слыхал недавнюю историю?
— Нет, — отозвался я, и не думая скрывать своей заинтересованности. — Расскажи.
— Короче, — начал он, глубоко затягиваясь, — автобусники, уже сдали все экзамены, и по вождению, и на компьютере у ментов. И на радостях отправились отмечать. Накалдырились по самое некуда. И зачем- то попёрлись обратно в комбинат. Поднялись по лестнице, и свалились в крайнем изнеможении прямо под ноги директора комбината. Ха-ха-ха…
Алексей зашёлся в хриплом смехе. Его толстый живот прыгал, а туловище крутилось как жаркое на вертеле. Лицо покраснело, и лишь пепел падал с сигареты на пол совершенно невозмутимо.
— А дальше? — поинтересовался я, дождавшись, когда он немного успокоиться.
— А дальше… так, — выдавливал Алексей из себя, с трудом преодолевая не утихающие приступы хохота. — Директор наклоняется над ним, типа, человеку плохо стало. Надо помочь, вызвать скорую. Прикинь?.. ха — ха — ха… переворачивает павшего бойца лицом к себе… а у того выхлоп как у МАЗа… ха — ха — ха…
Мой собеседник зашёлся пуще прежнего. Он грохотал на весь вагон так, что даже весьма лояльная к подобным вещам Морозова сделала ему замечание.
— Да-да, извиняюсь, — процедил молодой человек сквозь раскаты смеха, и с трудом приводя себя в чувство. — Эту поучительную страшилку очень любит Митрофанов рассказывать. Наверняка и вам мозги ею прополоскает. Я же говорю — он сам большой любитель. Иначе бы такие истории у него не водились…
— Ну и чего же случилось потом с этими автобусниками?
— Да чего с ними будет? — уже заметно спокойнее продолжал мой собеседник. — Документы в парк отправили, да сообщили: типа вы принимаете на работу калдырей, и будьте внимательней.
— Уволили, стало быть? — заметил я, думая о своём.
— Ну да! Как же! Уволят они тебя за такое! Да там половина всех автобусных парков состоит из алкашей, как я посмотрю. Да и кто работать будет? Одни хохлы? Так тоже нельзя. Они одни аварии делают. Не привыкли ведь к московскому движению. Попробуй тут по пробкам покататься. Так что оставили. Профилактическую взбучку провели и забыли. Да ладно… это автобусники… а посмотри как учатся троллейбусники!
— Как?
— Да на двойки! У них там механика — чёрт знает, какая! Когда они нам показывали, мы над ними только ржали. Но тоже, как и нас — вытянули всех… Кто-то же должен дорогих москвичей до дома подбрасывать. И тоже основной геморрой у них лишь с карточками этими грёбаными возник. Так что ты карточки штудируй. На остальное клади без зазрения совести. Так все делают. И трамвайщики, и автобусники и троллейбусники. И своим по группам передают. Как я тебе. И ты передавай другим парням, которые после вас придут. Чтобы они не корпели, не парились, мозги себе чешуёй не засирали… понял?..
К сожалению, вынужден признать: Алексей оказался полностью прав. Весь его рассказ впоследствии целиком подтвердился. Как он и пророчествовал — вытянули каждого. Хуже всего дела обстояли у тех, кто пренебрёг правилами дорожного движения. Точнее — регулярным штудированием карточек.
