«Вот идиот, я же перепрятал его!» — вспомнил он и вернул все на место. Подошел к слесарному столу, выдвинул верхний ящик, запустил в нишу руку. «Тут он, родимый, пусть пока здесь и побудет, вряд ли кто догадается, что за выдвинутым ящиком, сзади стола, есть маленький кармашек, прямо как специально для этого небольшого пакетика».
Все повыключив, закрыл гараж и так же незаметно ушел. Подошел к школе, где учился Андрейка. Была перемена, и во дворе было много детей.
— Ваня..., Ярощук! — позвал Исаев высокого рыжего парня, стоящего с двумя другими мальчишками поменьше ростом.
— Здрасте, — сказал мальчик, подходя.
— Ты меня знаешь?
— Еще бы, конечно!
— Тогда помоги мне найти Андрея.
— Его в школе нет.
— Но ты-то знаешь, где он. Я бы хотел его видеть. Мы с матерью очень волнуемся.
— В школу он не придет, но с ним все в порядке, он вернется дня через два, не переживайте.
— То, что он задумал, неверно, передай, что мы будем ждать его тут, в Бендерах до пяти вечера, потом уедем в Тирасполь, там ждут дети.
— Дядя Ваня, он не придет, его, в Бендерах нет, больше я вам ничего не скажу.
Зазвенел звонок. Ярощук спокойно пошел к двери школы.
Немного успокоившись, но все, же с тревогой в душе, Исаев пошел в училище.
— Вас давно разыскивает директор, — сказал Ивану первый попавшийся преподаватель.
— Иван Егорович, вот, читайте, — подал директор большой лист бумаги. Прочитав текст, Исаев был предельно возмущен.
— Сдать оружие?! Притом полиции! Это значит, что на следующий день из него начнут стрелять! У меня же тридцать семь единиц! Это винтовки «СМ-2», «Уралы», «МЦ», пистолеты Морголина! Целый арсенал оружия!
— У меня документ. Это приказ, вот еще один. Пока вы ездили, меня чуть не арестовали за невыполнение распоряжения!
На столе директора зазвонил телефон.
«Да, у меня, вот рядом стоит... Пожалуйста», — директор передал трубку Ивану.
«Слушаю, Исаев». — «Нашу кодограмму читали?» — «У меня в руках, но прочитать еще не успел». — «Короче, оружие надо сдать. Это распоряжение по всему Союзу». — «Но это же предательство, голое, неприкрытое! Кто такой приказ отдал?!» — «Не нам судить, выполняйте!»
Звонили из военкомата. Иван передал трубку директору, пробежал глазами кодограмму и, сев на рядом стоящий стул, упавшим голосом сказал:
— В условиях Молдавии — это война, и она начнется, не сегодня, так завтра, попомните мое слово!
— Но это еще не все, — сказал директор, будто не услышав реплики Исаева, — согласно этому, же приказу, преподавание НВП отменяется, и военных руководителей предложено уволить.
— Да, такого предательства наверно никогда не знала Россия, — сказал Иван и вышел.
Так в квартире Силиных поселились два Егора, две Оксаны, один Иван, один Анатолий, одна Нина и одна Варвара.
Дети Силиных отличались не только по возрасту. Они были и воспитаны по-другому. А может, склад характера у них был иной. Егор был малоразговорчив, спокоен и рассудителен, а Варвара внешне казалась совершенно неприспособленной к современной жизни, хотя ей было уже четырнадцать лет. Егор Силин оканчивал школу и через год должен был идти в армию.
Совсем другими были Андрей и Оксана. Андрей — обыкновенный мальчуган, выращенный улицей, но с очень впечатлительной душой, иногда он был чрезмерно эмоционален. Оксана — хозяйка. Она так и ходит за своей новой мамой, стараясь помочь ей по дому. Что удивительно, она обожала Оксану, и та, почувствовав это, стала больше уделять ей внимания.
— Не балуй девочку! Нельзя так, — говорил Иван, — пусть растет, как все!
— Что ты понимаешь! Она привязалась ко мне, это же очень хорошо, только лаской и можно залечить ее раны.
— А как же Андрейка?
— Андрейка пока меня сторонится, вот ты уделяй ему больше внимания, а не только Егорке.
— Оксана, ты знаешь, я не хотел тебе говорить, но наш Егор меня пугает все больше и больше.
— Чем же? Говорит он почти нормально, даже быстро. Все становится на свои места. А иногда он так орет, что у меня уши закладывает!
— Да нет, он мне свои сны рассказывает, — один страшнее другого. То про какой-то сверкающий шар, то еще что.
— Так ты же ему сказки гутаришь, вот он и фантазирует.
— Ну да, «фантазирует», он такое рассказывает, что у меня мурашки по коже ползают. Ладно, про шар, а про тайгу, Саяны!
— Да о чем ты говоришь?
— Откуда он знает про избушку, про те места и такие подробности?!
— Ты же ему и рассказывал.
— Я? Ничего я не рассказывал, да такого и не было! Вот, буквально вчера, он такое наплел!
— И чего же он наплел? — улыбаясь, полушутливо спросила Оксана.
— Зря улыбаешься! Он рассказал про какую-то светло-зеленую машину, которая ползет по тайге, что у нее антенны во все стороны торчат, гусеницы серебряные.
— Ну конечно, фантазия, это даже хорошо, что у него живое воображение.
— Да ты послушай! Он говорит, что оттуда вышли высокие два старика, один — полный, а второй — худой. С ними женщина с родинкой возле правого глаза и мальчик!
— Ну и что же?
— Как что?! Это же Виктор с Яковом, а с ними Людмила с сыном, у нее родинка!
— Ты брось придумывать! А то так, действительно, можно чокнуться! Виктор, Яков, Людмила, — он их в глаза не видел!
— Да-да, чокнешься! А перед этим он про мостик, который я сам и строил, рассказывал. А про Волчье логово, про золотой камень! Тоже придумал?!
— Как, золотой?!
— А вот так самородок-то отец мой там и нашел. Только место потом забыл. А Егорка даже расщелину мне описал. Он там был, не могло такое присниться!
— Ну, вот что, Ванечка, я тебе запрещаю рассказывать Егору такие сказки, еще чего не хватало! «Был там». И как это он был? Ты в своем уме?!
— «Как», «как»! Тогда откуда он знает про подземелье?
— Какое еще подземелье?
— Я тебе рассказывал про избушку, но многие подробности упускал, думал: неважно. Так вот отец мой, когда прятался, вырыл под избушкой что-то наподобие подвала. Потом стал называть его подземельем. Там он хранил козье молоко, картофель и шкатулку, в которой лежали бумаги. Ты, кстати, те бумаги графов Чубаровых куда девала?
— Никуда не девала, они в гараже, в отдельном чемоданчике и лежат.
— Их надо забрать, мало ли что может статься. Так вот мне отец это подземелье сразу показал. Сказал, что спрятал туда дневник какой-то, и он пропал. Так вот Егорка про это подземелье рассказывал, да такое...
— Ну, знаешь, хватит, а то и мне страшно стало. Сейчас надо больше про Андрейку думать. Куда девался? Совсем малец еще!
— Я же говорил тебе, что скоро появится, мне его друзья в школе сказали. А вот насчет Егорки надо, действительно, подумать. Мне это покоя не дает. Никак додуматься не могу.
