хотя бы гроб сделать. Отдали Ивану, так он их пропил, деньги-то. Так в целлофане и похоронили, а он даже на кладбище не пошел. Не ходи к нему, он сейчас в запое! Послушайся бабку, не ходи.
Иван постоял, пока бабка ушла, и поднялся на третий этаж. Вот и тридцатая квартира. Звонка нет. За дверью тихо. Постучал — тихо.
«И чего это я вдруг с этим подонком буду любезничать!» — обозлился Иван и постучал громко и настойчиво. Что-то зашаркало за дверью, щелкнул замок, и в приоткрывшуюся дверь высунулась пьяная рыжая морда.
— Ну? — промычал. — Че надо?!
Ивана это еще больше взбесило. Он со всей силы ударил в дверь ногой и, повалив Гущина на пол, заскочил в коридор, тут же захлопнув дверь. Гущин довольно резво встал.
— Меня! Гущина! — завопил и замахнулся наполовину пустой бутылкой, но Иван, отбив руку, с такой силой припечатал его к стенке, что тот, закатив глаза, медленно сполз на пол.
После завтрака огромная семья, образовавшаяся буквально час назад, сидя за двумя сколоченными из досок и покрытыми ДВП столами на таких же самодельных длинных скамейках, слушала Андрея, который, привлекая всеобщее внимание, сказал:
— Учитывая то, что Анатолий Иванович хотя и подполковник, но отставной, а я капитан, но настоящий, потому я хочу предложить вам следующее: во-первых, все серьезные решения будем принимать вот так, сидя за этими столами; во-вторых, поскольку нам предстоит многоплановая работа, то предлагаю разбиться на следующие группы: первая — сельскохозяйственная. В ней работают, конечно, братья, Петр и Павел, им в помощники поступают Егор, Светлана, Поля и Оля, пока все. Да, еще машина, по-моему, «вольво». Дальше — общее руководство всеми нами будет осуществлять Силин Анатолий Иванович. Вторая группа — строительная. Старшим в группе будет Силин Егор.
— Но я, же не по тому профилю учусь.
— Все мы «не по тому профилю», пока все молчите, когда я закончу, начнем обсуждать. Я всю дорогу думал, а теперь говорю. Так вот строительная группа, — в нее входят: Силин Егор, ему будет придано две бригады каменщиков, одна — плотников и две — штукатуров, итого — человек двадцать пять-тридцать, да плюс техника: экскаватор, автопогрузчик, панелевоз. Третья группа — хозяйственная, в нее вошли те, кто будет заботиться о наших желудках. Это, конечно же, Клавдия Ивановна, Нина Ивановна, Варвара, Оксана, и, по мере прибытия переселенцев, мы будем ее пополнять.
— Каких переселенцев?
— Я сказал: помолчите пока! Дальше — медсанчасть: конечно, наша мамочка, а помогать ей будет Оксанка. Эти две бригады будут располагаться рядом и, соответственно, помогать друг другу. Четвертая группа — снабжение. За это берусь я, помощников мне не надо. Пятая группа — добыча камня и рытье котлованов под дома. Я извиняюсь, Сережа, но это твоя работа, ты — подрывник, сапер, мы тебе все необходимое дадим буквально завтра. Вот теперь у меня все. Пожалуйста, предложения, замечания.
Андрей так мощно все продумал, что замечаний почти не было
— Я немножко не согласен, — сказал Егор, — мы забыли про отдых, про море.
— Какой там отдых! — закричали все. — Работы по горло!
— Ну да, а вы забыли истинно русское: по щучьему велению, по моему хотению.
— Ага, это только в сказках бывает.
— А я что, против? Конечно же, в сказках. Но вы обратили внимание, что сегодня дождь прошел? Вот-вот, а вы видели, сколько сзади постройки кирпича сложено? А сколько блоков фундаментных? Видели?
— Где лежит-то? Никто ничего не видел.
— Ладно, выйдите, поглядите. Поэтому я не согласен, что мне нужно работать только в сельскохозяйственной группе, я попробую всем помогать. А плиты для перекрытия видели?
— Ладно, согласны, посмотрим о каком кирпиче и о каких плитах идет речь.
— Так как же насчет отдыха? Предлагаю каждую пятницу в четырнадцать часов уезжать на море. Транспорт есть, расстояние небольшое, и быть там до понедельника. В понедельник утром выезжать обратно. Тут оставаться будем по графику. Как, согласны?
— Согласны!
Только братья-близнецы сидели молча, улыбались, всем своим видом показывая: давай, давай, скоро ваш пыл поугаснет.
Но когда все вышли на улицу и увидели огромные кучи кирпича и около десяти штабелей красиво уложенных плит для перекрытия и горы блоков, то даже братья-близнецы изумленно переглянулись.
— Ну, дает, брательник! Так и город можно построить!
А когда огромная семья снова вопросительно посмотрела на Егора, то он спокойно сказал:
— А чего? Если наше Российское правительство не думает восстанавливать многострадальное черноземье, кто-то это должен делать, иначе нам — труба. Вот мы и будем делать.
— Притом, любыми путями, кто как может, — добавил Андрей, потом отозвал в сторону близнецов и сказал, — я вам подарок привез, пойдемте к машине — покажу.
— Вот берите, пользуйтесь. Они нигде в розыске не значатся, это память.
— Пистолеты? А зачем они нам?
— Как это — зачем! Вы на рынок что-нибудь вывозили? Чем-нибудь торговали? Берите, точно пригодятся, можете пока спрятать куда-нибудь. Я их из Молдавии привез. Там они свое дело сделали, хотя папка и запрещал. Берите!
Петр с Павлом посомневались, но пистолеты все, же взяли.
— И вот еще, это уже дополнительно, — Андрей протянул увесистую коробку.
— А тут что?
— Там патроны к ним, по четыре магазина, два прибора ПБС, — знаете, что это?
— Конечно, ты что нас за идиотов считаешь, мы хоть и на флоте служили, но о приборах бесшумной стрельбы знаем.
— Ну, вот и хорошо, так будет надежнее.
Ярко-красное солнце, стоявшее высоко над горизонтом, сегодня, как никогда, было сказочно нарядное и красивое, окруженное желто-оранжевым ореолом, оно улыбалось.
«Вот черт, наверно, переборщил», — подумал Иван и метнулся в комнату. На столе стояли графин с водой и чайник. Матыцин схватил графин и подбежал к лежащему на полу Гущину. Набрал в рот воды и брызнул в лицо, — безрезультатно. Тогда он стал лить воду прямо из графина на голову. Гущин зашевелился и открыл глаза.
— Падла, я тебе этого не прощу, сука ментовская! — зашипел он, пытаясь встать.
— Да-да, «ментовская», ты хотя бы знаешь, кто я? Ну, что вытаращился? Знаешь, кто я? Не знаешь? Где Виктор?
— К-какой В-Виктор? стуча зубами, не понимал Иван Гущин.
— Который дом сжег! По твоему приказу!
— А, э-этот, ха-ха, тут все ч-честно было, кореш, п-проиграл — д-делай!
— Так, запомни, ты не так уж пьян, чтобы не понять! О том, что ты шантажируешь Настю, знают пять человек, все твои записки у нас, с них тоже копии сняты. Тронешь — не сносить тебе головы! А насчет Виктора, — жду до завтра: не найдется, я с тобой расчитаюсь. — Иван помог подняться матерившемуся Гущину, даже уложил на что-то, напоминающее кровать, и только потом вышел на улицу.
Было около двенадцати часов дня. «Может, поехать на Чулым? Никто из сотрудников не знает, что я вернулся, завтра и появлюсь. На машине будет надежнее и быстрее, тем более что я давно на ней не ездил». Зашел домой, чтобы взять ключи от гаража, но их на обычном месте не оказалось. «Может, Виктор куда переложил? А если он в гараже? Конечно же, в гараже, где же ему еще прятаться! Там он».
Сделав такой вывод, Иван все же вспомнил о запасном комплекте, который обычно лежал в шкатулке. Но где она? Мать шкатулку хоть и прятала (там лежали не очень ценные вещи: кольца обручальные, сережки, бусы и всякая другая бижутерия), но все, же Иван неоднократно на нее натыкался, а теперь не мог найти. Все перерыл, наконец, нашел в самом неожиданном месте, под кухонным столом. Открыл и сразу
