присоединились джангрийские БТР: четыре с взводом гвардейцев и один - с группой Вайми. Мало - но мы самое острие копья, подумал Игорь. За нами идут 'Росомахи' и тяжелая пехота. Если мы не нарвемся совсем уже глупо - всё будет хорошо... Хорошо, что Цесаревич остался там, на плацдарме, вместе с Охэйо - как координатор операции. Всё же, не дело наследника престола бегать по развалинам, он и так уже сделал для нас очень много. Теперь наш черед...
Они осторожно шли вперед, лавируя среди бетонных глыб и обгоревших металлических конструкций, прислушиваясь после каждого шага и напряженно осматриваясь. Вокруг не было ни огонька, ни души - но даже это необъяснимо пугало. Из огромных провалов в земле с глухим мощным ревом поднимались толстенные столбы дыма, рассеивая текучий багровый свет; между ними темнели вздыбленные нагромождения мятой стали высотой в несколько этажей - чудовищный молот ударной волны снес здесь целые заводские цеха. Впереди вздымалась плывущая в подвижном зареве выпуклая наклонная стена мегабашни. В неё был врезан трапециевидный портал с парой высаженных взрывом стальных ворот. За ними жутко чернела тьма. Хорошо, что нам туда не надо, подумал Игорь. Пока что...
...Когда они вошли в столицу, вокруг по-прежнему никого не было. Огромный город казался вымершим - ни одного огня, ни одного целого здания. Они шли среди бесконечных, безжизненных развалин. Там, где фасады ещё уцелели, окна зияли прямоугольными дырами и за ними громоздились завалы. На них сквозь бреши в крыше падал бледный, призрачный свет. Другие здания превратились в мертвые, выгоревшие остовы, просвечивающие насквозь. Игорь не представлял, что тут творилось. Он хотел спросить Андрея Даниловича, но не осмелился - не хотел отвлекать.
Впереди, в развалинах замерцал огонек, к идущему впереди полковнику потянулась плазменная трасса - и брызнула во все стороны, разбившись о защитное поле. Никто из мальчишек не успел ничего сделать - на доспехе Андрея Даниловича хлопнул гранатомет, в развалинах бабахнуло, всплыла туча дыма. Мальчишки рассыпались, окружая позицию стрелка - но вот стрелка там не оказалось. Лишь плазменная винтовка, наспех прикрученная к какой-то, перевернутой уже взрывом турели - вероятно, оставленной защищать чей-то дом и чудом уцелевшей во всем этом хаосе.
- Не зевать! - повторил Андрей Данилович. - Тут этих сюрпризов будет много.
Игорь поморщился. Да уж. 'Умное' оружие мьюри очень любили. И не только всякие там переключателя между видами боеприпасов, встроенные камеры и прочее. Были и 'умные пули' с гиперзвуковыми воздушно-реактивными двигателями - они имели встроенные сенсоры, воздушные рули и системы наведелня. В принципе, любой ручное оружие тут могло быть оснащено системой самонаведения и установлено в качестве стационарной огневой точки или вооружения дрона, если его поместить на штатив или подходящее транспортное средство - хотя это и стоило дорого. Страшно это - людей уже нет, а их машины всё еще воюют...
Здания по обе стороны улицы зияли пустыми дырами окон и дверей, их стены кое-где рухнули, груды камня громоздились на лестничных клетках и в подъездах. Дальше начались пожары. Дым и пепел затянули все небо и были видны лишь бесконечные руины в багровых сполохах пламени - дикий, сюрреалистический сон. Игорь не мог поверить, что шел тут с друзьями и что тут было таинственно и красиво. Он просто не узнавал этих мест, не хотел узнавать... На дороге то и дело попадались горящие машины, и 'Латник' со скрежетом расталкивал их. Многие уже дотлевали, другие - те, где стояли батареи - были разворочены взрывами. Людей здесь нигде видно не было. Живых, то есть. Иногда Игорь замечал что-то, похожее на шмат обугленного тряпья - но каждый раз отворачивался, опасаясь, что его стошнит. 'Хозяева жизни' били по своим, без разбора, только чтобы убить побольше - уже без надежды на победу, без плана, почти без цели. Судороги неограниченной войны.
Ближе к эпицентру тел уже не было - от них просто ничего не осталось. Хотя воздух в 'Латник' шел через многослойные фильтры, Игорь все равно чувствовал удушливый смрад сожженого мяса - воображаемый, конечно, но не менее от этого ужасный. Не желая уступать себе, он угрюмо смотрел в визор. Все здания здесь разнесло начисто, - только стальные балки торчали из груд бетона и битого кирпича. Оставалось надеяться, что никто не укрылся в подвалах - спасателей не будет и агония обреченных продлится несколько дней...
В сам эпицентр они, конечно же, не пошли, свернув к юго-востоку. Игорь был только рад этому: сейчас он не желал испытывать уже никаких чувств и знал, что именно в этом его спасение.
6. ОРФЕЙ И ЭВРИДИКА.
Игорь, петляя, шел по улице. Петлять приходилось из-за машин - их выгоревшие остовы громоздились причудливо, как штормовые наносы. Сама улица, как ни странно, уцелела - хотя деревья на ней превратились в низкие, обугленные обрубки, а по обе стороны угрюмо темнели ободранные каркасы офисных башен - громоздившиеся на каждом этаже завалы тлеющих обломков делали их похожими на многоэтажные свалки. Воздух был сизый от гари, в нем кружились легкие белые хлопья, они причудливо вились между развалин и оседали на землю толстым, пушистым ковром. Но это был не снег.
Кое-что похуже.
ПЕПЕЛ.
Он подавался под ногами с противным хрустом битого стекла и при каждом шаге Игорь морщился - и без того, счетчик Гейгера стрекотал, как безумный. Обычному человеку тут не помог бы и 'Латник' - дворяне же могли блокировать воздействие радиации, но их способности тоже имели предел. Мальчишке было откровенно страшновато, хотя вокруг - насколько хватал глаз - ничто не двигалось, лишь иногда что-то рушилось в развалинах. Да и нечему было уже двигаться - люди превратились в жилистые, смолистые коряги, скорченные внутри сгоревших машин или занесенные на земле пеплом. Он и не воспринимал их, как людей.
1.Стихи Янки Дягилевой.
Трттттттттт, сообщал счётчик равнодушно и непрестанно. Для Игоря это был не страшный звук. Но для тех, кто, наверное, ещё был жив в этих десятках километров руин, он значил лишь одно - смерть. Неизбежную и страшную. Мальчишка ощутил, как по всему телу прошли волны озноба - отчётливо вспомнились выученные признаки лучевой болезни: кровавая рвота... язвы, сливающиеся в конце концов в одну целую... паралич... и всё это - в полном сознании, у живого человека...
На миг от ужаса его закачало - почудилось, что это Земля. И что всё, о чём говорили на уроках истории, повторяется, для него повторяется, сейчас.
Нет, нет! Это не Земля! Это чужая планета... Но бесстрастные мощные устройства то и дело доносили до Игоря стоны и крики о помощи. В некоторых местах стон был сплошным, а в других он слышал голоса, слишком тонкие, чтобы принадлежать взрослым - дети, к несчастью, более живучие, чем их родители, звали на помощь из дышащих рентгенами развалин.
Эти завалы придётся разбирать десятилетия, думал мальчишка, отмеряя шаги. Как у нас после Серых Войн. Сколько людей умрёт до того, как их найдут?! Он с трудом сдерживал себя мыслями о Лине - и всё равно ощущал себя предателем. Несколько раз попадались ему и люди - но они шарахались от шагающего по улице чудовища, да и потом - они всё равно уже были мертвы...
Ему было девять лет, когда в классе зашёл спор о применении оружия массового поражения 'по площадям'. Многие мальчишки настаивали, что слишком дорого - платить людьми там, где можно решить проблему одним ударом с орбиты; в конце концов, 'война есть война!' Это он сам так сказал, Игорь. А учитель спокойно и сухо ответил, что 'война есть именно война, а не убийство. И если есть хотя бы минимальная возможность не превращать дело мужчин в грязь, то ею надо воспользоваться - даже ценой жизни. Ценой жизней. Исключение бывает лишь когда речь идёт о жизни твоей расы'.
Потом Игорь признал правоту этих слов. Но - признал, только признал. А понял - вот понял именно сейчас. И внезапно жалость и ужас, владевшие земным мальчишкой, превратились в злость, в ненависть. Да, это была не Земля, и не его соотечественники умирали под развалинами. Но сейчас это не имело значения. Он не мог никого спасти (мог надеяться только на то, что за его спиной уже идёт Мощь, которая вызволит-таки многих, очень многих...), но готов был убивать тех, кто оказался настолько скотоподобен, что приказал убивать своих же братьев - ради химер, ради нелепой жажды денег и власти.
Вокруг была не война. Вокруг было убийство. Он знал, что это разные вещи и выучил эту разницу. Древний инстинкт подсказывал Игорю: в таких случаях надо просто как можно скорее и беспощадней убить убийц. И долго ждать не пришлось.
На наемников 'Нихеля' мальчишка наткнулся очень глупо - они банально столкнулись нос к носу,
