стрелками существуют узы, неведомые другим. Они ценят искусство и уважают технику. И понимают, снайперам не нужны всякие штучки, они заняты тем, что отбивают охоту затевать перестрелки. Бобби сделал то, что следовало, и вовсе не из-за желания кому-либо навредить.
— Это было трудно? — негромко спросил Бобби. — Потом, я имею в виду.
— Когда — потом? Когда я застрелил парня в Аризоне или когда убил Джима Беккета?
— И то и другое.
— Прости, сынок, но я никогда и никого не убивал.
— Даже Беккета?
— Да. — Диллон грустно улыбнулся, потом расправил плечи. — Хотя и нельзя сказать, что не пытался.
— Вот как? — отозвался Бобби, и в его голосе невольно прозвучало явное разочарование.
Диллон задумчиво смотрел на него несколько секунд, а потом обвел рукой пустое пространство.
— Десять лет назад, — объявил он, — я даже и не думал оказаться здесь. И что у меня будет жена, дочери. Я даже и представить не мог, что найду… счастье.
— Из-за Беккета? — спросил Бобби.
— Из-за многого. Я никогда никого не убивал, но много раз был очень близок к этому. — Диллон пожал плечами. — Я знаю, каково это — сидеть и ждать, наводя перекрестие прицела на чью-то голову. И что такое — заставить себя спустить курок.
— Тогда я об этом не задумывался.
— Нет, конечно. Ты был слишком занят — делал свою работу. Зато теперь, когда у тебя много времени и жизнь пошла своим чередом, ты начинаешь вспоминать все снова и снова и в тысячный раз гадать, что ты еще мог сделать. И можно ли было вообще что-нибудь изменить.
— Я твержу себе, что это не важно. Прошлого не воротишь, нет смысла мучить себя.
— Хороший совет.
— Так почему я не могу ему последовать?
— У тебя не получится. Тебе жаль, Додж? Я тоже о многом сожалею. Я могу написать тебе целый список людей, которых я бы хотел спасти или убить. Дай мне пять минут и бутылку текилы — и вся моя жизнь пойдет к чертям.
— Но ты ведь этого не сделаешь.
— Тебе придется утешиться, Додж. Найди то, что даст тебе сил и внушит надежду — даже в скверные дни, когда так хочется обернуться назад.
— Семья, — подсказал Бобби.
— Семья, — согласился Диллон.
Бобби пристально взглянул на него:
— Так кто все-таки убил Джима Беккета?
— Моя жена.
— Тесс?
— Да, эта женщина вполне способна взять в руки пушку.
— И как она после того, как убила человека?
— Если честно — до сих пор ни разу еще не притронулась к оружию.
Глава 20
Кэтрин приехала в больницу как раз вовремя, чтобы увидеть Гэньонов, стоявших у столика сиделки.
— Я дедушка Натана, — говорил Джеймс, демонстрируя свою самую обаятельную улыбку. — Конечно, нет ничего странного в том, что я хочу забрать его домой.
— Сэр, при госпитализации все бумаги подписывала мать Натана. Я не могу сделать ничего, не посоветовавшись с ней.
— Ваша исполнительность похвальна. Я вполне вас понимаю. К сожалению, наша невестка слишком занята организацией похорон. И потому она послала нас забрать Натана. Это самое меньшее, что мы можем сделать для нее в такое нелегкое время.
Джеймс едва заметно напряг руку, обвивавшую Марианну. Та поняла намек и вместе с ним принялась улыбаться сиделке. Бледная, с синяками под глазами, Марианна по-прежнему была идеально причесана. Вдвоем они составляли неотразимую пару. Могучий судья и его нежная, очаровательная супруга.
Сиделка, видимо, начала сдавать позиции.
Джеймс подался вперед, чтобы не упустить свой шанс.
— Пойдемте к Натану. Он будет очень рад поехать с нами. Вы сами увидите, что все в порядке.
— По крайней мере мне следует поговорить с его лечащим врачом, — пробормотала сиделка, а потом взглянула в документы и тут же нахмурилась. — О Боже…
— Что?
— Врач Натана, доктор Рокко… Боюсь, что… Боже мой, Боже мой… — Ее голос оборвался. Она явно была подавлена случившимся с доктором Рокко, а теперь откровенно испугалась.
Кэтрин поняла: момент настал. Она подошла к столику и взглянула на табличку с именем сиделки.
— Брэнди, я очень рада вас видеть. Как себя чувствует Натан?
— Лучше, — бодро отозвалась та, нервно взглянула на Джеймса и Марианну, потом снова на Кэтрин.
Кэтрин решила избавить женщину от сомнений. Она положила руку на локоть свекра. Первоклассный артист, тот не стал уклоняться.
— Спасибо за то, что выручили меня, — сказала она с теплой улыбкой, потом точно так же улыбнулась Марианне. — К счастью, я закончила все приготовления раньше, чем ожидала, и потому приехала за Натаном сама.
— Честное слово, не стоило, — ответил Джеймс. — Мы с Марианной будем в восторге, если мальчик немного погостит у нас. Тебе нужно отдохнуть.
— Да, милая, — отозвалась Марианна. — Ты, наверное, совсем измучилась. Позволь нам присмотреть за Натаном. У нас великолепный номер в отеле «Леруа». Он получит огромное удовольствие, особенно после всего этого времени, проведенного в больнице.
— Нет-нет. Я уверена, Натану лучше отправиться домой.
— Туда, где убили его отца? — сухо спросил Джеймс.
— Нет, в его собственную спальню.
Джеймс закусил губу. Гэньоны обменялись взглядами. Кэтрин быстро обернулась к сиделке Брэнди:
— Я бы хотела увидеть Натана немедленно.
— Конечно.
— Полагаю, кто-то должен замещать доктора Рокко. Пожалуйста, найдите его, и пусть он подпишет все бумаги, чтобы я могла забрать Натана домой. — Кэтрин показала ей сумку. — А я пока переодену мальчика.
— Давай мы поможем ему переодеться, милая, пока ты будешь возиться с бумагами? — живо спросила Марианна. — Так для всех получится быстрее.
— Конечно, — с энтузиазмом подхватил Джеймс. — Отличная идея!
У Кэтрин начала мучительно болеть голова, и все-таки она улыбнулась:
— Вы оба так добры, честное слово. Но я страшно скучаю по Натану и хочу увидеть его немедленно.
— Нам тоже не терпится повидать внука! — воскликнула Марианна с наигранной, почти истеричной бодростью.
— Право, вы очень добры. Но состояние Натана все еще слишком нестабильно. После всего, что ему
