приговаривает. Между прочим: *Ле'с расьтёт. Ни вы'ръс, а растёт*. Ставит маленького слона: *Сло'н гуля'ит. Он ищи'т грибо'ф, а грибо'ф-тъ не'т*. Начинает вытаскивать ветки: *Пато'м ста'ли руби'ть ле'с и ста'нит э'т ни ле'с, а у'льцъ* - ...И станет это не лес, а улица. Показывает мне слона: *Тётя Му'ся мне сло'н пъдари'ла* - Тетя Муся мне слона подарила. Винительный по образцу неодушевленных. Затыкает ветки вербы за книги на этажерке, говоря: *Сматри', каку'ю я кръсату' де'лъю. Каку'ю кръсати'щу. Каку'ю кръсати'ну. Сматри': кака'йъ кръсата'* - Смотри, какую я красоту делаю. Какую красотищу. Какую красотину. Смотри: какая красота. Оба увеличительных - его неологизмы. Потом: *Сиво'дни я о'пщию кръсату' зьде'лъю* - Сегодня я общую (?).
красоту сделаю. Я лежу на кровати, он забирается ко мне и говорит: *Я людёнъш, а ты машы'нъ* - Я люденыш, а ты машина. 'Люденыш' - его неологизм. Начинает стукать меня, вбивать гвозди. Вера собирается к Сорокиным за советами по шитью, так как у нее не выходит платье. Женя недоволен и кричит: *Ма'м, ни хади' к Ве'рки Саро'кинъй - ана ищё ху'жъ нъстрашни'т* - Мама, не ходи к Верке Сорокиной - она еще хуже настрашнит. Неожиданно говорит уверенным тоном: *Ты по'мнишь, ты купи'лъ видро', арбу'с и лук. Ме'лкъй бы'л лу'к*. Оказывается, это было осенью. Такие неожиданные воспоминания разных мелочей, о которых даже не подозреваешь, что он обратил на них внимание, бывают часто. Перед сумерками устраивает свою книжку с 'Индюком' на окне картинкой к стеклу. Делает это с увлечением и все время говорит. Вот записи (с пропусками): *Я хате'л, штъб лю'ди други'и ви'дили* - Я хотел, чтоб люди другие видели. Еще ставит так же книжку. *И э'т пристро'ю. А то' ничиво' у миня' никто' ни глиди'т. Вот я и ришы'л апста'вить о'кны. Во'т ма'мъ придёт и уви'дит, чиво' я настря'пъл. Кръсата' кака'я! Ма'мъ приде'т и уви'дит, чиво' я настряпъл, ска'жът: не' к чему этъ. Я ищё вёрбушкъми хачю' апплисьти'* - И это пристрою. А то ничего у меня никто не глядит. Вот я и решил обставить окна ('окны').
Вот мама придет и увидит, чего я настряпал. Красота какая! Мама придет, увидит, чего я настряпал, скажет: не к чему это. Я еще вербушками хочу обплести. Бежит за веточками вербы и пристраивает их: *Ка'к хърашо' я апплёл! Есьли бъ я на фсе'х о'кнъх апплёл, то' фсе' бъ сматре'ли* - Как хорошо я обплел. Если бы я на всех окнах обплел, то все бы смотрели! Но сам он доволен больше всех: не хочет идти ужинать, а потом после умывания снова бежит еще заглянуть на свое произведение. За ужином говорит: - Если бы у нас был живой волк, я бы его взял и пугал всех ребятишек. Я: А ты не боишься волка? Он: Я живых волков не боюсь.
(Потом): Если бы у нас шкура была, я бы ей пугал. Толя бы пришел к нам, я бы его (т.е. волка).
взял и пугал Володю. Потом вдруг сообщает: - А в театре-то живой волк - люди. Толя не боялся, а Володя боялся. Я: А ты видел? Он: Я не видел, Толя видел. Не очень давно, действительно, Толя с Володей были в театре на 'Красной шапочке' и об этом говорили при Жене, который тогда относился к рассказу с полным равнодушием. Весь разговор записан дословно точно.
(3, 10, 27).
Все занят вербой. Говорит, обращаясь ко мне: *Есьли бъ у на'с у съмаво' расьли' вёрбы, то не' к чiму бъ и пъкупа'ть. Вы'шли бъ на дво'р и наре'зъли* - Если бы у нас у самого (?).
росли вербы ('вёрбы'), то не к чему бы и покупать. Вышли бы на двор и нарезали. 'Верба' он чаще произносит 'вёрба', хотя так никто не говорит. Может быть, это действие закона о переходе е в о перед твердыми. Трогает освещенный и нагретый солнцем угол стола и говорит: *И о'кны закле'ины, а нагре'лъ. Во'т какойъ хи'тръйъ со'лнъшкъ* - И окна заклеены, а нагрело. Вот какое хитрое солнышко. Трогает неосвещенное место и говорит: *А зьде'сь ни усьпе'л щъ* - А здесь не успело еще. Режет ножницами и зацепил себе палец: *Чю'ть па'лiц ни абре'зъл. Но'жницъми ни та'к лихко' абре'зъть* - Чуть палец не обрезал. Ножницами не так легко обрезать. Но все же несколько струсил: *Йи'х на'дъ забро'сить!*
(3, 10, 29).
Примеры начинающего проявляться самообладания. Он сегодня срезал ножницами до крови кожу на пальце и продолжал спокойно резать бумагу дальше. Когда пришла Вера, он показал ей палец, говоря: *Абре'зъл но'жницъми. И апя'ть ни пла'къл*. А на днях, когда я уходил в школу, а Веры не было дома, он поцеловался со мной и сказал: 'А когда я был маленький, я плакал, когда мама уходила. А теперь не плачу'.
(3, 10, 30).
Взял в руку камень и сказал: *В адно'й руке' о'н тижо'л, а е'сьли в двумя' рука'х?* - В одной руке он тяжел, а если в двух руках? Он ждет с нетерпением, когда будут красить яйца. Уже несколько раз начинавшиеся капризы и озорство останавливали, говоря, что в таком случае не будут красить яйца. И вот Вера предлагает мне, чтобы я шел мыться, а я отказываюсь. Тогда он говорит: *Е'сьли ты ни пайдёш в ба'ню, я скажу' ма'ми, штъб ана' ни кра'силъ я'йцы. Ты' ни' слу'шъисси, и я скажу', штъб ана' ни кра'силъ я'йцы*. Потом тоном удивленного вопроса, очевидно изображая Веру: *Пъчиму' ни кра'сить-тъ?* - Почему не красить-то? И сам же отвечает: *Па'пъ ни слу'шъиццъ* - Папа не слушается. Строго обращается к ростку от качана капусты: *Што' ни расьтёш! Хъть я тибя' нъ акне' диржу', а ты' ни расьтёш*. Что-то не помню, встречалось ли раньше 'хотя'. Он спрашивает Веру, почему не идет к нему Лена. Вера говорит: 'Она пироги делает'. Он: *Эт ыё ма'мъ мо'жът де'лъiт. А Ле'нъ-тъ сама' ра'зи мо'жът?* - Это ее мама, может, делает. А Лена-то сама разве может? Говорит Вере: *Ты по'мниш, я тибе' прика'звъл рисава'ть. А пато'м пiриста'л запра'швъть. Са'м ста'л отсава'ть* - Ты помнишь, я тебе приказывал ('приказвал').
рисовать. А потом перестал просить ('запрашвать').
Сам стал рисовать. Действительно, Вера перестала ему рисовать чуть ли не с февраля, когда он сам начал рисовать.
(3, 11, 1).
Жене испекли маленький колобок, которым он очень занят. Когда он начинает капризничать, а я говорю: 'Смотри, колобок-то укатится, если ты будешь капризничать', он смеется и спокойно говорит: *Пъ- нъстая'щiму-тъ ни ка'тиццъ. Эт ф кни'шки ка'тиццъ* - По-настоящему не катится, это в книжке катится. *Па'п, се'ти - эт лёхкъйъ ве'щь*. Сообщает утвердительно.
(3, 11, 2).
Ему купили туфельки, но все сомневаемся, не малы ли они. Он их сейчас надел, и Вера спрашивает: Теснят? Он: *Ни тисня'т. Хъть и ма'лiнькии, а ни тисьня'т* - Не теснят. Хоть и маленькие, а не теснят. Опять 'хоть'.
(3, 11, 6).
Некоторые из его неологизмов употребляются всего раз, но некторые держаться довольно долго. Так, еще употребляется им *пу'тня* (запутанное), *затужи'л* (туго завязал).
Я собираюсь пойти в кухню ставить самовар. Женя не хочет оставаться один и спрашивает: 'А с кем я останусь?' Я (в шутку): 'С яйцом' (он перед этим играл яйцом).
Он (недовольно): *Ицо' - эт ни лю'ди*. Я: 'А кто же'. Он (не задумываясь, спокойно): *Игру'шка*.
(3, 11, 7).
На днях, когда он уснул, бабушка положила ему в кровать крашеное яичко. Часов в 11 вечера он проснулся и увидел его. На его вопрос, откуда оно, Татьяна Северьяновна ответила, что его принес ангельчик. Наутро он подробно допрашивал, когда приходил Ангельчик и где он купил яйцо. Так и спросил: 'Это он в магазине купил?' Но в общем он, казалось, поверил и приходившим говорил, что яйцо ему принес ангельчик. Однако сегодня вдруг неожиданно заявляет: *Ма'м, а'нгильчик врёт, шт о'н принёс*. А потом прибавляет: *Ангильчик - эт лю'ди?* Об ангелах он слышал, конечно, очень мало, знает их только по картинкам.
(3, 11, 8).
Он стучит в дверь со двора. Я отворяю, и он говорит 'Не надо было затворять: я каждую минуту хожу'.
