он прятал во внутреннем кармане куртки вместе с пластиковым шприцем. Надолго ли их хватит?.. Этого он точно не знал. Не мог знать. Как не знал он и многого другого. Но он чувствовал, что преследует какую-то цель. Он взял след, подобно гончей собаке, и, однажды взяв, уже не мог его потерять, поскольку его нюх был гораздо лучше собачьего.
Время от времени он напрягал память, и тогда перед глазами у него проносились неясными вспышками образы, которые, едва сверкнув, тут же затягивались непроглядной тьмой.
Он был один. Совершенно один.
Но там, где отступал разум, инстинкты снова приходили на помощь.
Он просто шел по тротуару, иногда забывая про цель и повинуясь инстинкту, как делают это звери. Когда ему приходилось переходить через дорогу, походка его становилась неуверенной, казалось, фары автомобилей пугают его, напоминают ему о чем-то жутком. Он шарахался от этих фар, невнятно бормоча что-то себе под нос. Их было очень много, этих автомобилей, слишком много, гораздо больше, чем должно быть. И этот факт обескураживал человека в красной куртке, заставлял его хмуриться.
Проходя мимо большого магазина электротехники, он остановился и уставился на мерцающие экраны выставленных в витрине телевизоров. Он смотрел не с изумлением, но с удивлением, словно совершенно не ожидал их тут увидеть.
И вдруг на одном из экранов он увидел себя. Несколько секунд он стоял, словно оцепенев, а потом, издав горлом странный, глухой звук, нагнулся, схватил руками железную урну, одним мощным рывком вырвал ее из асфальта и швырнул в витрину.
Грохот удара и звон бьющегося стекла взорвал пустынную темноту улицы. А спустя еще несколько секунд дверь магазина распахнулась, и на улицу выскочил сторож – пожилой мужчина в серой униформе и в серой кепке.
– Эй, ты! – рявкнул сторож на человека в красной куртке. – Ты что дела…
Внезапно он осекся и взглянул в глаза нарушителя порядка. Затем отвернулся и, тихо выругавшись, поспешно ушел в магазин.
Человек в красной куртке повернулся и быстро зашагал прочь. Дойдя до темного переулка, он свернул в него, прислонился к стене и отдышался. Трюк с вырванной из асфальта урной отнял у него много сил.
Восстановив дыхание, он собрался идти дальше, но вдруг увидел поблизости неоновую вывеску с надписью: «Бар», а под ней парня и девушку. Молодые люди страстно целовались.
Он хотел уйти, но в эту секунду парень заметил его.
– Эй, ты чего уставился? – грубо окликнул он.
– Ни… чего. – Звуки получились сиплыми, словно заржавевшими, и немного удивили его самого.
Правда, он не смог бы объяснить, что его удивило больше: чуждость этого сиплого голоса или тот факт, что он может говорить.
Он отлип от стены и двинулся прочь, туда, где вдалеке переулок выходил на новую большую улицу.
– А ну стоять! – крикнул у него за спиной юнец.
– Коль, не надо, – подала голос девушка, но парень ее перебил: – Надо! Я не позволю всяким козлам пялиться на мою девчонку! Эй, бомжара! А ну иди сюда! Иди сюда, я сказал!
Тощий мужчина шел, не останавливаясь, и даже прибавил шагу. Парень сдвинул брови и гневно проговорил:
– Вот сука. Зая, подожди, я сейчас!
– Коля, не надо!
Девушка схватила его за рукав, парень высвободил руку и быстро нагнал бродягу:
– Эй, ты что, оглох?
Парень схватил тощего мужчину за плечо, резко развернул его и ударил кулаком в лицо. Тощий мужчина, однако, не упал, лишь мотнул головой и попятился. Парень снова его ударил. А потом еще раз и еще.
Трижды кулак парня врезался мужчине в лицо, а на четвертый раз мужчина вдруг резко выпрямился и поймал кулак парня в воздухе.
Глядя парню в лицо своими мерцающими, как у зверя, глазами, он сжал пальцы. В кулаке у парня что- то хрустнуло, и он взвыл от боли.
– Коля! – испуганно окликнула девушка. – Коля!
– Пусти руку! – хрипло крикнул парень. – Пусти!
– Отпусти его! – закричала девушка. – Я вызову полицию!
Еще несколько секунд тощий мужчина стоял неподвижно, глядя то на корчащегося от боли парня, то на перепуганную девушку, затем тряхнул головой, как бы прогоняя наваждение, выпустил кулак парня из своих железных пальцев, повернулся и зашагал прочь.
Парень согнулся и потряс в воздухе рукой, потом посмотрел вслед удаляющемуся бродяге и прохрипел:
– Убью, сука!
Девушка кинулась к нему, но парень оттолкнул ее, выдернул из декоративного ограждения бара железный штырь и бросился за тощим мужчиной.
Нападавший резко размахнулся железякой, норовя раскроить бродяге череп, но тот увернулся от удара, выхватил из пальцев парня штырь и ударил им парня по голове. Парень рухнул на снег.
Девушка закричала и бросилась прочь.
Мужчина в красной куртке отбросил кусок арматуры, нагнулся и обыскал карманы парня, выудив из них бумажник и паспорт. Затем он выпрямился, неуклюже развернулся и, шагая своей странной «звериной» походкой, скрылся за углом переулка.
2
Ольга Твердохлебова провела ладонью по ежику коротких волос и сказала:
– Мам, хватит меня терроризировать! Я живу так, как умею.
Затем глубоко затянулась сигаретой и выпустила дым в потолок.
– Когда ты уже бросишь курить? – недовольно осведомилась мать.
Твердохлебова досадливо поморщилась:
– Мама, ты же знаешь, я пыталась! К тому же курение – не самая большая проблема в моей жизни.
– Это правда. – Мать швырнула журнал на столик и посмотрела на дочь укоризненным взглядом. – Я уже свыклась с мыслью о том, что у меня никогда не будет внуков. Но устрой уже как-нибудь свою личную жизнь. Женщина не должна быть одна. Это противоречит законам природы.
– Правда? – Ольга хмыкнула. – Скажи это миллионам брошенок и вдов.
– Ты не брошенка и не вдова.
– Само собой. Брак не для меня.
– Да кто тебе это сказал? Кто тебя этому научил?
Ольга стряхнула с сигареты пепел в стеклянную пепельницу и тихо обронила:
– Были учителя.
– Женщина не может быть одна, – с нажимом повторила мать.
– Я не одна, – сказала Ольга, – я с тобой.
– Я старуха! А скоро и ты превратишься в старуху!
– Ну и хорошо, – усмехнулась Ольга. – Будем вместе таскаться по врачам и стоять в очередях за пенсией. Как шерочка с машерочкой.
Мать вздохнула:
– Ты работаешь в мужском коллективе. Вокруг тебя масса холостых мужиков. Неужели так трудно кого- нибудь выбрать?
– Одиноких – не значит хороших, – сказала Ольга. – Или ты предлагаешь мне броситься на шею первому попавшемуся дегенерату?
– Ну почему сразу дегенерату? Вот, например, за тобой ухаживал этот твой бывший одноклассник… Как его звали, я забыла?
– Неважно.
– Отличный был мужик! И при квартире.
