надеясь на ответ, но не желая упустить столь неожиданный приступ откровенности, заинтересовался Денхольм.
— Тогда? — Эй-Эй пожал плечами с самым безразличным видом. — Я защищал дверь, не нападая на людей. Потом появился некто в черном, и пока я прикидывал, не шарахнуть ли его заклятием посильнее, закинул меня на дерево, словно я был набит сухими листьями. А затем перерезал всю свору, словно вырубил камышовые заросли. Это сильный боец, господин, а я так и не понял, что ему нужно.
— Тебе приходилось подрабатывать наемным убийцей? — спросил вдруг не в меру молчаливый Санди.
— Нет, — быстро ответил проводник. — Я не разменивал свое мастерство на чужие деньги.
— А ты когда-нибудь любил?..
И король увидел, как бешеная ярость, дремавшая в Эйви-Эйви, прорывается наружу, и Санди не успевает увернуться от жестокого удара, и летит с вырванным горлом, отброшенный мощной окровавленной рукой…
Он закричал, обнажая меч, готовый биться насмерть, погибнуть, но отомстить… Кто-то хватал его за руки, удерживая, не пуская. Он отбивался и рычал от бессильной злобы, посылая проклятия, плюя в искривленные презрительной усмешкой губы того, кто выучил когда-то мальчишку, убившего Йоркхельда.
Прав был брат: убивать не обязательно оружием. И совсем не обязательно своими руками!
Но каждый Учитель должен отвечать за деяния учеников.
Должен!
Должен…
— Ххай! — выдохнул проводник, делая резкий выпад.
И Денхольм не успел увернуться от удара окровавленной змеи… Мир закружился, теряя четкость линий, краски поблекли и потекли. Король обмяк и перестал сопротивляться, проваливаясь в неизвестность…
— Слушай, он у тебя всегда такой бешеный?
— Странное что-то с ним творится. Может, правда свихнулся? Ты, часом, не переборщил?
— В самый раз…
Звуки то приближались, то удалялись, словно его раскачивал гигантский маятник. Голоса были смутно знакомы, мозг различал слова, но отказывался улавливать смысл. Потом на него обрушилась ставшая привычной горечь, и мир вернулся. Король открыл глаза и увидел обеспокоенное лицо Санди. И снова закрыл глаза.
— Я уже умер? — пробормотал он. — Хорошо, что все наконец закончилось. Спасибо Йоттею, мы и после смерти вместе.
— Точно свихнулся, — уныло констатировал шут. — Хей, куманек! Все живы пока. И двое из нас точно здоровы.
Денхольм открыл глаза и недоверчиво огляделся. Наткнувшись взглядом на проводника, непроизвольно дернулся:
— Убийца! — прошипел он сквозь зубы и схватился за меч.
— Эге! — живо вскочил на ноги Эй-Эй. — Похоже, опять начинается!
— Если он кого и убил, братец, так то дело прошлое, — запричитал ему на ухо шут. — Не принимай ты это так близко к сердцу!
— Прошлое?! — заорал король, пытаясь подняться. — Только что он убил Санди! Санди, понимаешь, моего друга Санди!!!
— А я тогда… кто? — от растерянности шут отпустил рвущегося Денхольма и озадаченно почесал затылок.
Воспользовавшись его замешательством, король вцепился в глотку онемевшего под нелепостью обвинения Эйви-Эйви.
Попытался вцепиться.
Он так и не уловил стремительного рывка, но его пальцы схватили воздух и немного снега с потревоженной скалы. Резко обернувшись, Денхольм заметил подонка, трусливо прячущегося за чью-то вроде бы знакомую спину…
— Санди, не дай уйти своему убийце! — заорал он и осекся на полуслове.
Потом сел и уставился в землю.
Оглядел шута с ног до головы, с особым тщанием обследовав горло.
— Слушайте, может, я правда сбрендил? — тоскливо поинтересовался он у пролетающих над головою облаков.
— Богатая у вас фантазия, ничего не скажешь, — проворчал Эй-Эй, вздыхая с явным облегчением. — Идти-то сможете?
— Еще пять минут, — умоляюще заканючил король, добровольно допивая уцелевший отвар. — Что со мною, бывший целитель?
— Игры больного воображения, — буркнул проводник. — Вы дорисовываете реальность и дальше действуете согласно сложившимся у вас в голове обстоятельствам. Думаю, вас Вешшу тоже не обошла подарочком…
— Что мне делать? Подскажи…
— Учитесь контролировать свой мозг, — все так же неохотно посоветовал Эй-Эй. — Вы слишком быстро впадаете в гнев, господин. И скоры на расправу. Ладно, допивайте быстрее. Ваши пять минут истекли, пора в путь. Дорога — лучший лекарь.
Они зашагали по вновь сузившейся тропинке, карабкаясь наверх, цепляясь руками за еле приметные выбоины в распадке. Перевал Кайдана оказался не слишком приветливым к путешественникам: на середине пути завьюжило, закидало снегом с вершин, и король, с самого утра проклинавший Эйви-Эйви за лишний груз тяжеленного тюка меховой одежды, наконец-то оценил предусмотрительность своего проводника. Спрятав лицо в воротник теплой куртки, он сразу почувствовал себя лучше, что же до Санди, тот попросту натянул шапку по самые уши да еще пожалел, что она не налезает на нос. Эйви-Эйви напялил свою бесценную безрукавку и подтянул капюшон драного плаща. Ни сапог, ни шапки, ни рукавиц для себя он не припас.
— Почему ты не позаботился о себе? — возмутился шут.
— Мое дело — заботиться о вас. И потом, у меня не хватило денег, — пояснил Эй-Эй, не особо по этому поводу переживая. — Да вы не волнуйтесь, господин, было бы вино, остальное приложится! Не привыкать…
— Возьми рукавицы! — сурово приказал король, с сожалением расставаясь с кусочками теплого меха и пряча в рукава зябкие пальцы. — Не спорь. Береги руки, менестрель.
Судя по лицу Эйви-Эйви, тот был тронут до глубины души и поблагодарил низким поклоном. А потом нежданно скривился, выгнулся и слабо застонал, раскидывая в стороны руки. Заметался на тропке, хватаясь то за сердце, то за голову, не переставая мычать и словно вынюхивая направление.
— Это там… — выдохнул он, махнув наверх. — Идите по перевалу, господин. Если смогу, я вас дождусь…
И не успел король возразить, как проводник вскарабкался наверх с проворством горной кошки и исчез из виду за поворотом.
— Опять все кобыле под копыто, — заворчал шут. — Надоел он мне, кто бы знал как. Что ни день — то сюрприз на фарфоровом блюдечке! И варежки унес!
— Идем скорее, — оборвал его протестующий вопль Денхольм. — Может, опять наша помощь понадобится!
Санди вспомнил пожар и смолк, сосредоточившись на опасной дороге, сплевывая комья снежной пурги.
Уже ближе к ночи они наконец догнали Эй-Эя. Под защитой скального навеса горел костер. У огня отогревался проводник, помешивая ложкой какое-то варево.
А рядом…
Рядом лежал человек, кутавшийся в черный плащ.
