Андреа Жапп
След зверя
Предисловие
Одного имени автора на обложке книги достаточно, чтобы понять: перед вами настоящий шедевр, который вы будете читать не отрываясь, пока не перевернете последнюю страницу. Андреа Жапп заслуженно называют королевой исторического детектива Франции. Ее перу принадлежат более двадцати романов, а также множество рассказов и сценариев, которые пользуются неизменной популярностью в мире. Успех Андреа Жапп – настоящий феномен, поскольку она и не помышляла о карьере писательницы, долгие годы ее ничто не связывало с литературой, кроме любви к чтению. Профессии токсиколога и судмедэксперта, казалось бы, не располагают к сочинительству, но ее воображение рождало удивительные образы, слова будто сами просились на бумагу. В 1990 году вышел дебютный роман Жапп, который вызвал живой интерес у поклонников детективного жанра. С тех пор ее книги с восторгом читают в Старом и Новом Свете. Произведения Андреа удивительно реалистичны, она, как никто, умеет создавать в них эффект присутствия и подлинности происходящего.
Франция, начало XIV века. По всей Европе пылают костры инквизиции, могущественный орден тамплиеров соперничает властью и богатством с королями, его сокровища, вывезенные из Святой земли, уже стали легендой. Король Филипп IV Красивый не собирается мириться с этим. Начинается тайная жестокая война между королем, Ватиканом и тамплиерами. Какое отношение к ней имеет молодая вдова Аньес де Суарси? Почему именно в ее владениях обнаружены изуродованные тела посланцев Ватикана? Что везли эти люди и кто отнял их жизни? Как на месте преступления появился платок Аньес? В довершение всех бед в доме мадам де Суарси появляется известный своей жестокостью инквизитор Никола Флорен… Но на защиту невинной женщины встают могущественные силы. Рыцарь-госпитальер Франческо де Леоне должен спасти ее даже ценой собственной жизни!
Писательница мастерски переплетает сюжетные линии, создавая завораживающее, увлекательное произведение, в котором есть и преступная страсть, и древние рукописи, и интриги отцов Церкви, и таинственные убийства, и сметающая все преграды любовь.
Смелая фантазия автора создает удивительную картину, напоминающую средневековые витражи. Как яркие, насыщенные светом фрагменты сменяются зловещими темными цветами, так и в романе Жапп моменты проявления бескорыстной любви, преданности, благородства, чистой веры, мудрости чередуются с леденящими кровь жестокими убийствами, описаниями подземелий инквизиции, случаями предательства, проявлениями жажды власти, корыстолюбия, продажности вельмож и священников. Читайте, и овеянная легендами эпоха рыцарства откроет вам свое истинное лицо…
Мануарий Суарси-ан-Перш, зима 1294 года
Сидя неподвижно перед камином в своей спальне, Аньес, дама де Суарси, безмятежно смотрела на медленно догоравшие угли. Смертоносный холод безжалостно терзал людей и зверей, словно хотел искоренить все живое. Уже умерло столько людей, что на гробы не хватало досок. Доски экономили, чтобы согреть живых, еще способных сопротивляться. У всех зуб на зуб не попадал, в животе бурлило от водки, которую гнали из соломы. На какое-то время удавалось обмануть голод, проглотив тефтелю из опилок, склеенных жиром, или последний ломоть хлеба голода, испеченного из соломы, глины, древесной коры и желудевой муки. По вечерам все ютились в одной комнате и спали, свернувшись калачиком, бок о бок с животными, согреваемые их дыханием, похожим на густой пар. Аньес разрешила своим людям охотиться на принадлежавших ей землях – до самого новолуния, которое должно было наступить через семнадцать дней, – при условии, что половина добытой дичи пойдет общине, в первую очередь вдовам, беременным женщинам, детям и старикам, четверть – ей самой и ее челядинцам,[2] а оставшаяся четверть – охотнику и его семье. Два серва нарушили приказ. По просьбе Аньес де Суарси люди бальи нещадно выпороли их на деревенской площади. Большинство одобрило снисходительность дамы, но находились и такие, кто тайком порицал ее. В конце концов виновные в подобном злодеянии заслуживали смерти, или же их следовало наказать так, как всегда наказывали воров и браконьеров: отрубить руку или нос. Дичь давала последнюю возможность выжить.
Суарси-ан-Перш похоронил треть своих крестьян в общей могиле, наспех вырытой на окраине мызы, поскольку еще кое-как передвигавшиеся тени прежних людей боялись распространения эпидемии гнойных колик. Покойников обсыпали негашеной известью, как скот или умерших от чумы. Живые днем и ночью молились в ледяной часовне, примыкавшей к мануарию,[3] надеясь на чудо. Свои несчастья они связывали с недавней гибелью их повелителя, Гуго, сеньора де Суарси, которому прошлой осенью раненый олень вспорол живот своими острыми рогами. Он оставил Аньес вдовой, без потомка мужского рода, который мог бы унаследовать титул и земли.
Крестьяне молили небеса вплоть до того вечера, когда одна женщина упала, опрокинув алтарь, за который держалась, и сорвав с церковного столика пелену. Она упала замертво, убитая голодом, лихорадкой и холодом. С тех пор в часовню никто не приходил.
Аньес пристально смотрела на золу в очаге. Местами обуглившиеся поленья покрывал серебристый пушок. Больше там ничего не было, ни одной рубиновой искорки, которая позволила бы ей отсрочить обет, данный утром. Последнее полено, последняя ночь. Она раздраженно вздохнула, силясь подавить жалость, которую питала к самой себе. Три дня назад, в Рождество, Аньес де Суарси исполнилось шестнадцать лет.
Странно, но она так боялась идти к этой сумасшедшей старухе, что чуть не дала пощечину Сивилле, своей горничной, пытаясь заставить девушку пойти вместе с ней. Хижина, служившая логовом этой злой фее, пропахла затхлым жировым выпотом. Запах грязи и пота, выделяемого овцами, ударил Аньес в нос, когда гадалка подошла к ней, чтобы выхватить из рук корзину с жалкими дарами, которые принесла с собой девушка. Хлеб, бутылка плохого сидра, кусок сала и курица.
– И что, по-твоему, я буду с этим делать? – прошипела старуха. – Вилланка [4] и та способна одарить меня лучше. Я хочу денег или драгоценностей… У тебя они должны быть. Или, постой-ка… это прекрасное манто, – произнесла она, протягивая руку к длинной накидке, подбитой мехом выдры и спасавшей Аньес от холода.
Девушке пришлось взять себя в руки, чтобы не броситься назад и выдержать взгляд старухи, которую все считали опасной ведьмой.
Она испугалась, когда женщина дотронулась до нее и стала пристально разглядывать. Через несколько мгновений в глазах гадалки вспыхнули искорки злобной радости, и она выплюнула свой приговор, словно яд.
– У Гуго де Суарси не будет посмертных прямых наследников. Никакой надежды.
Аньес стояла неподвижно, не веря своим ушам. Она не верила, потому что ужас, терзавший ее несколько месяцев, куда-то вдруг исчез. Все было сказано, все было кончено. Непонятное событие произошло в тот момент, когда девушка, прежде чем выйти из хижины, надела на голову капор.
Рот гадалки скривился в ухмылке. Она отвернулась и вдруг словно залаяла:
– Уходи отсюда, уходи немедленно! Забирай свою корзину, мне от тебя ничего не надо. Уходи, говорю же тебе!
Торжествующая злоба вдруг сменилась сбивающей с толку паникой, причины которой были совершенно не понятны Аньес. Она попробовала возразить:
– Я так долго шла, ведьма, и…
Старуха завизжала, словно фурия, и натянула засаленный фартук на голову, чтобы закрыть глаза:
– Уходи… Тебе здесь нечего делать. Вон с моих глаз! Вон из моей хижины! И больше не приходи, больше никогда не приходи, слышишь?
Если бы отчаяние не вытеснило страх, терзавший Аньес в течение несколько месяцев, она, несомненно, потребовала бы, чтобы старая женщина успокоилась и все ей объяснила. Этот удивительный нервный припадок изумил Аньес и даже вызвал у нее беспокойство. Ведь ничего не произошло. Аньес вышла. Внезапно на нее навалилась такая огромная усталость, что она с трудом передвигала ноги. Она
