– Вот обновят ваш ресторан-дирижабель «На седьмом дне» у платформы «Речник», там и можно будет заказать столик…
– Погодите, Саша, – взволновалась Лоренца, – почему вы решили, что я имею отношение к сгоревшему ресторану?
– Местный предприниматель Макар, поставщик виноградных улиток, назвал мне имя хозяйки. Лоренца Козимовна.
– Может, это другая Лоренца Козимовна.
– По фамилии Быстрякова…
– Во всяком случае, не Древеснова, – сказала Лоренца. – Древеснова, Александр Андреевич, это ваше порождение… Советую вам, если вы и впрямь в ближайшие дни попадёте в Синежтур, поступайте на этот раз благоразумно. Вы нам нужны.
– Кому это вам? – спросил Ковригин.
– Мне, – сказала Лоренца. – Тысячам поклонников ваших сочинений… Ну, и ресторанам с виноградными улитками…
– Спасибо, – сказал Ковригин. – Извините, если нарушил ход ваших занятий. Жаль, что ничего существенного я из вас не вытянул.
– А ничего существенного из меня вытягивать было не надо. Я женщина, в чём вы убедились, обнаружив у меня пупок и прекрасное, по-вашему мнению, лоно, в полном соответствии с вашей заманчивой теорией женских пупков. Я женщина и, стало быть, должна оставаться для вас тайной.
– Всё, Лоренца Козимовна, – сказал Ковригин, – ухожу в баню… Будет случай, с вашего позволения, позвоню…
Разговором с Лоренцой Козимовной Ковригин остался недоволен. Собой недоволен. Действительно, что он мог узнать существенного? Тайна – вот ответ, с ней живи и не думай её разгадывать. Может, так и должно быть? Друг Горацио и так далее… Но мог бы спросить о мелочах. О Кардиганове-Амазонкине, например. Он-то с какого хрена увлёкся Лоренцей Козимовной? И не по её ли просьбе или даже указанию катался в Синежтур и в Журино?
В коридоре шумно заговорили. Вернее, шумно говорила Свиридова, а Хмелёва ей что-то робко отвечала. Или обещала.
– Ну, и как, поболтали по-бабьи? – вышел из кабинета Ковригин.
И увидел: веки у Хмелёвой покраснели и припухли. – Так мы тебе, легкомысленному шалопаю и хвастуну, всё и вывалим! – сказала Свиридова. – Кое о чём, с разрешения Леночки, я тебе сообщу. Но это потом…
– Я предлагаю вам отобедать сейчас где-нибудь. Хотя бы в «Рюмочной» возле Консерватории.
– Там полно музыкантов и театральных людей. А Лене сейчас нет нужды появляться в центре Москвы. Вам, Леночка, нужно вести себя так, как я вам посоветовала. И быть наготове. И ждать моего звонка. Если вы, конечно, согласны…
– Я согласна, Наталья Борисовна!
– Ну и славно, – сказала Свиридова. – И не поддавайтесь на его уловки, жалобы и посулы. Ковригин, подай девушке пальто. Поухаживай за ней. Всё же ты побыл её воздушным мужем. На полчаса.
Уже застёгивая пуговицы пальто, Хмелёва сказала:
– Александр Андреевич, я очень признательна вам за ваши старания отыскать меня в тайниках журинского замка. Я тронута этим…
– Но отыскал-то он Древеснову, и сейчас эта Древеснова проживает в замке, – сказала Свиридова, – так что не берите в голову его подвиги. И помните, Леночка, о нашей договорённости…
– Не забуду, – сказала Хмелёва.
Закрыв за Хмелёвой дверь, Свиридова произнесла с драматическими интонациями героини забытой нынче пьесы «Овечий источник»:
– Бедолага! Досталось ей от этого негодяя!
Закурила.
– Расскажи, – сказал Ковригин.
– Будет желание, будет настроение, расскажу, – хозяйкой сундуков с сокровищами Свиридова пообещала Ковригину поделиться с ним двумя талерами. – Ну-ну, – сказал Ковригин, – а я, пока вы проливали слёзы, сумел доверительно пообщаться с Лоренцой Козимовной.
– Т-а-а-ак, – Свиридова погасила сигарету и вмяла её в пепельницу.
– Пошли в спальню, – сказала она. – Надо разобрать второй китайский чемодан. Там есть кое-что для тебя.
68
Разборкой чемодана, естественно, смогли заняться не сразу. А когда смогли, начались удивления Свиридовой.
– Да что же это такое! – возмутилась Наталья. – Неужели я всё забыла в гостинице Гуанчжоу?
То есть выяснилось, что ничего ценного или хотя бы забавно-интересного для Ковригина во втором чемодане не нашлось. Ну, если только халат с шаолиньскими монахами в бойцовских позах на тёмно-синих сумерках шёлка (халат Ковригин молча не одобрил). Половину чемодана занимали прозрачные пластиковые пакеты с костями, сушёными травами, в частности – ростками бамбука, панцирями морских гадов и увядшими лягушками.
– Это ещё что такое? – спросил Ковригин.
Оказалось – наборы традиционных лекарств. Какие предстояло ещё отваривать или вымачивать.
– По заказам болящих, – пояснила Свиридова. – Но один из отваров буду готовить для себя. Чтобы ты был мною доволен.
– Я и так тобою доволен, – сказал Ковригин. – Твоё тело ни в каких китайских отварах не нуждается.
– Но что я тебе-то купила? – суетилась у чемодана Свиридова. – Или не купила? Что ты мне заказывал?
– Ничего я не заказывал, – сердито сказал Ковригин. – Если только местного дракона… В шутку!
– Вот-вот! – обрадовалась Свиридова. – Я тебе купила живого водяного дракончика из Жёлтого моря. Везла его в мешке с водой, но на таможне в Гуанчжоу его отобрали, отправили на экспертизу, сказали, что, если всё по закону, его доставят в Москву.
– Где же мы его будем держать? – озаботился Ковригин. – И чем кормить? Впрочем… В связи с побратимством его можно будет отправить в Синежтур и там пристроить в водоёмы ресторана «Лягушки»…
– А что! – воодушевилась Свиридова. – Это может быть очень красиво!
«Да, – представил себе Ковригин. – Окажутся в зале Тортиллы в водоёме под фонтаном чанчжоужский дракон и тритонолягуш Костик. Кто кого сожрёт? Или станут хозяйничать вместе?»
– Ну вот, – сказала Свиридова, – тут ещё несколько вееров. Забирай все. Раздаришь поклонницам произведения искусства. На некоторых, кстати, мелкие драконы. Вроде шпрот.
– Сколько у задержанного на таможне зверя, – спросил Ковригин, – было лап?
– Не знаю, – сказала Свиридова. – Вроде бы семь… Но неужели я должна была пересчитывать ему лапы? А что в этом пакете? Ба-а, да тут игрушки! Панды, драконы! Вот у них и считай лапы!
Панды были из искусственного меха, чем-то плотно набитые, возможно, что и опилками. Гибкие драконы изготовили из неизвестного Ковригину пластика.
– Поиграешь такими монстрами, неведомо из чего, – сказал Ковригин, – и зачастишь в туалет. А может, и волосы повыпадают.
– А ты пореже играй! Делами занимайся! А то всем недоволен.
Чанчжоужские драконы по виду были из разных пород (или кланов). Ковригин принялся изучать их и считать их лапы. Но Свиридова заставила его прекратить исследования. Подсела, положила руку на его плечо:
– Разобраться в драконах у тебя будет время. А сейчас, милый Сашенька, расскажи мне, о чём ты любезничал со своей литературной секретаршей Лоренцой Козимовной?
– Ни о чём существенном, – сказал Ковригин. – Пытался получить объяснения неким событиям. Не
