свою молодость, согласившись туда ехать, другие пугали, третьи хвалили и нас, и Сахалин. Мы выслушивали всех и помалкивали — посмотрим сами. Скажу Вам честно: отправилась я на край света без энтузиазма. Девочки подавали заявления, ну и я с ними за компанию. Поддалась общему настроению. А когда спохватилась, поздно было.
В порту Корсаков нас встретили машины и всех (приплыло около ста учителей) перевезли на переселенческий пункт, а на следующий день началось распределение на работу.
Я попросилась в район, где служит Виталий. Вам, тетечка, я могу признаться, что отчасти поехала туда из-за Виталия. Мы с ним познакомились на вечере в летной школе, а потом его послали на Дальний Восток служить.
Устроилась работать в восемнадцати километрах от города и в десяти от Виталия.
Довольно большой шахтерский поселок, есть радио, электричество, но плохо с жилплощадью и никудышняя связь с городом.
Нас, учителей, приехало в поселок семь человек. Ростовчан, кроме меня, еще две девушки с литфака — Лиза и Зоя. В школе, куда мы попали, только у нас высшее образование. Коллектив молодой, лишь одна учительница пожилая.
До этого года здесь была семилетка, а теперь открылись восьмой класс и вечерняя школа, в которой преподавать предстоит нам же.
Пока живем в большущем классе.
Скоро будем переезжать на новые квартиры. Никуда не ходим, сидим целыми вечерами дома и вспоминаем Ростов, родных, знакомых. Думаем, чем они могут сейчас заниматься! Ведь мы вечером слушаем из Москвы «Пионерскую зорьку».
Питаемся в столовой. Ужасно все невкусно, и хочется домашнего обеда. Сегодня ходили к старой учительнице пить чай — вот благодать!
Да! Приобрели вторую профессию — красильщиц школьных окон. Говорят, получается прилично. Три дня являлись домой покрытые голубыми крапинками. Даже волосы стали голубыми.
С Виталием за две недели виделись трижды. Теперь встретимся не скоро, потому что он улетел в командировку. Отношения у нас чисто товарищеские.
Уже первый час ночи. Все спят. Передавайте привет всем вашим.
Целую крепко-крепко. Ваша
P. S. 8. Вчера получила первую получку — семьсот рублей за полмесяца, без восьмого класса и вечерней школы.
27 сентября 1958 года.
Тетя Верочка, родная!
Ждала, ждала от Вас письма, так и не дождалась и решила написать еще. Живем по-прежнему в классе. Дней через десять кончат строить наши комнаты. Даже не верится, что когда-нибудь покинем это жилище, в котором стоят шесть кроватей, четыре стола, несколько табуреток и стульев. Окна на ночь завешиваем до самого верха разными тряпками, чтобы с улицы ничего не было видно. А то одно время повадились под окнами ходить какие-то поселковые парни. Но вот уже две недели, как они все же оставили нас в покое, ж вот почему. Вечером у нас был Виталий с товарищами, а наши «подоконные рыцари» пришли петь серенады. Их встретили как следует. Правда, в тот же вечер у нас в двух окнах не оказалось стекол, зато теперь живем спокойно.
Работать стало немного легче: приехала еще одна учительница математики из Московского института. Но и сейчас не хватает времени выспаться как следует или поесть нормально. Живем на рыбных консервах, сгущенном молоке, хлебе с маслом и сырой воде из колонки. Не знаю, что бы я отдала за домашний обед. А походить бы по нашей улице Энгельса, постоять у Дона!
С каждым днем убеждаюсь, что не получится из меня учитель. Не получится — вот и все!
В школе полно переростков. В шестом классе учатся шестнадцатилетние парни. В восьмом один ученик только на два года моложе меня. И никто ничего не знает. Вместо того чтобы идти вперед, приходится топтаться на месте, учить старое. Директор предложил мне повесить в седьмом классе таблицу с формулами по алгебре за шестой класс. Я отказалась. Понаставила половине класса двоек — теперь знают формулы. За двойки директор отругал. Говорит, что их надо ставить деликатно. Я считаю, пусть они поставлены без всякой деликатности, зато ученики будут знать материал. Для геометрии в школе есть только три линейки, окружности черчу тряпкой.
Настроение отвратительное. Сердце сосет тоска. Объясняю что-нибудь, а сама думаю о маме, Ростове.
Если бы не девочки (Лиза и Зоя), так не знаю, что б со мной было. Предложи мне сейчас поехать в Ростов, я бы все бросила и удрала в чем стою. Не дождусь лета, когда можно будет отправиться домой. А как подумаю, что не отпустят и через три года, — становится страшно.
От мамы письма получаю часто. В последнем интересуется нашими отношениями с Виталием, просит подождать с выходом замуж. Сразу и замуж! Я написала ей, чтобы спала спокойно: не собираюсь ни за кого выходить.
Видимся с Виталием часто. Каждый день, когда он пролетает над нами, обязательно делает круг- другой над школой и нашим жилищем. Лиза с Зоей уверяют меня, что если не в этом году, то в будущем я непременно выйду за него замуж. Толстушка Лиза даже предложила поспорить на отрез для платья. Тогда рассудительная Зоя заметила: «Лучше позаботься о своем будущем».
У нас уже осень. Идут дожди, холодно.
Тетя Верочка, пишите, хоть не так тоскливо будет, Вы ж мой старинный друг.
До свидания. Целую крепко-крепко.
Страдалица Зина.
16 октября 1958 года.
Моя дорогая тетушка!
Живу по-прежнему. Комнату нам до сих пор не длин. Мы уже решили искать частную квартиру, но сперва пошли поругаться к начальнику шахты. Обещает дать через несколько дней. Да веры ему мало, все говорят, что он Обещалкин. Я, Лиза и Зоя настроены очень воинственно. Мы так хорошо сдружились, будто знаем друг друга не два месяца, а несколько лет.
На работе дела налаживаются туго. Хуже всего с геометрией в седьмых классах. Понаставила двоек, а как буду исправлять, не ведаю. На днях схватилась с директором. Он мне велит сдать план воспитательной работы. А что я буду писать, если мне некогда даже встретиться со своим классом! Он кончает заниматься в 12.35, а с часу дня у меня уроки во второй смене. Директор дал мне для составления плана пятидневный срок, иначе обещал обсудить все на комсомольском собрании. Вот теперь и не знаю, что делать. Написать я могу что угодно, но ведь если напишешь, надо выполнять. Правда? Он мне посоветовал для проверки тетрадей выделить одну ночь в неделю, чтобы вечером после второй смены собирать класс. Попробую.
Спасает нас то, что мы не даем друг другу вешать носы.
Две недели назад ходили в Леонидово и купили на рынке электрическую плитку. Так что теперь готовим себе ужины, а утром, перед уходом в школу, непременно пьем горячий чай. К зиме заготовили картошку и капусту. Как только устроимся с квартирой, капусту будем квасить. Погода у нас стоит переменчивая, не поймешь — осень или зима. Выпал снег, а сейчас опять светит солнышко, но греет совсем слабо. Сопки все желтые. Лес тоже. Вообще здесь очень красиво.
В ясное солнечное утро виден залив Терпения. Он от нас в двадцати километрах, а блестит, переливается, будто рядом. Вчера получила от папы письмо. Пишет: надо что-нибудь придумать, чтобы уехать насовсем. Мы посмеялись. Единственная возможность уехать раньше срока — выйти замуж за человека, которого переводят отсюда. Но такие трюки не для нас. С Виталием все кончено. Он оказался не тем, за кого я его принимала, и сейчас стал мне совсем чужим. Как-то засиделся у нас, мы его оставили ночевать, постелили на полу, а он, когда уснули девочки, вел себя по-хамски, и я его выгнала.
Вообще, я что-то начинаю сомневаться, понравится ли мне кто-нибудь так, чтобы на всю жизнь. Единственное, в чем я уверена, так это в том, что с Виталием дружить не буду. Он ежедневно летает над нами. Вот и сейчас трещит его «керосинка». Напрасно старается.
