шофера, и назвал адрес отеля.
– Что, совсем рядом рвануло? – заинтересовался шофер.
– Ага.
В вестибюле около лифтов они столкнулись с лидонским бизнесменом в сопровождении телохранителей. Тот приостановился и расплылся в улыбке:
– Что ж, поздравляю, что все в порядке!
Аманда измученно улыбнулась в ответ.
– Как вас угораздило попасть к террористам? – спросил Норберт, когда все пятеро сидели у него в номере и пили кофе с ликилой.
– Ох, ребятки... – Та тяжело вздохнула. – Я-то думала, это деловые люди, а они оказались совсем не деловыми... Я познакомилась с ними в кафе – мужчина и женщина, прилично одетые, сами подсели за мой столик. Я рассказала им об «Антираспаде», о нашем солидном бизнесе, предложила партию товара. Они повезли меня якобы к себе в офис и по дороге что-то вкололи. Ну и очнулась я уже с мешком на голове...
– Так вы попытались всучить валенийские сувениры террористам?!
– Не всучить, а продать, – оскорбленно поправила Аманда.
– Я кое-что узнал о Каясопоне, – нарушил возникшую паузу Олег. – Лучше об этом завтра, спать хочется.
Глава 16
Каясопон, единственная планета в системе двойной звезды Дила-Мореда, обладал азотно- кислородной атмосферой, не содержащей вредных для человека примесей. Его покрывал неглубокий малосоленый океан, усеянный несметным множеством островов. Температура у поверхности колебалась в диапозоне от –200 до +70 по Цельсию. Когда Каясопон приближался к Диле, желтому карлику, наступало долгое лето; когда удалялся от нее – океан замерзал, все живое впадало в спячку.
И люди, и лайколимы в свое время предприняли несколько попыток колонизовать его, но каждая оканчивалась провалом. Дело было не только в перепадах температуры – древние системы жизнеобеспечения вполне могли бы решить эту проблему. Наверняка имелись еще какие-то причины, однако ни в Центральной Библиотеке Хальцеола, ни в местной компьютерной сети ответа не нашлось.
– Такую информацию не здесь надо искать, – с сожалением заметил Олег. – Может, на Алзоне или на Земле... Если какие-нибудь умные головы ее не засекретили.
– Ты не пробовал покопаться в лайколимских источниках?
– Гм... Ты прав, стоит. Только за перевод придется платить...
– Мелочь, – ухмыльнулся Норберт. – Мы классно грабанули этих недоумков, на три с половиной миллиона!
– Тише, ребятки, – одернула их Аманда. – А то нас примут за бандитов!
– Идемте отсюда, – обеспокоенно позвал Феспис. – Мне эти постройки на нервы действуют.
– Да, все-таки есть один плюс, – добавил компьютерщик. – На Каясопоне сейчас лето. Не замерзнем.
Здания, которые действовали Феспису на нервы, грандиозным и причудливым ансамблем высились на фоне выцветшего неба. Крутые арки, застывшие водопады псевдостекла, расцвеченный световыми бликами полированный металл, сверхпрочные синтетические материалы. Это был целый городок – относительно небольшой, но столица Хальцеола по сравнению с ним выглядела запущенной, грязной, безнадежно провинциальной. Широченная белоснежная автострада, пересекавшая выжженную солнцем равнину, не связывала два города, а скорее уж разделяла.
– Неравенство, – тяжело вздохнул Феспис. – Они постоянно его подчеркивают. Понимаете, кроме государственной независимости, они вроде бы ничего у нас не отнимают, но все время демонстрируют свое превосходство. Это ничуть не лучше политических репрессий. Вы – люди со стороны, а если бы пожили здесь подольше, вы бы поняли. Пошли! Вдруг охрана подумает, что мы террористы.
– Не подумает, – пожал плечами Норберт. – Мы ведь инопланетяне, а ты – наш гид.
Напоследок он еще раз поднял к глазам бинокль: справа и слева от денорского города шло строительство, там серебрились подъемные краны, висели гравитягачи, сновали паукообразные роботы и люди в оранжевых комбинезонах. Значит, скоро вырастут новые дворцы... Хальцеолийские здания ни в какое сравнение с ними не шли, даже глазированная плитка не спасала положение. Два разных мира. По периметру медленно двигались автоматы-плитоукладчики: неряшливо-рыжей высохшей равнине предстояло превратиться в идеально ровную площадь впечатляющего диаметра, наверняка с кое-какими сюрпризами для злоумышленников. Эстетично и предусмотрительно. При всей своей любви к рискованным играм денорские олигархи не пренебрегали разумными мерами предосторожности.
Сунув бинокль в карман, Норберт догнал друзей. Здесь, на северной окраине, стояли коттеджи и особняки правительственных чиновников – или, если точнее, бывших правительственных чиновников Хальцеола. Иные пострадали во время беспорядков: разбитые окна, покореженные решетки, трещины на стенах свидетельствовали то ли о народном гневе, то ли о том, что их владельцам очень хотелось получить страховку. От одной постройки остались утопающие в зелени руины. Когда вся компания поравнялась с уцелевшим желто-голубым особняком, окруженным зеркальным бассейном, из-за ограды окликнули:
– Господа, вы наши покупатели? Мы ждем вас!
– Нет, вы ошиблись, – возразил Норберт, но Аманда приостановилась:
– А что вы продаете?
– Этот дом. – Мужчина кивнул на особняк. – Я поверенный хозяйки, госпожи Пагрель. Семья инопланетян заинтересовалась, и я принял вас за них...
– Ребятки, перспективная сделка! – шепнула Аманда, больно толкнув локтем Норберта и наступив на ногу Олегу. – Если те откажутся, надо брать! А потом перепродадим вдвое дороже, со свистом уйдет...
Пока Норберт, тоже шепотом, пытался втолковать ей, что никакой особой выгоды, по его мнению, такая сделка не сулит, Феспис просвещал Олега и Илси:
– Тут раньше жил Пагрель, генеральный директор энергетического комплекса Хальцеола. Знаете, что он сделал? За два года впятеро взвинтил цену на электричество, а зарплату своим не давал, вкладывал деньги в спекуляции на межзвездном рынке. Один из тех, из-за кого началась революция!
– О покойных не принято говорить плохо, – сухо бросил из-за позолоченной решетки поверенный.
– Передайте его вдове мои соболезнования, – дипломатично вздохнула Аманда, в то время как ее цепкий оценивающий взгляд скользил по особняку, бассейну, фигурно подстриженному кустарнику с нежной сиреневой листвой. – Он был болен?
– Нет, его казнили денорцы. С правом на защиту, как у них полагается. Это случилось месяц тому назад, и теперь госпожа Пагрель выставила особняк на продажу.
– Паршивый ему, значит, адвокат попался, – покачала головой Аманда.
– Какой адвокат?
– Ну, тот, который его защищал.
Две-три секунды Аманда и ее собеседник в недоумении хмурились – как люди, которые пытаются, но не могут понять друг друга. Потом поверенный вздохнул:
– Леди, вы заблуждаетесь. Адвокаты, присяжные, состязательные процессы – все это ушло в прошлое. Теперь мы живем по денорским законам! Денорское право на защиту – это совсем не то, что вы думаете. Вас интересует особняк?
– Нет, извините, – опередил Аманду Норберт. – Идем!
– А сделка перспективная... – пробормотала она, когда свернули за угол.
– У нас сейчас другие планы. Феспис, что такое право на защиту?
– Так вы не знаете? Это денорское издевательство над правосудием!
– А если конкретней? – Норберта порой начинали доставать его высокопарно-публицистические обороты.
– Если конкретней – это лучше один раз увидеть, тогда вам все станет ясно. – Он поглядел на часы. – Трансляция начнется в два, как обычно, тут рядом есть кафе со стереовизором. Пошли, успеем.
– Да, лучше пообедать в кафе, – оживилась Аманда. – Наш кухонный автомат готовит одну преснятину, Зеруат запрограммировал его под свой вкус. Ты бы, Олег, с ним разобрался...
